— Вот если бы ты отращивала хвост и плавники, то это другое дело, тогда бы я не стал возражать, — Бэн улыбнулся, а затем продолжил. — Скажи мне, в чем дело? Он обидел тебя?

— Нет, что ты! — Вайолет заметила, что ее руки работают отдельно от мозга, и перестала бессознательно ворошить пожелтевшие письма, ранее так аккуратно перевязанные веревочкой. — Никто никого не избегает, — еще раз спокойно повторила девушка, собирая конверты в ровную стопку, — просто… — послышалось, как хлопнула входная дверь, — … просто… — Вайолет подпрыгнула, выронив конверты.

— Бэн, Вайолет? — голос Тейта раздался в коридоре. Вайолет дернулась с места, Бэн подскочил.

— Скажи ему, что меня нет, — шепнула девушка отцу. Бэн поймал ее за руку прежде, чем она успела бы совершить какой-нибудь глупый поступок вроде прятания за гардинами, Вайолет попыталась вырваться.

— Это по-твоему не избегание? — сдерживая смех шепнул Бэн. – Да, Тейт, мы на кухне, — громко ответил юноше Хармон-старший и снова опустил взгляд на дочь. — Я хочу, чтобы вы поговорили.

Вайолет поджала губы, одергивая руку и откидывая назад волосы. Ну что за отец ей достался? Предатель! Тейт аккуратно заглянул в кухонный проем и, завидев все семейство в сборе, широко улыбнулся.

— Бэн, — парень откашлялся, — Вайолет, — тактично кивнул головой тот, — доброе утро.

— И тебе, Тейт, — улыбнулся в ответ Бэн, покачиваясь на пятках. –Кстати о времени, — глянул тот на циферблат наручных часов, — мне уже пора, а вы двое не поможете сложить все это обратно? — обратился тот к подросткам, описав указательными пальцами кухонный стол. Тейт принялся заверять, что все будет сделано, Вайолет молча теребила рукава. — Ну вот и славно, — улыбнулся мужчина и направился к выходу, проведя по дороге рукой по спине дочери. Отцы часто так делают, когда хотят успокоить.

Оставшись один на один с Тейтом, Вайолет выдавила сдержанную улыбку и взялась за кипы папок. Блондин окинул девушку взглядом, сделал выводы, и на губах заиграла полуулыбка.

— Как твои дела? — юноша поправил рукава свитера, за пару шагов достигнув стола, собирая с поверхности разбросанные письма.

— Неплохо, — не поднимая головы ответила девушка, придвинув ногой сундук и скинув в него папки. Изображать бурную деятельность у нее получалось плохо, она чувствовала смеющийся взгляд юноши и знала, что тот улыбается.

— Ты меня избегаешь, — Тейт передал Вайолет конверты, та застыла на долю секунды.

— Вот еще! Глупости какие… — швырнула та письма к бумагам. Тейт усмехнулся, сворачивая географическую карту. Пока та не была скатана в аккуратный рулон, блондин молчал, не отрывая взгляда от Вайолет, словно общался с ней телепатически. Вайолет чувствовала это и пылала, нервничала сама не зная почему, продолжая упорно заниматься утрамбовыванием дневников, молясь, чтобы дрожь не была так сильно заметна на ее лице, и пряталась за копной волос. Тейт протянул ей карту.

— Хей, Вай, — попытался поймать ее взгляд тот, наклоняясь ниже, к ее лицу, когда девушка обхватила ладошкой свернутый рулон. Вайолет подняла взгляд. — Если хочешь, чтобы я ушел, только скажи.

Вайолет почувствовала укол вины. Его голос звучал так уверенно и серьезно, он не шутил, и казалось, что даже без ее ответа он может сейчас развернуться и уйти.

— Нет, я не хочу, чтобы ты уходил, — ответила та, желая, чтобы ее собственные слова звучали хотя бы на двадцать процентов также убедительно, как его. Сказанное вернуло теплую улыбку губам юноши. Приятный момент был прерван пищанием гаджета. Блондин выдохнул и сжал губы, потянувшись к карману джинсов.

— Я тоже не хочу тебя покидать, но, видимо, придется, — произнес тот, засовывая маленькое устройство обратно. Вайолет приоткрыла рот, желая задать вопрос. — Мне нужно к отцу. Я вернусь чуть позже, хорошо?

Вайолет лишь кивнула, проводив Тейта взглядом до арки в стене, пока его фигура не исчезла из поля зрения. Она так и осталась стоять со свернутой картой в руке, освещаемая теплыми апельсиновыми солнечными тонами, среди раскинутых по деревянному столу навигационных инструментов, словно юный матрос в каюте капитана, покинутый штурманом.

***

Прошел час, два, прошел обед, и солнце подползло к горизонту. Вайолет старалась занять себя полезным делом, а не прозябать в ожидании Тейта, который так и не объявился.

Повозившись с документацией, Вайолет пристроила на комоде понравившееся фото той девчушки в матросском платье, затем понаблюдала за тем как Бэн завязывает узел полуштык и пришвартовывает простенькую деревянную лодку, сидя на балконе побаловалась с биноклем и раскрытой на коленках книгой «Птицы Ирландии», играя в ученого и сверяя пролетавшие мимо виды, поджарила два сэндвича с сыром и выпила банку газировки, заработала несварение и рассыпала «Кеторолак» отца пока рылась в аптечном шкафу, ближе к вечеру покидала камешки в воду у береговой линии и ответила на пару вопросов двух туристов, говоривших с сильным французским акцентом, а после заката разогрела порцию фасоли с тостами для отца и выслушала еще одну байку из дневника смотрителя пока Бэн не ушел на вечерний обход территории, а Вайолет не отправила грязную посуду в посудомойку и не пошлепала в душ с унылым видом человека, всеми силами старавшегося показать, как ему весело, но в глубине души понимавшего, что день потрачен в пустую. Это как не думать о белом медведе — ничего хорошего из затеи не выйдет.

***

Хоть Вайолет и не была в восторге от осознания, что ее обманули, но зато она смогла подумать над волнующими вопросами в относительно спокойной и тихой обстановке. Раз Тейт не вернулся, значит, у него были на то причины, и он обязательно скажет ей о них. Наверное… если еще придет…

На душе снова было неспокойно, словно кто снова привязал этот камень к шее. Возможно, все произошедшее за эти дни было лишь демо-версией? Завлекающим трейлером к фильму, который на самом деле до жути скучен? Ей показали как хорошо может быть, но настрадалась ли она достаточно для такого счастливого финала? И надо ли вообще страдать? Ведь для того, чтобы на столе появилась зелень с грядок, для начала надо покопаться в земле, не так ли?

С удрученным сознанием и тяжестью на сердце Вайолет, дождавшись, пока отец не заснет в своей спальне, прокралась из кухни с бутылкой полусухого в одной и штопором в другой руке. Тьма окутала дом, и ступать надо было предельно аккуратно, дабы не налететь на тумбу и не вмазаться в стену.

Тейту, к слову сказать, отсутсвие светящих объектов в этот вечер тоже подпортило планы: крыша пристройки в первый раз в жизни показалась ему опасной, а оконную раму он вообще еле разглядел. Туманная безлунная ночь — не лучшее время для паркура.

Справившись со шторами — благо створка окна была распахнута, — блондин перекинул одну ногу через подоконник, как вдруг скрипнула дверь.

Вайолет спокойно шагнула по половицам и, немного присев и ткнув по выключателю локтем, замерла в ступоре, сменившимся на полнейший ужас.

Тейт тоже остолбенел, ботинок едва касался пола. Оба глядели друг на друга со своих мест, никто не шевелился. Тейт первый пришел в себя и опустил взгляд с ее лица до предметов, что были в ее руках. Вайолет тихо втянула воздух. Злость за его двенадцатичасовое отсутствие сменилось стыдом и виной. Она обещала никогда не пить. Не пить без него. И вот она стоит в пижамных штанах и толстом свитере на пороге его бывшей спальни с полной бутылкой запечатанного яда. А вот он — одна нога в комнате, вторая бог знает где и как повисла, руки сжимают оконную раму, — и на лице ни один мускул не дрогнул, вообще никакой реакции, словно он и не заметил.

Но, к полному недоумению девушки, Тейт перекинул и вторую ногу, мягко опустившись на паркетную доску, затем миновал кровать, обошел ковер, дабы не ступать на ворс грязными ботинками, и прошел мимо Вайолет, исчезая во мраке коридора. Вайолет так и осталась стоять в проходе, не зная, чего хочет больше: сгореть от вины, стыда или всего сразу. Ее мысли заняли гораздо больше времени, чем она предполагала, так как в холле послышались шаги, Вайолет выглянула из комнаты и увидела Тейта, махнувшего ей рукой, мол, заходи обратно. Повиновавшись, девушка дождалась, пока Тейт не войдет за ней следом и, бесшумно захлопнув дверь, не повернет щеколду.