Повисло тяжелое продолжительное молчание. Наконец Ханна неуверенно произнесла:
Полагаю, мне следует предупредить директора о потенциальной угрозе...
Нет-нет, мисс Эббот, прошу вас. Гарри доверился мне, я поговорю с ним еще раз, быть может, информация, о которой вы сообщили мне, положительно скажется на его решительности. Дайте мне один день, хорошо? Если завтра мы это не уладим, то утром в субботу расскажем директору вместе.
Ханна колебалась, но у Джона был такой умоляющий вид, что она все-таки кивнула. Джон горячо поблагодарил ее и подумал, что можно найти более спокойную тему для разговора. Еще около часа они обсуждали любопытные случаи из практики Эббот, и Джон понял, что отлично провел время за профессиональной беседой с красивой девушкой. Впервые за несколько лет - с самого начала их с Шерлоком отношений - Уотсон испытывал такую глубокую симпатию к женщине. И чем дольше и теплее была эта беседа, тем сильнее Джон отпускал свою обиду на Шерлока. Он надеялся, что и Холмсу хватило времени остыть и позволить здравому смыслу взять верх над бушующими эмоциями.
В апартаменты Джон возвращался с двойственным чувством. Волнение за Гарри было сильным, но пока не выходило на первый план, оставаясь лишь фоном для облегчающего ощущения прощения. Джон уже практически не сердился на Шерлока, тем более, очень хотелось закончить то, чему чуть раньше помешал приход Поттера.
Освещенные факелами коридоры замка не казались Джону потенциально опасными: внутреннее благостное состояние сильно сказывалось на восприятии окружающей обстановки. Джон вежливо улыбался редким ученикам, которые все еще смотрели на него, как на заезжую звезду, и не менее вежливо здоровались в ответ. Вечер становился все теплее и уютнее с каждым шагом, с которым Джон приближался к гостевым комнатам.
В гостиной было сумрачно: свечи и факелы не горели вовсе. На кофейном столике перед потрескивающим камином Джон заметил пустую чашку, стоявшую на листке бумаги. Узнав вырванную из блокнота Шерлока страничку, Джон поднес записку ближе к глазам.
“У Снейпа. Буду поздно”.
Белая чашка полетела в стену, осыпаясь крошечными фарфоровыми лепестками.
========== Глава четырнадцатая ==========
Кроме представительного кабинета и просторной лаборатории, у директора Хогвартса была еще и небольшая гостиная, предназначенная для неформальных встреч. Вход в нее скрывала скромная деревянная дверь, расположенная недалеко от устрашающих каменных горгулий, и Шерлок подозревал, что немногие вообще догадываются, что за этой дверью есть используемое - пусть и редко - помещение. В гостиную можно было спуститься напрямую из кабинета, чем и воспользовался Северус сегодня, когда Холмс пришел к нему.
Предлагаю провести вечер в чуть менее официальной обстановке, - вместо приветствия предложил Снейп и открыл одну из темных дверей в дальнем углу кабинета. Дверь походила на стенную деревянную панель: лишь точно зная, что она там есть, можно было обнаружить вход на узкую винтовую лестницу. Шерлок без особого интереса прикинул, что за одной из двух других панелей может оказаться вход в спальню: где-то же директор Хогвартса должен спать.
Гостиная выдавала в хозяине бывшего выпускника Слизерина: темно-зеленые ковры и портьеры, серебряные начищенные канделябры, над камином - огромный гобелен, изображающий величественного серого змея. Змей иногда шипел и мотал головой, но в целом вел себя довольно спокойно и Шерлок перестал оглядываться на каждое его движение. Кресла перед камином были неожиданно низкими, широкими и очень мягкими, хотя Снейпу, казалось, больше подошли бы жесткие, с высокой спинкой и твердыми подлокотниками.
Ну что ж, безэмоциональное изваяние, каким Северус представляется окружающим его людям, на самом деле наедине с собой не чужд маленьким человеческим слабостям типа мягких уютных кресел, в которых можно буквально растечься, не стараясь держать идеальную осанку. Шерлок слабо усмехнулся, отворачиваясь и рассматривая комнату более внимательно.
