— Боже, Шерлок, — стонет Джон. — Хочешь, чтобы я умер?

Он обхватывает ладонь Шерлока, сжимая, и придавая движениям быстрый, жесткий ритм, обхватывая ствол в кольцо, задерживаясь на головке, размазывая по члену капли выделившейся смазки.

Шерлок чувствует, как нарастает напряжение в теле Джона, запоминает как тот стонет и как двигает бедрами в ритме движения ладони. Теперь его разум как никогда чист и ясен, и он может сфокусироваться на ощущениях, впитывая хрипы и стоны, запоминая, как, выгибая спину, Джон в отчаянии кусает припухшие, истерзанные губы.

— Джон…

— Шерлок, — хрипит Джон. — О, черт. Шерлок. Я…

— Кончай, — шепчет Шерлок. Ему нужно видеть, он хочет узнать, каким будет Джон, что он станет кричать.

Он никогда не думал, что эмоции станут настолько важны.

Потрясающе. Джон кончает, выгибаясь, запрокинув голову, в одном остром протяжном стоне. Его член пульсирует в ладони Шерлока, выталкивая короткие потоки спермы, стекающие на руку и влажный от пота живот. Джон ослабляет хватку, и какое-то время Шерлок старается сохранять заданный темп, но Джон издает сокрушенный звук, словно ему больно; Шерлок замедляется, двигая ладонью в такт толчкам ствола.

Проходит время, прежде чем Джон делает глубокий вдох, опуская и расслабляя напряженную руку. Шерлок отпускает член и подносит руку ко рту, вбирая остатки спермы, заинтересованный ее вкусом и текстурой. Джон не отводит взгляда, и Шерлок смотрит в ответ, слизывая с пальца оставшиеся капли семени, заставляя партнера стонать от увиденного:

— Ты не можешь этого делать, Шерлок, ты меня убьешь. Я не хренов тинейджер, если ты не заметил.

Шерлок игнорирует выпад, спускаясь ниже, чтобы слизать дорожки спермы с живота Джона. Его язык облизывает губы, смакуя новый вкус, запоминая запах и консистенцию. Он сглатывает.

Шерлок приникает к Джону, обнимая того рукой и по-хозяйски закинув ногу на расслабленные бедра партнера. Этот простой жест кажется естественным и правильным. Он устраивает голову на расслабленном плече. Джон гладит кудрявую голову, перебирая завитки волос. В ответ на ласку Шерлок довольно урчит.

Неожиданно, Джон смеется. Шерлок издает неопределенный звук. Хммм…

— Та песня, — сквозь смех объясняет Джон. — Забавно. Ясно, что ты хотел сказать.

Шерлок пожимает плечом.

— Ага.

Он вспоминает, помнит этот момент как точку отсчета. Он засел у Шерлока в голове, и теперь, если кто-то разбудит его ночью, он выложит все, до последней детали, воссоздавая каждую неприметную мелочь.

Он промолчит о том, что считает ту песню самой прекрасной из всех услышанных. Потому что на этой планете нет никого, в ком он нуждается больше, чем в Джоне.

Он встретил Джона.

Джон – его сон наяву.

========== 39 секунд ==========

Теперь, когда голова Шерлока нашла приют на плече Джона, сам он балансирует на грани сна и реальности. Слушая сердцебиение Джона, чувствуя на щеке его влажное, горячее дыхание; тая под лаской его пальцев, скользящих вдоль затылка к спине, ощущая его кожу своей, он обретает невозможное доселе спокойствие. Самое время навестить Чертоги Разума. Он переносится в свою собственную реальность. За одной из дверей — комната Джона. Он заходит внутрь и садится на пол по-турецки: расслабленный и сосредоточенный, Шерлок перебирает каждую деталь сегодняшнего утра, чтобы заполнить свободное пространство комнаты.

Безнадежная, но такая необходимая попытка впитать всего Джона без остатка.

В конце концов он понимает, что тех данных, что уже есть, недостаточно. Он не знает всех оттенков его вкуса; как тот зазвучит, когда он пустит в ход язык, когда будет ему отсасывать, когда будет его трахать? Как выгнется спина, когда он станет терзать его соски или, может, целовать их и ласкать влажным кончиком языка? Он хочет исследовать каждую пору, каждую веснушку, каждую родинку и каждый неприметный шрам; хочет почувствовать под языком каждый волосок его тела. Ему нужно подобраться настолько близко, насколько это возможно, чтобы запомнить каждый дюйм чужого тела и знать его лучше, чем свое собственное.

Джон довольно выдыхает, когда Шерлок начинает эксперимент, касаясь губами плеча, ощущая рельеф упругих мышц и податливость мягкой жировой прослойки. Он вдыхает запах пота, запах мужчины, наркотический, опьяняющий запах Джона; проводит языком, чтобы ощутить естественный вкус его кожи.

— Шерлок…

— М?

Шерлок приподнимается на локте, смещаясь ниже, так, чтобы захватить ртом сосок Джона.

— Шерлок! — Джон морщится, отталкивая любовника. — Щекотно!

— Хмм, — выдает Шерлок и утыкается в подмышку Джона, с силой втягивая воздух.

— Кошмар, Шерлок, — говорит Джон, но руку, все же, не убирает. — Который час?

Шерлок игнорирует вопрос, признав его несущественным, и вместо этого перебирается вправо, рисуя влажные восьмерки на натянутой коже ребер.

— А вот это здорово… — говорит Джон. — Сколько у нас времени? — он не ждет, что Шерлок ответит, и приподнимается, чтобы взглянуть на часы. — Два часа до выхода из дома, — он падает на подушку. — Должно хватить.

Шерлок хмыкает, не соглашаясь: его язык уже кружит вокруг соска Джона, и для этого эксперимента двух часов явно недостаточно. Жаль, нельзя провести в кровати несколько дней.

***

После они вместе принимают душ. Шерлок выдавливает шампунь, запуская пальцы в волосы Джона. В один из моментов, когда партнер находит самые чувствительные точки, Джон запрокидывает голову и стонет. Шерлок останавливается, чтобы решить, не настала ли пора для третьего раунда. Джон не видит его лица, но в любом случае ухмыляется:

— Даже не думай, Шерлок; я выдохся.

Шерлок выглядит обиженным, но все же сосредотачивается на том, чтобы не упустить ни одного нового ощущения. Он размазывает пену по спине Джона, проводя ладонью от шеи до копчика. Джон делает то же самое, и дыхание Шерлока смешивается с хрипами, когда кожа загорается от этих интимных прикосновений.

Все хорошее заканчивается, и наступает время вернуться в реальный мир. Все утро они дрейфовали в океане близости, и теперь, когда волна удовольствия сошла на нет, оказались выкинуты на берег обыденной жизни. Здесь ждет позабытая одежда, надпись “терапия”, которую отчего-то не смыло волной; здесь, посреди джунглей, прячется тот, кто хочет засадить Джона в тюрьму. Теперь, надевая костюм, Шерлок возвращается в свое привычное состояние. Он открылся любовнику, но не смеет открыться остальному миру. Вновь примеряя маску равнодушия и отстраненности, он понимает, что только так сможет спасти своего Джона.

Когда Шерлок выходит из спальни, завтрак уже готов. По кухне рассеивается аппетитный запах свежеприготовленных блинчиков. Шерлок останавливается на пороге, не зная, как вести себя после произошедшего. Еще вчера все было иначе, но теперь, когда он затащил Джона в постель, когда он целовал его, когда он заставил его кончить… Все изменилось, кроме них самих, и Шерлок не знает, что делать с этой новой реальностью.

— Садись, — Джон отправляет в рот очередной кусочек и вилкой указывает на место напротив. — У нас нет времени на ланч, так что только завтрак. Ешь.

Шерлок усаживается за стол, берет нож для масла и впивается взглядом в Джона.

— Что? О чем думаешь, Шерлок?

Рассказать по порядку? Итак. Кто-то хочет обвинить Джона в серийных убийствах. Шерлок не знает кто и почему. Он не может защитить Джона — все, что можно, он уже сделал.

Они стали парой, о чем он, конечно, не жалеет, но, черт возьми, что это означает? Неужели то, что теперь он боится за Джона еще больше? Может то, что он может целовать его когда угодно… Что еще изменилось? Джон ожидает от него чего-то особенного? Что, если так, а он на это не способен?

Боже, что, если он потеряет Джона?

Возможностей для этого миллион. Джон захочет, чтобы он изменился, но Шерлок не сможет — их отношения рушатся, и Джон уходит. Серийный убийца добивается своего — Джон оказывается за решеткой. Джон встречает женщину, которая подарит ему то, чего Шерлок дать не может: стабильность, спокойствие, детей, в конце концов — Джон уходит. Шерлок подвергает его опасности — Джон погибает. Джон подхватывает неизлечимую болезнь. Джон стареет. Джон умирает.