«В твоих руках мой день спадает…» В твоих руках мой день спадает Минута за минутой. Ногою необутой Полдневный луч меня ласкает Прищурившись от ярких светов И ухватясь за тучу, Я чей-то призрак мучу, Средь опостылевших предметов. «В ущелье уличного дыма…» В ущелье уличного дыма Зловоний непрейденный ряд Тобою услажденный яд С брегов замерзшего нарыма. Интеллигент и проходимец На перекрестках, площадях Следишь автомобильный прах. Куда смущенный не подымется. К весне, когда все так стыдливо, Ты с первым солнечным лучом, Как мальчик лавки с калачом, На талый лед глядишь пытливо. И если в город опрокинется Тумана емкая скудель, Поверь, заботливый апрель Осколки скорченные вынет «Благоговейно улыбаясь…» Благоговейно улыбаясь Стираю с пят живую пыль И на прирученный костыль Смотрю перед собою каясь: Огонь, ты греешь мать и братьев И круг родного очага, А путника давно нога Сокрыта теплого пожатья. И, запрещенный тусклым взглядом Повсюду вянущих людей, Влачусь по снеговой воде К высоким башням и оградам Александра Экстер. Пейзаж Рисунок Владимира Бурлюка «В степи восхода солнце ищет…» В степи восхода солнце ищет И, как неутомимый крот, Чрез горизонт застывший прыщет Смятенных туч водоворот. «О берег плещется вода…» О берег плещется вода, А я устал и изнемог, Вот, вот наступят холода, А я от пламен не сберег. «Смыкаются незримые колени…» Смыкаются незримые колени Перед моленьями моими. Я, темный, безразличный пленник, Шепчу богов умерших имя. Я не приму твой трепет ночи Хвала согбенная бессилью. Меня заря, быть может, прочет Работником дневною пылью. «Я изнемог, и смутно реет…»
Я изнемог, и смутно реет В пустой груди язык чудес… Я, отрок вечера, вознес Твой факел ночь, и он чуть тлеет, Страдальца взор смешно пленяет Мои усталые глаза. — Понять могу ли, егоза, Что уголь не светя согреет Я зачарованный, сокрытый, Я безглагольно завершен, — Как труп в непобедимый лен, — Как плод лучом луны облитый. Я, ни юродивый ни льстивый, Смыкаю перед тьмою взор И, подходя к подошвам гор, Хочу обуться торопливо. Владимир Маяковский Зигзаги и вечер Адище города окна разбили На крохотные сосущие светами адки Рыжие дьяволы вздымались автомобили Над самым ухом взрывая гудки. А там, под вывеской, где сельди из Керчи Сбитый старикашка шарил очки И заплакал, когда в вечереющем смерче Трамвай с разбега взметнул зрачки. В дырах небоскребов, где горела руда И железо поездов громоздило лаз Крикнул аэроплан и упал туда Где у раненого солнца вытекал глаз И тогда уже скомкав фонарей одеяла Ночь излюбилась похабна и пьяна А за солнцами улиц где-то ковыляла Никому не нужная дряблая луна. Алексей Крученых «Луной гнилою…» Луной гнилою Часы отстали Кормили сволочь Гуди с толпою Хоть 2? едва ли Пятится ночь Нажавши пальцем Зайти ли? с вывеской? Я вольный благодар Язык чернильницы Попал под наковальню Чур чур круче Ловите — тайна Если пред обедом Пройтись хочу я просто к воротам И подаю ей знак летельбищ На что иной взирает не терпя Охлаждение Моих детей не узнаете? Родились здесь в неисчислимом Возьмите в школу Пусть желт и реек не нарушают глину Песня шамана Котеро Перо Бясо Муро Коро Поро Ндоро Ро Бенедикт Лившиц Слова на эро 1 |