Прибывший по неслышному приказу домовой эльф уже расставил на столе скромные закуски - маленькие сэндвичи и порезанные фигурными дольками овощи, - а Северус налил Шерлоку огневиски. Несмотря на то, что дома он почти не пил, Холмс благодарно взял стакан, усаживаясь в восхитительно удобное кресло: ссора с Джоном все еще отдавалась болезненным эхом где-то в Чертогах. Шерлок каждый раз клялся себе не провоцировать таких сцен, но неизменно срывался. Джон же неизменно прощал его, но вдруг стрессовая ситуация плохо сказывается на способностях доброго доктора к всепрощению и он будет долго наказывать своего строптивого любовника полнейшим молчанием?
Вас что-то беспокоит, - проговорил Северус посреди мягкой, убаюкивающей тишины, которая, впрочем, не тяготила ни мага, ни маггла. - Это связано с нашим делом? Вы зашли в тупик?
Шерлок вскинул бровь:
Я не захожу в тупик, Северус, - только не в этом деле. Наши леди, к моей глубочайшей скорби, уже мертвы, так что я просто иногда отвлекаюсь на окружающую меня магию, ведь после окончания расследования мне придется покинуть ваше приятное общество, и, кто знает, встретимся ли мы когда-то вновь.
Снейп улыбнулся краем рта. Шерлок уже достаточно общался с этим человеком, чтобы понять, что это - самая широкая улыбка из тех, что иногда появляются на сдержанном лице. Самая широкая из тех, которым вообще позволяется надломить внешнюю непробиваемую броню.
В принципе, нет ничего невозможного. Я регулярно бываю по делам в маггловском Лондоне, да и вам сюда путь не заказан, о визите всегда можно будет договориться.
Джону это может не понравиться, мысленно ответил Шерлок, понимая, что не стоит произносить подобных фраз вслух. То, что его железный, спокойный, изумительно хладнокровный Джон нервничает, стало неожиданным и неприятным сюрпризом, но то, что нервничает он, судя по всему, из-за ревности, - просто выбило из Шерлока остатки уверенности в том, в чем сомнений никогда раньше не возникало. Шерлок преклонялся перед Джоном за его умение держать себя в руках в самых нетипичных ситуациях, иногда и сам Холмс держался только благодаря невозмутимости партнера. Быть может, именно царапающий тоскливый страх за дальнейшую судьбу их союза, исподволь распространяющийся с током крови по всему телу, и подтолкнул Шерлока найти Снейпа немедленно и постараться сделать то, о чем Джон попросил его днем. Если Джон переживает за Поттера, Холмс сумеет унять эту тревогу, чего бы ему это не стоило. Гений, о чем разговор.
Впрочем, следовало сначала кое-что прояснить и по расследованию. Шерлок достал из внутреннего кармана пиджака небольшую стопочку фотографий и писем:
Это показалось мне наиболее перспективным с точки зрения нашего дела. Конечно, в самом бытовом письме может содержаться ключ к мотивам, но вряд ли Присциллу убили из-за мясного пирога.
Шерлок нагнулся вперед, к стеклянному столику на толстых медных лапах-змеях, чтобы разложить перед Снейпом несколько снимков и письмо:
Вы когда-нибудь видели этого ребенка, девочку и женщину?
Снейп последовательно рассмотрел все фото - очень внимательно и сосредоточенно. Сразу было ясно, что он серьезно относится к вопросам Шерлока. Меньше всего времени заняло последнее фото:
Это Поппи Помфри, наш колдомедик, проработала в Хогвартсе почти пятьдесят лет. Весь прошлый год она обучала мисс Эббот, после чего уехала на север Шотландии. Там у нее престарелая сестра-сквиб, Поппи теперь заботится о ней. Впрочем, она и сама не девочка уже, во время войны похоронила стольких своих пациентов, что это окончательно подорвало ее душевные силы. Она работала тут с большим трудом.
Шерлок задумчиво глядел на огонь, постукивая себя кончиками пальцев по губам, словно подбирая призрачную мелодию.
Прочитайте письмо, Северус. Думаю, будет логичным предположить, что оно от мадам Помфри. Поймете ли вы, о чем речь в последнем абзаце?
Трижды прочитав окончание письма, Снейп вернулся к разглядыванию первых двух фото:
