Вскоре дверь в десятую палату отворилась и в коридоре показался Миша. Выглядел он чудовищно. Перекошенный на правый бок, сгорбленный в три погибели, с голым торсом, обмотанным повязками в несколько слоёв, в тренировочных штанах и тапках. Волосы слиплись в один большой комок и будто тянули голову вниз. Проковыляв три метра до нашей скамейки, он сел рядом с Сергеем.

- Здорова, Михан, - протянул Сергей и хотел было что-то добавить, но Миша его перебил.

- Есть сигареты? - сказал он хрипло.

- Конечно! - мы одновременно порылись в карманах. Я даже забыл, что не курю.

Сергей протянул Мише сигарету и зажигалку. Миша поднялся, выпустив нечто среднее между хрипом и писком, и зашаркал в сторону выхода. Мы нагнали его и молча двинулись следом.

- За лекарствами сначала зайдём. - сказал он.

На первом этаже был проход в Ларисину аптеку. Мы тихо вошли. В нос ударил запах лекарств. Лариса сидела за обшарпанным столом среди стеллажей с бутылками, банками, упаковками и коробками, и что-то писала. Миша дополз до стула и сел перед ней.

- Чего? - не подняв взгляда, спросила Лариса.

- Лекарства вот, - пробурчал Миша, как и все мы, терявший уверенность в присутствии

врача. - Сказали к вам зайти.

Лариса наконец посмотрела на него.

- А, эт ты, - сказала она так, словно к ней вернулся блудный сын. - Сейчас принесу.

Встав, она дошла до одного из шкафов и принесла кулёк из небольшой коробки, пузырька и толстого рулона марли.

- Перекисью потом смочишь бинт и заново обвяжешь. Друзья пусть тебе помогут. - Миша кивнул. - Обезболивающее пей. И вот ещё.

С этими словами она протянула листок.

- Вот рецепт на антибиотик. У нас его нет, в Городце есть. Съездите и купите. Ясно?

- Ясно, - кивнул Миша, мы тоже согласно что-то пробубнили.

Миша встал и, взяв кулёк, пошаркал в сторону двери. Но он не успел сделать и трёх шагов, как его глаза, не отрывавшиеся от рецепта всё это время, медленно поднялись на нас. Я посмотрел на него, вскинув левую бровь. Он ничего не сказал, но развернулся и плюхнулся обратно на стул перед Ларисой.

- Ну чего ещё? - набычилась та.

Но Миша, казалось, ментально покинул помещение. Вместо ответа он достал из кармана сигарету и поджёг её, чтобы выдохнуть густое облако дыма в потолок.

- Ты с ума сошёл, что-ли? А ну вон отсюда! - неистово заверещала Лариса.

Сначала Миша не ответил. Но потом прозвучал его голос, словно из могилы. Рука с зажжённой сигаретой задрожала, взгляд опустился на пол.

- Меня бросила девушка, - сказал он и начал загибать пальцы на левой, свободной руке. - Моего друга посадили в какую-то... кладовку. В меня стреляли. Потом пырнули ножом. И ещё я чуть не сгорел.

Его безумный взгляд переместился на Ларису, которая сдерживалась, чтобы не закричать.

- Я, - он перешёл на шёпот. - Всё знаю.

Я ткнул Сергея в бок, он в ответ ударил меня кулаком в плечо. Мы оба вылупились на Ларису. Та вдруг сгорбилась, глаза её забегали. Она стала похожей на тигрицу, готовую к прыжку.

- Лариса Ивановна, - спросил Миша вкрадчиво после смертельно-долгой паузы. - Вы работали перед Новым Годом в психиатрическом отделении?

Фельдшер открыла рот но Миша успел её перебить.

- А я и так узнаю, - он принял задумчивое выражение и кивнул. - Я ведь первым делом в полицию пойду. Но вам я расскажу, как было дело. Вы работали в отделении, потому, что больше некому было. Все уволились тогда.

Судорожно вдохнув, Лариса выдавила из себя какое-то невнятное бурчание. Она была явно не готова к психологической битве.

- Чардымова должна была провести там ещё лет десять. Но вы решили её выпустить. - Миша снова кивнул, приглашая Ларису с ним согласиться. Пепел упал с сигареты и рассыпался по полу. - Может быть, она вас уговорила. А может быть, вы над ней сжалились.

Теперь лицо фельдшера приняло цвет белоснежного халата. Она больше не шевелилась.

- Но Чардымова ваших надежд не оправдала и убила человека. А знаете, что вы сделали потом? - он ткнул в неё сигаретой. - Вы решили всё исправить. Вы решили пойти и затащить её обратно в психушку.

Миша бросил сигарету под ноги и затёр тапкой.

- Но ничего не вышло, - не поднимая взгляда, сказал он. - И вы её убили.

Они посидели в тишине ещё немного. Я почувствовал, как мои ноги затекли, и посмотрел на Сергея. Тот пожал плечами. Лариса сделала какое-то движение и Миша очнулся от мрачных мыслей.

- А, откуда я знаю? Конечно. - он засунул руку в правый карман растянутых трико и произвёл на свет скомканный листок. - Вот здесь, рядом с заметкой о выписке, ваша подпись. И здесь вот тоже она. - он показал ей только что выписанный рецепт.

После этих слов Миша поднялся, выругавшись ещё раз на полпути. Не сводя глаз с Ларисы, мы взяли его под руки и вывели на свежий воздух.

33

Когда мы наконец добрели до Лизиного дома, солнце клонилось к закату. В отличие от предыдущего визита, в этот раз дорожка до её двери была утрамбована, а крыльцо очищено от льда. Я постучал. Долго ждать не пришлось, через секунду послышались шаги. Я приготовил шикарную фразу о нашем героическом подвиге и готов был выплюнуть её, держа в руках красную шкатулку.

Но вместо Лизы нам открыла дверь женщина средних лет. Если считать, что человек живёт до ста. Мы оба вылупились на неё, Сергей что-то пробубнил. Но женщина не стала слушать, а, прислонив палец к губам, поманила нас внутрь.

Я сразу понял, что происходит и, вздохнув, поднялся по короткой лестнице в избу. Внутри помимо женщины присутствовал мужчина ещё более средних, чем она, лет. Скорее всего, её муж, - подумал я. Между печкой и столом у окна на трёх стульях лежал гроб. Лиза выглядела ещё лучше, чем при жизни.

- Намазывают чем-то кожу, видишь, - тихо сказал я, обращаясь к Сергею. Сам не знаю, зачем.

Пара шикнула на меня с грозным взглядом. Ещё раз вздохнув, я достал шкатулку из кармана и вложил её в Лизину руку.

- Звезда героя, - объяснил я тихо. - Мужа её.

Те согласно кивнули. Я вздохнул в третий раз и мы вышли, не попрощавшись. На улице поднялся сильный ветер. Я закутался в воротник.

- Думаешь, фигово получилось? - спросил я.

- Не, нормально, - ответил Сергей участливо.

- Наверное.

Мы перешли через дорогу и отворили сетчатые ворота дома номер семь. Снежная тропинка пестрела новыми следами, в окнах виднелись силуэты. Мы поднялись на крыльцо и открыли дверь. Мне в нос ударил запах жареного мяса.

Максим шаманил на кухне, прыгая от сковородки к сковородке. Кухня в Сергеевом доме почему-то располагалась в коридоре и поэтому узкое пространство заполнялось дымом всякий раз, когда кто-то готовил. Лопатки в руках Максима перекидывали шипящую снедь с одного бока на другой. Его депрессивная меланхолия сменилась едва сдерживаемым, но, всё-таки, очень воспитанным энтузиазмом.

- А, привет молодёжи! - воскликнул он. - Ужин поспевает. Выпьете чего-нибудь?

Мы не стали отказываться. Сергей налил себе 'Букета Молдавии', а я ограничился бутылкой пива. Мы ступили в избу и обнаружили там Мишу с Сашей на диване, Андрея Урусова, Тишку и Гришку. Урусов с близнецами резались в карты, изредка кряхтя на удачном ходу. Внезапно из правой, тёмной, части дома показался Василий, кутавшийся в белую простыню, накинутую на голое тело. Он, судя по всему, не покидал дома вовсе.