Мне очень жаль, Джон. Если мы разбудим его до момента снятия заклятья, он будет думать только о Снейпе. Он не будет способен слышать вас или поговорить с вами как человек, которого вы знали. Это будет голодное разъяренное животное, и лучше, если вы запомните его таким, - Ханна кивнула на неподвижное тело. - Единственное, что мы сможем сделать в самом конце, это дать ему немного крови Снейпа: тогда он умрет не в агонии, а умиротворенным.

От этой перспективы Джона чуть не вывернуло прямо на ковер. Он крепко зажмурился, а потом поднес к губам безжизненную ладонь, нежно прикасаясь губами к подушечкам таких красивых, таких чувственных в недавнем прошлом пальцев. Гермиона едва слышно всхлипнула и ушла к Рону, чтобы оставить Джона наедине с Шерлоком.

Ханна посмотрела ей вслед и прошептала:

Джон, простите, что лезу к вам в такой момент, но состояние Гарри связано с Северусом и тем, что Гермиона сказала про них обоих?

С трудом сфокусировавшись на целительнице - ее лицо расплывалось в зыбкой пелене непрошеных слез, - Джон наконец кивнул.

Тогда я не совсем понимаю… Возможно ли, что вы преувеличили свои ощущения от гнева Гарри? Потому что совсем не похоже, что он собирается разнести Хогвартс. Да что там “собирается”: он выглядит так, будто не способен даже…

Яркая белая вспышка за окном - много ярче молнии, ярче сотни молний сразу, - осветила комнату на долгое мгновение, и Рон с Гермионой резко отпрянули от окна, закрыв лица руками.

А вот и Гарри, - мрачно резюмировала Ханна, вскакивая на ноги.

========== Глава двадцать третья ==========

Мистер Поттер, что вы себе позволяете?!

Снейп пытался перекричать ненастье, но получалось настолько плохо, что он почти не слышал собственного голоса. Поттер стоял на низкой деревянной пристани, избиваемый хлесткими прядями ливня, все в той же белой рубашке и тонких форменных брюках. От его одежды уже давно не было никакого проку, и он, обхватив себя ладонями за плечи, стучал зубами от холода. Вода стекала по его лицу, но он не пытался вытирать капли: толку бы все равно не было.

Мистер Поттер, вам это кажется забавным, да? - разозлился Снейп, подойдя вплотную. - Мы, между прочим, попали в сложную ситуацию, там умирает человек, и в то время, когда все - даже ваш друг мистер Уизли, от которого я никогда не ожидал слишком многого, - пытаются найти выход из нее, вы решили поиграть в обиженного! Как же: на Золотого мальчика не обращают внимания, давайте убежим, пусть за мной кто-то примчится!

Голос Снейпа сочился ядом - это происходило уже без всякого намерения, на уровне рефлексов, по старой многолетней привычке, - но руки стягивали с себя толстую теплую мантию, зачарованную от дождя. От такого ливня она не спасала окончательно, да и промокшего до нитки Поттера следовало сначала обсушить, а уж потом греть, но мерзкий внутренний голос (Снейп подозревал, что это голос старика Дамблдора) гнусавил, что у молодого героя в этот раз была очень веская причина сбежать, и придется приложить некоторые усилия, чтобы это исправить. Пришлось признать - конечно, не вслух, - что в состоянии Поттера повинен и он сам, Снейп, пусть и косвенно, и эта мысль была отвратительной.

Обойдя дрожащего мага спереди, Снейп широким жестом накинул на него мантию, укутывая. Гарри поднял лицо: залитые водой стекла очков были настолько мутными, что Снейпу показалось, будто Поттер ослеп. Выругавшись, Северус стащил бесполезные очки и спрятал в свой карман. Без мантии сразу стало холоднее и намного мокрее. Несмотря на плотный сюртук, одежда Снейпа оказалась пропитанной насквозь в считаные мгновения.

Мистер Поттер, - строго сказал Снейп, переставая, впрочем, так орать, - вы меня слышите?

Тот таращился блестящими глазищами, стучал зубами и молчал. Снейп от души встряхнул его, вцепившись в плечи:

Профессор Поттер, я приказываю вам! Вы должны пойти обратно в замок и применить к Шерлоку заклинание Легилименции, вы меня понимаете?

Поттер помотал головой и попытался сбросить с себя цепкие руки, но безуспешно.

Я не могу, - простонал он так, что Снейп едва разобрал слова.

