Мысли путаются, то ли от усталости, то ли от боли, я почему-то вдруг вспоминаю о войне, зачем-то щупаю еще раз свое одеяло, провожу рукой по стенке и сразу испуганно отдергиваю ладонь, надеясь, что пауков рядом нет, и широко улыбаюсь. Я в тюрьме, а значит, мы победили! Ну не стал бы меня Губернатор сюда волочь, в постельку укладывать, раненое плечо перевязывать, лекарствами пичкать…
Глаза слипаются, но через несколько секунд снова распахиваются от тихого шороха. В камеру заходит Хершел, еле слышно кряхтит, склоняясь надо мной на своих неудобных костылях, трогает мой лоб, а я жмурюсь, притворяясь спящей. Пусть думают пока, что я совсем-совсем сильно пострадала: глядишь, и ценить больше станут!
Хершел уходит довольно быстро, но на смену ему в камере появляется Бет. Она несет на руках Джудит, которая, наверное, после столь нервного, пусть и непонятного для нее дня, смотрит на меня круглыми глазками. Бет подходит ближе, присаживается на край моей койки и начинает плакать. Я уже почти собираюсь дернуть ее за руку и заявить, что оплакивать меня рановато, как она начинает тихим шепотом разговаривать с младенцем.
- Смотри, Джудит! Это Маша. Машаблин! – шепчет Бет сквозь слезы и вдруг заводит какую-то до чертиков нудную, зато очень героическую, сказку о невероятных подвигах Великой, Всезнающей и Восхитительной Марии Блиновны, в простонародье – Машиблин.
Убаюканная ее словами и размеренными всхлипами, я начинаю дремать, даже немного позабыв о боли. И снова открываю глаза, лишь когда чувствую на себе пристальный взгляд. Кажется, дежавю. Ведь надо мной, склонившись в темноте, стоит Кэрол, сжимая что-то в руке. О нет! Меня ведь не за что убивать! Нет, Кэрол, нет! Я же к тебе уже почти привыкла и даже на один процент из ста стала смиряться с тем, что ты маньячка ненормальная, и готова скинуть еще пару, ну, ладно, пусть будет десяток процентов, если ты, наконец, отвяжешься от Дэрила, желательно, раз и навсегда!
- Эй, куда цветы возлагать? – раздается от двери громкий шепот, и в этот момент мне Мэрла, спасшего мою жизнь одним своим появлением, просто расцеловать хочется.
- Что? – возмущенно оглядывается Кэрол, натягивая рукава пониже на ладони и, наверное, пряча что-то там. Нож или вилку, если она меня еще помучить перед смертью хотела…
- Ну, это, я тут венок нашел, короче. Пластиковый, конечно, но ей же пофиг? – явно решил меня похоронить Диксон, за что я передумываю его целовать и лишь обиженно соплю в наступившей тишине.
- Иди отсюда! Дай девочке отдохнуть! – прикидывается заботливой бабулькой наша маньячных привычек кухарка и пытается подвинуть своим плечом Мэрла к выходу.
Но сдвинуть ей удается лишь венок, которым Мэрл нелепо взмахнул, то ли в попытке удержать в руке, то ли собираясь прицельным броском водрузить его на мою все еще живую, судя по боли, голову. Вслед за тихими чертыханиями Диксона, которым вторит такая же, оказывается, острая на язык Кэрол, раздается оглушительное чихание. И еще одно. И еще.
- Где ты взял его? Боже, сколько пыли! – вываливается из камеры Кэрол и снова чихает.
- Так а что я, блин… Между прочим, память почтить хотел! – бурчит Мэрл, укладывая венок на мои ступни и тоже выходя.
На звуки чиханий подходит и Рик и тихо отчитывает их обоих за шум среди ночи, еще и у моей камеры. Я торжествующе улыбаюсь и быстро принимаю умиротворенно-несчастно-героический вид, когда лидер решает заглянуть ко мне, навестить, так сказать, раненую, чтобы не отставать от остальных. Он входит тихо, наверное, научившись этому у Дэрила, задумчиво скользит взглядом по моему лицу, и я надеюсь, что дрожание слегка приоткрытых ресниц ему не видно. Нечего ему знать, что наблюдаю! Тем более что…
Ведет он себя как-то странно. Рассеянно оглядывается, потирает пальцами переносицу, потом растирает все лицо обоими ладонями, громко вздыхает. Даже носом кажется, шмыгает. Неужели так сочувствует мне? Или так сильно благодарен, что я не дала его сыну человека убить? Кстати, интересно, как там Карл и тот придурок, который в меня все же выстрелил? Уж теперь я точно не огорчусь, узнав, что его все-таки добили. Ой!
