Невидимый узник вспоминал. Три года одиночества не имели ценности для того, кто мерит свою жизнь столетиями. Воспоминаний было слишком много. Жизнь, которая уже никогда не станет прежней. Слишком долгая жизнь, чтобы за три года успеть привыкнуть к новой роли.

Сквозь узкие губы узника вырвался тяжелый вздох. Ничто не станет, как прежде. Костлявые обрубки оторванных крыльев вздрогнули. Прошло слишком мало времени, чтобы на этом месте остались лишь уродливые шрамы и узник смог забыть, кем он был до того, как осмелился переступить запретную грань. Но пути назад не было.

У него забрали его природу, но оставили инстинкты, чувство предназначения. И он все еще не раскаивался в содеянном. Нет. Продолжая наблюдать за незваными гостями, узник пытался привыкнуть к своей новой роли и, возможно, научиться жить дальше, неся тяжелое бремя пожизненного наказания.

Денис был с другой женщиной. Нина осознала это внезапно. Понимание пришло подобно дуновению холодного ветра в жаркий солнечный день, когда, почувствовав свежесть, жаждешь отыскать ее снова. Подозрения переросли в уверенность, лишив спокойствия. Денис изменяет ей. Работа не может длиться так долго. Неважно с кем. Важно, что его сейчас нет. Нина до крови прикусила губу. Она больше не могла сидеть и ждать его возвращения. Он все объяснит, как и всегда. Нет, хватит быть дурой. Нина сняла телефонную трубку и позвонила коллеге Дениса по работе Павлу Рощенко. Он долго отказывался помочь ей, затем еще дольше катал по городу, тянул время. Нина злилась, представляла мужа с другой и едва не скрипела зубами. Ей хотелось причинить ему боль, заставить страдать, возможно, даже убить. Именно так она и сказала Рощенко.

– Это несерьезно, – улыбнулся он.

– Не смейся!

– А ты не злись.

– Я не могу не злиться. Я устала от всего этого.

– Кто-то должен быть умней. Представь, что будет, если ты начнешь ему мстить?

– Хорошая идея! – в сердцах воскликнула Нина. Азоль возле ее ног суетливо закопошился. – Ты когда-нибудь изменял жене? – спросила она.

– Нет, – не раздумывая ответил Рощенко.

– А если бы изменял, то признался?

– Нет, – он натянуто улыбнулся.

– Думаю, будет глупо спрашивать тебя, изменяет ли мне Денис? – Нина заметила мелькнувшее на лице друга снисхождение. – Ну, конечно, вы, мужики, никогда не выдадите друг друга!

– Я бы и тебя не выдал, – сказал он, чувствуя странное возбуждение, когда азоль Нины прикоснулся к нему, умоляя о танце.

– Что? – растерялась Нина.

– Если бы я знал, что у тебя отношения на стороне, я бы ничего не сказал об этом Денису.

– А что ты знаешь? – Нина напряглась, вспоминая редкие встречи с Александром Лесковым.

Ее волнение натолкнуло Павла на мысль.

– Ты когда-нибудь изменяла мужу?

– Нет.

– А если бы изменяла, то сказала?

– Конечно.

– И что, никогда не хотелось?

– Иногда.

– Почему же ты этого не сделала? Страшно?

– Наверное.

– А если бы ты была уверена в том, что никто ничего не узнает?

– Я не думала об этом.

– Может быть, сейчас настал момент подумать?

– Я не понимаю тебя.

– Прекрасно понимаешь, – Павел смерил Нину внимательным взглядом.

Прикусив губу, она смотрела прямо перед собой. Азоль скулил, умоляя о танцах, но Нина перестала его слышать. Она думала о Лескове. Ей нравилось вспоминать проведенное с ним время, и линк, витавший рядом с ней, разгорался сильнее. Его свет прогонял обиду и негодование. Злость уступала место усталости.

– Отвези меня, пожалуйста, домой, – попросила Нина. – Денис, наверное, уже вернулся.

– А если нет?

– Дождусь его и потребую объяснить, где он был. Мы все равно не найдем его, бесцельно катаясь по городу…

Заточенный в доме Мольбрантов узник вздрогнул. В мертвенно-бледных глазах отразилась грусть. Его взгляд снова устремился к Денису и Светлане. Его дыхание, которое принесло часом ранее в сознание Нины ветер подозрений, было слишком слабым, чтобы склонить интересующего его человека к нужному действию. Что ж… Придется ждать, набираться сил… Узник устремил свой немигающий взгляд на Светлану. Эта женщина не менее интересна, чем Нина и ее муж. К тому же дом уже завладел ее сознанием. Она вернется сюда снова. Обязательно вернется.

Старый мудрый демон, неустанно наблюдавший за Александром Лесковым, был озадачен. Что-то подсказывало ему, что он должен отправиться к Нине – женщине, которая была бы ему не интересна, не будь она связана с Александром зародившейся между ними парой линков. Он застал ее дома. Она была занята мелкими делами, и ничто ее не беспокоило. Затем старый демон ощутил чье-то дыхание – слабый едва уловимый сквозняк, ворвавшийся в сознание Нины подозрением и желанием мести. Он видел, как изменилась девушка, как это незримое дыхание ведет ее подобно шепоту кого-то более мудрого, обладающего властью над человеком. Держась в стороне, демон последовал за Ниной. Он видел, как она, ведомая жаждой мести, была готова в какой-то момент броситься в объятия находившегося рядом мужчины, видел, насколько сильным было желание отомстить, причинить боль, а затем он увидел, как сила летавшего возле нее линка прогнала чужеродное дыхание, сделало беспомощным, вернув девушке здравый смысл. Он проследил за этим дыханием. Оно исчезло так же внезапно, как и появилось, оставив за собой слабый след, оборвавшийся возле одинокого пустующего особняка на окраине города.

Демон задумчиво взирал на это строение, ища ответы. Сила линка, способная разрушить планы многих, не интересовала его. Эти недолго живущие существа были слишком примитивны, чтобы осознать силу, заключенную в их светящихся телах. Все, чего хотели линки, так это объединиться в одну пару, стать единым, а затем исчезнуть, унеся с собой свое могущество. С ними нельзя было договориться. Нельзя было использовать их силу в своих целях. И нельзя было предугадать, где и когда они появятся снова. Искушенный веками демон продолжал наблюдать за особняком Мольбрантов немигающим взглядом. Он не спешил войти в дом и узнать, кому принадлежало окутавшее Нину дыхание. Он просто наблюдал, пытаясь понять, пересекутся ли его планы с тем, кто находится в этом доме, и если да, то чего ему ждать.

Петр Леонидович Лесков знал, что делает. Он всегда отдавал себе отчет в своих действиях, готовый в любое мгновение ответить за содеянное. Он не стремился к праведности. Он просто хотел быть на один шаг впереди врагов. К сожалению, невозможно было предвидеть абсолютно всего. Просчитаться мог и бывший судья. Но Лесков не собирался сдаваться. Даже сейчас, когда он был слаб, когда практически все, на кого он мог положиться, предали его, он не мог принять поражения. Его грамотно выстроенная защита провалилась, но он больше не хотел защищаться. Он хотел нападать.

Петр Лесков понимал, что игра, которую он затеял, была опасна для него, но бездействие могло стать еще более опасным. Список противников был слишком велик, и если он не сделает ход первым, кто-то из них обязательно вспомнит о нем и придет по его душу.

Лесков помнил свое поражение, помнил всех тех, кто принял участие в его унижении. В другое время он бы не оставил безнаказанным никого, но сейчас приходилось ограничиваться лишь явными врагами. Судья Кира Джанибекова уже понесла наказание. Пусть не так, как хотел Лесков, но теперь она не представляет опасности. Пока не представляет. Лесков пообещал себе, что еще вернется. У него на нее были свои планы. Следующей в списке шла Татьяна Ишутина. Да, теперь Лесков был абсолютно уверен, что именно эта женщина была причиной его неудачи. Хваленая болтливость бывшей любовницы сыграла злую шутку с ним и его карьерой. Теперь любовница не представляла опасности, покинув его, как только корабль пошел ко дну, сбежав одной из первых, подобно крысе, почуявшей катастрофу. Но она знала слишком много.

Размышления Лескова продолжались до поздней ночи. Лишь когда длинный список его врагов был сокращен до минимума, когда в голове наконец-то созрел план, только тогда он позволил себе предпринять первые шаги. Лесков понимал, что людей, которым он может доверять, практически не осталось, но он и не привык полагаться на кого-то. В его игре главным действующим лицом будет он сам.