Прекратите ломать комедию, Поттер, сейчас не время, - прорычал Северус. - У всех в жизни бывают тяжелые моменты, но неужели вы, герой, сейчас бросите человека в беде?!

Я не могу, - повторил Поттер так жалобно, что Снейпу пришлось сглотнуть непонятно откуда взявшийся ком в горле. - Не могу колдовать. Совсем.

Теперь это мало было похоже на истерику. Снейп нахмурился.

Нельзя разучиться колдовать за полчаса.

Я не разучился, - Гарри помотал головой. - Я просто не чувствую своей магии. Она ушла.

Это невозможно, - отрезал Снейп, убирая с лица налипшие мокрые пряди волос. - Магия не может просто уйти.

Ханна говорила, - всхлипнул Гарри, - что я могу случайно кого-то покалечить, если случится что-то страшное, связанное с вами, вот, наверное, оно и случилось, просто я покалечил сам себя!

Мысли одна за другой стремительно проносились в мозгу Снейпа: страшное? Ханна? покалечил?

О чем вы говорите? Как вы можете кого-то покалечить из-за меня? - было крайне неуместно вести такую беседу, перекрикивая дождь, но почему-то казалось жизненно важным выяснить это прямо сейчас, прямо здесь, не теряя времени на то, чтобы добраться до замка. Подозрения, заворочавшиеся в груди, пугали и грели одновременно.

Мистер Поттер! - Снейп снова с силой встряхнул безвольного мальчишку. - Я требую, чтобы вы ответили мне!

Гарри вдруг весь вытянулся в струнку, перестал дрожать и открыл глаза:

Я люблю вас.

Снейп этого не услышал, потому что слабый звук голоса был полностью поглощен очередным раскатом грома, и даже не увидел, потому что света было мало: он почувствовал эти слова всем телом. Не отдавая себе отчета в том, что творит, он сгреб Поттера в охапку и прижал к себе так сильно, словно его самого опоили Любовным голодом, словно от малейшего зазора между их телами оба погибнут. Поттер протяжно всхлипнул и откровенно разрыдался, уткнувшись ему куда-то в шею, а Северус только и мог, что гладить его по мокрой голове.

Не надо меня жалеть! - яростно воскликнул Гарри через несколько секунд, пытаясь отстраниться, но Снейп только крепче сжал руки, целуя все, что попадалось под губы: висок, скулу, ледяное ухо, подбородок, лоб. Поттер, словно не понимая, что происходит, бился в слепой истерике, выл и вырывался, пока Северус не прошептал ему прямо в ухо:

Гарри… Гарри…

Имя подействовало словно заклинание, и Поттер перестал сопротивляться так же резко, как и начал, но рыдания усилились. Снейп буквально слышал, как Гарри выплакивает каждый год, каждый день, каждый час безответности и глухого непонимания, и проклинал себя за тупое неверие, за непозволительно убийственную гордость, за весь сарказм и грубость, за невольную и привычную жестокость по отношению к тому, кого он сам так давно и безнадежно любил.

Гарри, послушай меня, - Снейп говорил громко, прямо в ухо, чтобы слова не потерялись на ветру, - твоя магия никуда не делась, она просто заблокирована. Я не знаю, что говорила тебе Ханна, но бесконтрольная магия может не только причинять вред: некоторые под влиянием шока ставят блок. Это как избирательная амнезия, когда память запирает травмирующие воспоминания. Ты понимаешь, Гарри? Магия все еще в тебе, тебе надо лишь позвать ее!

С трудом отстранившись от плачущего Поттера (вовсе не потому, что тот держал его), Снейп пытливо заглянул ему в глаза:

Гарри, ты меня слышал? Ты должен сосредоточиться!

Но тот, всхлипывая, застонал, снова помотав головой:

Мне кажется, что у меня не хватит сил, директор… Я пытаюсь, но не могу… Простите меня, я так бесполезен!

Каждое слово било Снейпа под дых: директор… простите… бесполезен… Чувство вины душило с такой силой, будто старый Гигантский кальмар достал его своими щупальцами прямо из озера. После вчерашнего ошеломляющего разговора с Холмсом, Северус без конца прокручивал в голове вероятные сценарии объяснения с Гарри. Это было так трудно! Все казалось напыщенным, нелепым и неуместным, каждая возможная фраза звучало фальшиво и наигранно, каждый повод к разговору по душам выглядел бессмысленным. Но даже если бы у него был год на обдумывание вариантов, он бы никогда не догадался сунуть себя и Гарри в центр стихии, чтобы прокричать: