Гарри, ты не бесполезен! Ты один из самых сильных магов нашего мира, ты справишься с любым испытанием, стоит только поверить в себя! - Северус заметил, что Поттер невольно замер, прислушиваясь. - Я не сомневаюсь в тебе, Гарри! Ты веришь мне?

Снейп не сказал бы точно, что Гарри кивнул, но он больше не мог ждать: пусть в этом ливне теряются слова (и немного - гордость), но уж поцелуй не пропадет точно. Северус притянул к себе не сопротивляющегося Поттера, прикоснувшись к мягким, но очень холодным и мокрым губам. После секундной заминки рот Гарри приоткрылся, и Снейп рухнул в этот поцелуй с головой, становясь с каждым мгновением более ненасытным и настойчивым. Руки забрались под мантию, сжимая дрожащее тело, шарили по спине, одновременно растирая и согревая; язык завоевывал территорию безучастного пока противника - Мерлин, изнутри рот Гарри был невероятно горячим, словно все тепло его тела сконцентрировалось именно на его языке, и Снейп понял, что впервые за много-много лет (он бы не смог сосчитать их количество) он по-настоящему теряет голову, более того, он делает это совершенно добровольно, лишь недоумевая немного, почему же не решился на это раньше. Когда он почувствовал, что Гарри подался вперед всем телом, на миг его затопило такое беспримесное счастье, что захотелось засмеяться. Хотелось наплевать на умирающего маггла в собственной гостиной, на убийцу, открывшего охоту на жителей Хогсмида, на тяжелые болезненные подозрения, окутавшие замок, - хотелось просто остаться под этим непрекращающимся дождем, дожидаясь, пока Гарри оттает окончательно.

Но тот напрягся вдруг и резко оттолкнул Снейпа, сам едва удержавшись на ногах от этого движения.

Прекратите! Чего вы добиваетесь?! - крикнул Гарри, и стало понятно, что истерика до сих пор не миновала.

На этот вопрос невозможно было ответить, потому что Снейп не знал, что именно Гарри имеет в виду. И Поттер немедленно конкретизировал:

Я видел, как вы целовали Шерлока! Он был отравлен, но вы - нет!

Гарри стоял на расстоянии почти ярда, что для такой непогоды было почти бесконечностью. Луна изредка выглядывала сквозь прорехи в быстро несущихся тучах, и это позволяло двоим у озера окончательно не потерять друг друга из виду. Северус сделал шаг вперед:

Послушай меня…

Не подходите! - отшатнулся Поттер, снова оскальзываясь на старых мокрых досках причала.

Хорошо, - кивнул Снейп. - Гарри, это была минутная слабость, потому что Шерлок застал меня врасплох, не более!

Вы не оттолкнули его! - закричал Поттер так громко, словно это добавляло его словам весомости, но даже если бы он шептал, Снейпу было бы столь же мучительно стыдно.

Гарри, я не пытаюсь оправдаться, но меня никто не целовал двенадцать лет! - злость от этого унизительного признания выжигала легкие. - Двенадцать лет никто не смотрел на меня с желанием прикоснуться! Пожалуйста, поверь мне: это была лишь слабость человеческого тела!

Ничего, казалось бы, не происходило, но что-то изменилось в позе Поттера: плечи поникли, сжатые в кулаки руки безвольно повисли вдоль тела. Даже дождь и ветер словно присмирели, перестав похищать слова людей. Северус застыл, боясь потревожить миг хрупкого понимания.

Как мне вызвать магию обратно? - вдруг поднял голову Гарри, и Снейпу захотелось одновременно ударить его и обнять. Ударить за то, что Поттер всегда, на самом деле, оставался Избранным: даже минуты слез и слабости не могли помешать ему сотворить очередное Невозможное. Поттер выслушал жалкие оправдания Снейпа, счел их удовлетворительными, и теперь они больше не волновали его: ему надо было спасти человека. Снейпа всегда раздражали это великодушие и благородство, особенно сильно потому, что они не были фальшивыми. Гарри действительно был таким, и за это Северус, проклиная все на свете, любил его тоже.

Но теперь, всего раз прижав к себе своего Героя, Снейп не хотел позволить ему одному идти по этому пути. Он поднял ладони и снова сделал шаг:

Могу я помочь тебе?

