- Миссис Диксон! - вопль приближающегося со шваброй и тряпкой Патрика, кажется, показался Дэрилу спасительным гласом с небес. - А вы уже видели, да? А понимаете…
- Мне Дэрил уже рассказал все, - улыбнулась Кэрол. - Наверное, дети, да? Раз вы пришли, а тут все так было, и виновник сбежал. Ну да ерунда. Спасибо большое. И кстати, Патрик, я не миссис Диксон.
Быстрый короткий взгляд Дэрила совершенно не поддавался расшифровке, а Патрик только озадаченно поправил очки, одновременно и прикрытию радуясь, и хмурясь из-за того, что оказывается, даже правильного имени женщины не знал. Что неудивительно – все вокруг называли ее просто Кэрол.
- Прошу прощения, мэм! - кивнул он и вдруг понизил голос, обращаясь к собирающемуся уходить Дэрилу. - А я бы на вашем месте это исправил, сэр!
С улыбкой посмотрев вслед громко фыркнувшему Диксону, Кэрол рассмеялась вместе с Патриком, который даже покраснел от собственной смелости. Она совсем не ожидала, что всерьез сможет примерить на себя эту фамилию – в новом мире было уже не до таких условностей. Но все равно надеялась, что Дэрил когда-нибудь захочет видеть ее своей семьей – по-настоящему.
========== Дождь ==========
Дэрил вернулся, когда уже стемнело, пробормотав что-то о найденном на разведке магазине и жадно вцепившись в поданную миску с ужином. Кэрол заканчивала убирать со стола летней кухни, которой они начали пользоваться, благодаря заметному потеплению, и украдкой наблюдала за другом, как обычно, обошедшимся без вилки и не забывающим облизывать пальцы после каждого отправленного в рот куска мяса. Ну неужели он так всю жизнь питался? Хотя, если предположить, что жил он один или с братом и особых склонностей к приготовлению сложных блюд не имел, то возможно, действительно так и ел – сэндвичи какие-нибудь.
Но почему-то иногда казалось, что Дэрил делает это намеренно. Ведь когда-то давно, еще в самом начале, он вполне ловко управлялся с вилкой, даже не задумываясь о том, чтобы картинно отправлять куски мяса в рот прямо пальцами, вот так вот хитро в потемках косясь на заглядывающуюся на него Кэрол. Неужели он специально? Не верилось, но иногда вдруг сладко замирало сердце только от одной мысли о том, что Дэрил дразнит ее. Все чаще и чаще, словно случайно оказываясь слишком близко, невольно сталкиваясь, будто он даже не замечал, куда идет, касаясь рукой, локтем или плечом, внимательно глядя и сбивая с мысли и, вот как сейчас, с едва заметно улыбкой медленно облизывая пальцы.
- Как ты тут? То есть, что тут у вас? - сам же смутился своей оговорки Дэрил – а ведь если бы не его поправка, она бы и не заметила даже.
- Все в порядке, - улыбнулась Кэрол, поглядывая на лениво откинувшегося на спинку стула друга, наблюдающего за ней, суетящейся, из-под полуприкрытых ресниц, и начиная рассказывать о том, что произошло за день.
О детях, о занявшемся огородом Рике, о помогающем тому Хершеле, о ходячих, столпившихся с одной стороны ограды, о припасах, о будущей вылазке и готовящемся совете. Обо всем и ни о чем, просто пользуясь возможностью кому-то рассказать об увиденном и услышанном, озвучить свои мысли, проговорить вслух и знать, что тебя слушают. Даже не отвечая, лишь едва заметно кивая – наверняка очень внимательно слушают, улыбаясь или хмурясь в нужных местах и бросая порой тревожные взгляды. Всего несколько минут человеческого тепла – даже на расстоянии. Никто в мире не знал, что это значило для Кэрол.
- У меня все. Ой, как поздно уже, - бросила она взгляд на часы и изумленно высунула руку из-под навеса. - Черт!
То, что еще полчаса назад казалось едва заметным дождем, превратилась почти что в ливень, стоящий стеной и даже не замеченной ею, такой увлеченной своим рассказом и сидящим рядом мужчиной, не уходящим так долго, наверное, только из-за погоды. Дэрил медленно поднялся и стянул с себя куртку, набрасывая на плечи Кэрол, которая неуверенно оглядывалась, подумывая о том, что, может быть, стоило бы переждать непогоду тут.
- Это надолго, - словно прочел ее мысли он. - Давай, в темпе.
Быстрая пробежка, освежающие и такие холодные капли дождя на лице и взгляд на вымокшего насквозь Дэрила – Кэрол не сдержалась от тихого смеха, заходя вместе с ним в его камеру, чтобы не будить остальных разговором. Он, возмущенно покосившись на нее, тоже ухмыльнулся, заставляя представить, как она сама сейчас выглядит – мокрые волосы, слипшиеся ресницы, огромная куртка на плечах.
- Снимай, у тебя же есть сухая рубашка? Нужно переодеться, а то заболеешь, - искренне беспокоясь, Кэрол стала расстегивать пуговицы на мокрой рубашке застывшего в немом изумлении Дэрила.
Он вдруг перехватил ее пальцы, накрывая своими ладонями и вынуждая недоуменно нахмуриться. Кэрол подняла глаза на Дэрила и криво улыбнулась. Неужели она выглядит той, при которой даже рубашку снять страшно? Чего он боится? Что она будет к нему приставать? Что снова будет шутить и дразнить? Он так устал уже от этого? Готов пожертвовать своим здоровьем и возможностью переодеться в сухое, только чтобы не снимать при ней рубашку?
- Ты, что, меня боишься? Дэрил? - собственный смешок показался ей самой каким-то жалким.
Наверное, не только ей. Иначе почему Дэрил вдруг решительно, одним рывком, расстегнул оставшиеся пуговицы, снимая мокрую рубашку и прижимая ее к напрягшемуся животу? Зачем бы вдруг смотрел так жалобно, кусая губы и чересчур медленно разворачиваясь к сухим вещам? Открывая спину, исполосованную страшными шрамами и заставляя охнуть, зажимая рот ладонью.
Она, конечно, видела часть шрамов когда-то давно, и даже, наверное, не раз, улавливая темные полосы на скупо обнажаемых Дэрилом для обработки ран участках кожи. Но истинных масштабов Кэрол не представляла. Даже здесь и сейчас, в полумраке, шрамы выглядели слишком ужасно, заставляя сердце сжиматься от одной мысли, когда и как Дэрил получил их. От понимания, что получены они были не в один момент. Что один накладывался на другой, раз за разом, год за годом, превращая жизнь в бесконечную пытку. Кому, как не ей, это знать?
Кэрол почти уже сделала шаг навстречу, чтобы обнять его, чтобы прижаться щекой к спине и коснуться губами изувеченной кожи, но Дэрил резко отшатнулся, словно понимая ее намерения. И сообщая одним только отчаянным взглядом, что он не готов. Ни к жалости, ни к поддержке, ни к попытке забыть. Даже того, что он открылся перед ней так неожиданно, просто и безмолвно – было много.
- Поздно уже, - хрипло пробормотал Дэрил, натягивая сухую рубашку на плечи и вздрагивая, когда Кэрол всего на секунду коснулась его руки, сжимая.
Она вышла из камеры и прислонилась к стене блока, не находя сил вернуться к себе. Закрывая лицо ладонями и молясь об одном – чтобы он когда-нибудь сумел забыть. Надеясь на то, что у нее получится помочь. Хоть как-нибудь.
========== Ревность ==========
Услышав, что Дэрил вернулся с очередной охоты и, кажется, был ранен, Кэрол, бросив все дела на кухне на Патрика и Карен, поспешила в пустующий обычно в это время блок. Но у нужной ей камеры она внезапно притормозила, нахмурившись при звуках знакомого голоса.
- Ну что ты, как девочка, ломаешься, Диксон! Снимай уже свою рубашку! - говорила Мишонн, которая в этот раз, как и во многие другие, охотилась вместе с Дэрилом.
А еще – заставляла Кэрол отчаянно ревновать. Тем, что была такой сильной, молодой, красивой и смелой. Такой насмешливой и уверенной в себе. Беззаботной и всегда готовой отправиться в дорогу: за припасами, за добычей, на разведку, на поиски Губернатора. Она была в разы интересней Кэрол, которой только и оставалось, что поглядывать искоса на то, как открыто улыбался ей Дэрил, на то, как быстро они нашли общий язык, на то, как подшучивали друг над другом, став, в самом деле, слаженной командой. Только ли командой?
Осторожно приблизившись к открытой двери в камеру, Кэрол заглянула, видя совсем не то, чего ожидала, сжимая кулаки до боли и ощущая, как по телу разливается отравляющая ревность. Но даже то, что Мишонн просто пыталась проверить, не сломано ли у Дэрила ребро, утешало не очень сильно. Наверное, потому что он нисколько не сопротивлялся, закатив глаза, задрав рубашку и позволив длинным тонким пальцам скользить по его коже. Он не отшатывался, не отступал, и не торопил ее, как это было всегда с Кэрол, обрабатывающей его раны. Может быть, потому что ее прикосновения ему были не так приятны, как касания Мишонн?
