Вот теперь можно поговорить обстоятельно.

-- Рима, успокойся и расскажи, что случилось.

Я услышал ее протяжный вздох.

- Утром примчался Марат, он был сам не свой. Он уверен, что смерть Муси - не самоубийство. И, - в ее голосе зазвучали слезы, - причина всего... Он считает, что теперь его очередь, и что заказал его... ты.

-- А Сашу, моего водителя, тоже я заказал?

- Я не знаю, - в трубке раздалось рыдание, впервые слышу, как она плачет. Хорошо, что не вижу, - не хочу-у-у, чтобы вы убивали-и-и!

- Ладно, ладно, успокойся, дай во всем разобраться. Вероятно, это цепь трагических совпадений. Все будет хорошо, - я тараторил в трубку, надеясь, что она прекратит реветь. Бесполезно! - Да успокойся ты, наконец! Дай собраться с мыслями!

Окрик привел ее в чувство, она немного помолчала, всхлипнула и заговорила спокойно и уверенно.

- Запомни, Марат мой муж и отец моего ребенка. И если с ним что-нибудь произойдет...

В телефонной трубке раздались короткие гудки. А в мою голову занозой впилась мысль: "Я забыл спросить что-то важное! Что?".

... Дядя Жаке был как всегда нетороплив и спокоен. Но я впервые почувствовал себя, традиционно усаживаясь в любимое кресло, как на электрическом стуле.

- Марат считает, что в смерти Муси виновен я. И, - я мучительно подбирал подходящее, "интеллигентное" слово, - что теперь... как бы его очередь.

-- Что с тобой? - мягко упрекнул меня дядя Жаке. - Говори яснее.

- Марат, считает, что это я убрал Мусю, и теперь заказал его, - сейчас не до сантиментов.

-- Тебе Марат сам об этом сообщил? - дядя Жаке был удивлен.

- Нет, - не хотелось вмешивать в эту историю Риму, но я не представлял, как можно ответить на этот вопрос иначе. - Разговаривал с Римой, она... была чем-то расстроена.

- Понятно, Марат решил спрятаться под юбку жены, - дядя Жаке криво усмехнулся, как будто бы речь шла не о его собственной дочери. - Так что же тебя беспокоит? Он тебя боится, а это означает, что уважает. Как говорится, Марату преподнесен своевременный и поучительный урок.

Сумасшедший дед, мы все посходили с ума!

-- Но я не уби... не убирал Мусю!

Старик оставался невозмутим.

- А это в данном случае неважно. Видимо Муся самостоятельно решился на такой шаг. И поделом. Ситуация, как говорится, сложилась в твою пользу.

Я растерялся. Рима считает меня убийцей, а дядя Жаке даже обрадован такому повороту событий.

- А что касается Римы, - продолжал рассуждать он, - то, думаю, со временем все образуется. Не переживай. Ты же не собираешься убирать Марата?

В комнате повисла пауза. Я мучительно "пережевывал" слова дяди Жаке. Что-то никак не связывалось в стройную логическую цепочку. Увидев мое замешательство, он спросил:

-- Тебя что-то беспокоит? - ласковые, отеческие нотки.

Опять заноза в голове.

-- А почему в имени "Рима" только одна "м"?

Казалось старик никогда и ничему не удивляется.

- Когда-то в молодости я увлекался историей Римской империи. Поэтому и назвал ее так, в честь города Рим.

Мы все сошли с ума. Надо упокоиться и все обдумать. Нет, плевать, надо отвлечься, а еще лучше, развлечься. Можно, даже напиться, в конце концов! С кем? Полез в карман за сигаретами. В руке оказалась визитная карточка той красавицы с "кошачьими глазами".

- Вы хотели встретиться со мной. Не передумали? Предлагаю провести переговоры в моей загородной резиденции (как вовремя съехала Рима!), заодно и отдохнем. Как вы на это смотрите? Отлично. Через несколько минут я за вами заеду.

"Вот так!", - мысленно похвалил я себя - "Каждый сходит с ума по-своему. Поэтому, оставьте меня в покое. Это относится и к тебе, Папа Римский!"

Рима

Сомнения

Я добросовестно и честно пыталась заново отстроить свою семью. Но это оказалось очень трудным, а порой просто невыполнимым делом. Наверное, разрушенный дом невозможно восстановить из тех же материалов, какие-то элементы повреждены окончательно, конструкции проржавели, и красить надо заново. Но Марат, казалось, этого не замечал. Он был подчеркнуто услужлив, фальшиво приветлив, искусственно улыбчив.

Я не смогла в первый же день допустить его в спальную. Требовалось время, чтобы снова привыкнуть к нему, а точнее узнать, заново открыть для себя. И он, не проявляя эмоций, устроился на ночь в кабинете, ограничившись фразой.

-- Я понимаю.

Он ночевал в кабинете и следующую ночь... и следующую... и следующую. Казалось, что так было заведено издавна, с незапамятных времен. Он даже не пытался прикоснуться ко мне, хотя бы случайно.

Ценность семьи в наше время чрезвычайно девальвировалась. Проявлять нежные чувства к жене на людях, сохранять ей искреннюю преданность, восхищаться своей законной избранницей (а почему нет?!) стало признаком дурного вкуса. Где-то в гостях, или на приемах мужчины демонстративно оставляют жен, пытаются закрыться в кабинете, или выйти на крыльцо, рассказывают, как я полагаю, друг другу наверняка похабные истории о своих похождениях. До нас долетает только их самодовольный гогот.

Хотя, справедливости ради надо признать, что и женщины также сильно изменились. Они стремятся быть самостоятельными. И те, кто добились этого, гордятся собой (и не без оснований). Но женщины тысячелетиями были несвободны, поэтому их самостоятельность принимает порой искривленные, а иногда, чего греха таить, уродливые формы.

Моя подруга, Саулешка, живет с мужем на два дома. И что удивительно, очень дружно.

- Это помогло достигнуть гармонии в наших взаимоотношениях! - заявляет она. Не больше, не меньше! - Мы встречаемся в конце недели, ужинаем в ресторане, обмениваемся новостями. В промежутках между встречами созваниваемся, вместе ходим в гости и на банкеты, а дочь живет поочередно: то у него, то у меня.

Саулешка, известная телеведущая, зарабатывает немаленькие деньги (насколько я могу судить на эту тему), как принято сейчас говорить, успешная женщина.

Пытаюсь вызвать ее на откровенность.

-- Признайся, значит у тебя есть другой мужчина?

Ее возмущению нет предела.

- То, что мы живем раздельно, не означает, что мы чужие друг для друга. Совсем нет! Я верная жена, испытывающая трепетные и ласковые чувства к своему супругу.

- Но как они проявляются, "трепетность и ласка", непонятно? - я попыталась разобраться в их взаимоотношениях.

- Ах, вот ты о чем, - небрежно отреагировала она, - пойми, мы женаты двенадцать лет и физическая близость перестала быть обязательной потребностью, понимаешь? Нам это ни к чему.

И вдруг она махнула рукой.

- Ладно, расскажу, только между нами, обещаешь? - я быстро кивнула головой. - Ты же знаешь, он, мой благоверный, "бензиновый король". Среди его дружков каждый второй - бандюга. Так вот, когда я заявила, что больше не могу и не хочу с ним жить, он, этот козел, неожиданно согласился. Но поставил одно условие, гад. Догадываешься какое?

Ничего не понимаю. Так честно и призналась.

-- Нет.

Саулешка обреченно махнула рукой.

- Если, говорит, увижу рядом с тобой мужика, то, мол, пеняй на себя. Его покалечу, а тебе лицо порежу бритвой, забудешь дорогу на телевидение. Сволочь поганая!

На ее глазах выступили слезы.

- Ну и черт с тобой, говорю, обойдусь без мужиков. Конечно, денег на меня он не жалеет. Такая вот "богатая и независимая" женщина!

Она залпом опорожнила рюмку коньяка.

- А трепетность и ласка, как ты изволила выразиться, - почему эти слова она приписала мне? - ему уже давно не нужны. Он у меня... тьфу, ничего не может.

Ах, вот оно в чем дело. Мужчины стали такими ранимыми, любой стресс отражается на их, не знаю как сказать,... физиологических возможностях. Может и у Марата подобные проблемы? Час от часу не легче.