Рик неожиданно и как-то уж очень порывисто опускается прямо туда, где недавно сидела Бет, и снова закрывает лицо ладонями. Начиная, кажется, беззвучно рыдать. С ума сойти! Чего это он? Может, я не все знаю, и кто-то все-таки погиб? Так, кого мы не видели? Глена и Мэгги, но Хершел не выглядел убитым горем. Милтон никому не нужен, Мишонн вряд ли бы так горько оплакивали… Карл… Может, из-за него и Бет так плакала? И теперь Рик беззвучно рыдает? Ведь не может же он плакать по Дэрилу? Нет! Дэрил точно жив! Мэрл ведь был в порядке! Так что Дэрил жив и цел, как всегда, он у меня бессмертный, прям как я… И такой же добрый и внимательный: тоже пришел навестить меня, вон.
- Ты чего? – бурчит он тихо и, не дождавшись от самозабвенно оплакивающего непонятно кого или что Рика, дергает его за плечо: – Чего убиваешься?
- Машаблин… – мотает головой тот, и у меня даже рот от шока открывается. – Она…
Рик кивает Дэрилу на венок у моих ног, переводит скорбный взгляд на меня, красиво разлегшуюся на постели и сложившую ручки на груди, и громко вздыхает. Эй! А ну продолжай рыдать! Оплакивать, так по-полной, а не так же быстро, как каких-то там свинюшек в четвертом сезоне! Я лучше, чем они! Красивей и полезней!
- Да живая она, чего за цирк? – хмыкает черствый Дэрил, вышвыривая венок из камеры и помогая Рику подняться. – Вали уже, спи. Отдыхать надо. А то ты нам типа нужен и все такое дальше по списку.
Дэрил буквально выталкивает своего друга из моей камеры и замирает у порога. Топчется, сжимает кулаки и вдруг шагает обратно прямо ко мне. Смотрит на меня. Долго смотрит… Я борюсь с желанием совсем закрыть глаза и мечтой никогда не отрывать взгляда с его прекрасного, полного противоречивых эмоций, лица и лишь стараюсь дышать как можно тише. Работаю над мысленным посылом в сторону стоящего так близко, что я даже тепло его ощущаю своей кожей, Дэрила, состоящим всего из двух слов: Спящая принцесса. То есть: Целуй меня!
И он, наверное, слышит. Как завороженный наклоняется еще ближе. Я, уже не думая ни о чем, тянусь навстречу, не обращая внимания на боль в плече и голове, и наконец касаюсь его сухих тонких губ. Я в раю…
====== 25. Если не везет, так по полной... ======
Счастье долгим не бывает. Я это прекрасно знаю и потому даже не сильно огорчаюсь, когда Дэрил вдруг дергается, отстраняясь от меня, так и не решившейся за те пару секунд, которые были в моем распоряжении, углубить поцелуй. Ну ладно, отпрянул, это понятно. Он у нас не любитель физического контакта, самый стеснительный самец в группе, и вообще от меня, может, после всего пережитого не очень хорошо пахнет, хотя кто бы перебирал! Но тонко вскрикивать-то зачем?!
Нерешительно поднимаю взгляд в попытке разобрать в потемках выражение лица Дэрила, который, может быть, вообще переживает новый опыт, а то вдруг его и правда никто и никогда до меня еще не целовал в губы, и вскрикиваю уже сама.
Вот это у тетки скорость! Вот это сноровка по обереганию своего сокровища от всех прочих женщин! Я бы даже восхитилась, наверное, тем, как быстро тут появилась и оттащила от моего, совсем не ссохшегося, как у нее, молодого и свежего тела, Кэрол только успевшего пискнуть Дэрила, если бы мне не было так страшно. Ведь убьет же и не поморщится!
А может, именно потому за несколько сезонов Дэрил так себе любовь или хотя бы просто развлечение для одиноких ночей не нашел? Может быть, он сам не такой уж скромный, невинный и боящийся любых близких отношений? Может быть, он просто в курсе того, что крыша у Кэрол поехала давно и окончательно, потому, уберегая окружающих женщин, и не ведется ни на чьи взгляды? От нее же избавиться не может, потому что она ему мамочку его напоминает, ведь та тоже была жертвой домашнего насилия. А она бесится, потому что надеется на то, что в понимании бедного и несчастного Диксона является самым натуральным и до отвращения противоестественным инцестом.