Помедлив, Гарри кивнул. Пока он не передумал, Снейп тенью скользнул к нему, бережно обнимая. Это было не объятье страсти, как несколько минут назад, а лишь поддержка и участие: Северус не прижимал к себе Гарри, не давил на него и не довлел.

Вздохнув, Поттер опустил голову Снейпу на плечо:

Что я должен делать?

Дождь и впрямь поутих, и говорить стало легче. Северус сосредоточился только на стоящей перед ним задаче:

Я точно не знаю, я с таким никогда не сталкивался на практике. Могу предположить только, что ты должен постараться вызвать в себе воспоминания о магии, о тех чувствах и ощущениях, которые она тебе приносила. Это как вызов Патронуса, - Снейп говорил отчетливо и размеренно, чтобы истерзанное переживаниями сознание Поттера могло впитать его слова. - Сосредоточься не на радостном воспоминании, а на ощущении магического всемогущества. Попробуешь?

Гарри кивнул, но не отстранился. Целую минуту ничего не происходило, и Снейп, просто наслаждавшийся покорным Поттером в кольце своих рук, рискнул спросить:

Что-то чувствуешь?

Смешно фыркнув, Гарри помотал головой:

Будто в животе щекочут.

Представь, что это твоя магия, - низкий голос Снейпа вливался в опустошенную истерикой голову Гарри. - Она рвется и пробивается наружу: сначала робкая, как бабочка, потом она становится все настойчивее, и ты уже не можешь противиться ее власти… Ты чувствуешь все, что сдерживает ее, все, что ее сковывает, ты ломаешь эти оковы, чтобы помочь ей… - Поттера начало слегка потряхивать, и Северус надеялся, что это не от холода. - Она бьется в тебе слабой струйкой, но ты знаешь, что она умеет струиться бурной полноводной рекой, ты помнишь это. Ты хочешь этого!

Теперь Гарри сотрясали настоящие конвульсии: Снейпу приходилось держать его изо всех сил, чтобы он не рухнул. Впрочем, стремительно возвращающаяся магия имела на этот счет свои планы: как один гигантский Патронус, из тела Поттера вырвалось белое пламя магии, отшвыривая Снейпа словно котенка. Ему повезло, что он отлетел не в сторону раскидистого дуба, росшего неподалеку, а в гостеприимные объятия холодного озера. Черные волны сомкнулись над головой Снейпа, но это не помешало ему заметить белый сияющий вал, пронесшийся над бурной поверхностью воды. Мокрая одежда стесняла движения, но Северус несколькими мощными движениями успел вернуться к причалу в тот момент, когда тело Гарри, которое, кажется, выбрасывало магию через мельчайшие поры на коже, вдруг перестало гореть на весь Хогвартс и беззвучно рухнуло на твердые доски.

Страшась признаться себе в том, что его руки дрожат от настоящей паники, Снейп торопливо выбрался на причал и кинулся к Поттеру. С трудом нащупав слабый пульс ледяными пальцами на ледяной шее, Северус с усилием поднял бесчувственное тело, перехватывая его поудобнее, и осторожно, боясь запнуться в темноте и уронить Гарри, двинулся к замку.

Решать вопрос о том, как открыть тяжелую входную дверь, по счастью, не пришлось: Рон, Гермиона и Ханна выбежали на крыльцо ровно в тот момент, когда Снейп одолел почти все ступени.

Вопросы потом, - прорычал он, и все трое, открывшие было рот, послушно заткнулись.

Всю дорогу до директорских комнат Рон неловко дергался, словно желая перехватить у Снейпа его ценный груз, но тот вышагивал так ровно, с таким невозмутимым видом, будто с носа и волос не стекала вода, будто Гарри был невесомым; но даже будь он втрое тяжелее, Снейп бы не позволил нести его никому другому.

Гермиона, забежав вперед, успела трансфигурировать одно из кресел у камина в добротную кушетку и добавила жизни слабому огню; Джон, оставшийся с Шерлоком в гостиной, так и не выпустил его рук из своих ладоней, но выглядел ужасно встревоженным. На вопросительно поднятые брови Гермиона только помотала головой. Снейп, внесший Гарри спустя минуту, был явно благодарен за подготовленное ложе.

Что это было? - спросила Ханна, слегка отодвинув Северуса плечом и разворачивая над Поттером прозрачную мерцающую дымку диагностирующих заклинаний.