Видимо, предвидя вопрос — а как же можно было вычислять с такой точностью затмения в средние века? — Морозов дает некие пояснения на этот счет:

"Мы здесь не будем вдаваться в календарные тонкости, и на вопрос, как мог вычислить автор XV века с такой точностью лунные затмения при псевдо-Адриане, мы можем ответить, что имея в руках записи затмений, начиная с 402 г., он мог воспользоваться как материалом для своих вычислений даже и 521-годичным циклом, взяв четыре затмения в роде:

I. Затмение 646-IV-5; 2"8; 22ч. 56м. гринв. врем. (а в Альмагесте за 3 3/4 часа до александр. полуночи).

II. Затмение 654-V-7; 16"2; 7ч. 44м. гринв. врем. (а в Альмагесте за 3/4 часа до александр. полуночи).

III. Затмение 655-Х-21; 9"4; 0ч. 35м. гринв. врем. (а в Альмагесте за 1 час до александр. полуночи).

IV. Затмение 657-III-5; 7"2; 22ч. 40м. гринв. врем., за 4 часа до александр. полуночи."

Морозов далее утверждает: «Мы видим, что и здесь лунные затмения приходятся почти на те же числа тех же месяцев, как в Альмагесте; даже фазы почти те же. Да и вообще лунные затмения было возможно вычислять уже в XV в. нашей эры». Он не акцентирует внимание своих читателей на том, что приведенными выше данными сам и опроверг свои слова о возможности вычисления затмений «по циклам»: видно, что времена и фазы перечисленных им затмений отличаются от птолемеевых затмений гораздо больше, чем данные Птолемея и расчеты Гинцеля. При расчетах по циклам (т.е. исходя из предположения, что затмения в точности повторяются через некий интервал времени) нельзя получить такую точность в фазах и во временах затмений, которая обнаруживается при исследовании этих четырех затмений «Альмагеста».

В завершение наш ученый начинает поучать Птолемея, что и как ему надо было наблюдать:

"Я обращаю особенное внимание читателя еще раз на одну интересную особенность Альмагеста.

Почему автор, описав столько лунных затмений (и притом большею частью неверно) в отдаленные времена, присоединив к ним также и несколько покрытий звезд Луною, не описал ни одного солнечного затмения, хотя такие затмения несравненно эффектнее?"

Если бы Морозов внимательно прочитал «Альмагест», он получил бы ответ на свой вопрос, как говорится, из первых рук. В разделе «На каких наблюдениях следует строить теорию Луны» Птолемей подробно объясняет, почему он выбирает для построения теории лунного движения именно лунные затмения: «прежде всего мы полагаем, что в качестве исходных должно пользоваться не просто случайными наблюдениями, но для полного представления брать главным образом те доказательства, которые можно получить не только из наблюдений в течение достаточно большого промежутка времени, но в особенности из наблюдений лунных затмений. Действительно, только из этих наблюдений точно определяются положения Луны; в других же наблюдениях, получаемых или по прохождениям Луны по отношению к неподвижным звездам, или посредством инструментов, или по солнечным затмениям, можно очень сильно ошибиться вследствие параллактических смещений Луны». Пишет он и о том, почему для его целей (определения точного положения Луны для построения теории ее движения) непригодны затмения солнечные: «…при солнечных затмениях, получающихся при прохождении Луны под Солнцем, когда Луна загораживает его, попадая в конус, идущий от нашего глаза к Солнцу, и производя при прохождении затемнения, последние ни по величине, ни по длительности не бывают везде одними и теми же, и даже подобными, поскольку Луна по упомянутым причинам не для всех наблюдателей одинаково заслоняет Солнце; и [даже для тех, для кого это имеет место] затеняемые места Солнца бывают разными. Что же касается лунных затмений, то никакой разницы [в затемнениях] вследствие параллактических смещений не получается, так как наблюдаемое затемнение [Луны] никак не зависит от положения наблюдателя [на поверхности Земли]… Поэтому мы говорим, что не следует пользоваться другими наблюдениями, в которых положения Луны зависят от местонахождения наблюдателя. Нужно пользоваться только наблюдениями ее затмений, так как в них для определения положения Луны место наблюдения не имеет никакого значения».

Но Морозов, напирая на «эффектность» и не имея понятия ни о научной целесообразности (во всяком случае, научной целесообразности с точки зрения Птолемея), ни о задачах, стоявших перед Птолемеем (не фиксировать все наблюденное, а построить астрономическую теорию), продолжает:

"А если б он действительно сам наблюдал лунные затмения 125, 133, 134 и 136 гг., то почему же он не описал и промежуточных лунных, в том числе почти полное мартовское 127 г., июльское 129 г., полное вечернее июльское 130 г., полное майское 133 г., полное апрельское 134 г. и так далее, которые все превосходно были видны на нашем полушарии Земли? А если мне ответят: «такова была его воля», то тут встает перед нами другой несравненно более серьезный вопрос.

Ведь в это самое время через Александрию проходило, как раз особенно много чрезвычайно эффектных затмений — солнечных. Как он не отметил среди них кольцеобразного затмения Солнца 21 апреля 125 г., центральная линия которого как раз и проходила через Каир и Суэцкий канал, причем в Александрии Солнце около 10 часов утра местного времени представлялось тоненькой кольцеобразной ниточкой, слегка порванной внизу? А между тем мы видим, что в «его книге» подробно описано лунное затмение, бывшее за две недели перед этим, 5 апреля 125 года.

Одного этого обстоятельства, не говоря уже об отсутствии упоминания и об очень эффектных для Александрии частных солнечных затмениях 2 июля 121 г. и 3 сентября 118 г., достаточно для того, чтобы сказать с уверенностью, что не наблюдавший и не отметивший такого солнечного затмения человек не наблюдал и предшествовавшего ему лунного, иначе он отметил бы солнечное в первую очередь."

Насчет существа вопросов Морозова к Птолемею, полагаю, все достаточно ясно. Однако следует отметить чисто астрономический его ляп. Солнечное затмение 125 года было не кольцеобразным, а полным, а в Александрии его фаза была всего 8"7, при этом Луна закрыла всего 65% площади диска Солнца. Никакой «тоненькой порванной ниточки» при нем наблюдаться не могло.

Итак, мы внимательно проследили за ходом морозовского «анализа» лунных затмений в «Альмагесте». Перед нами предстал во всей красе его исследовательский багаж — ошибки, описки, некорректные переводы первоисточника и неверные его толкования, произвольный отбор одних положений и полное игнорирование других, богатый набор домыслов и фантазий — и практически полное отсутствие хоть какой-нибудь научной ценности. Поэтому ссылки на морозовские исследования древних затмений не могут считаться хоть сколько-нибудь убедительными.

Затмения «Альмагеста» использовались и группой Фоменко в попытках астрономически обосновать «новую хронологию». Чтобы понять, как выполнялось такое «обоснование», обратимся к первоисточнику и приведем довольно длинную цитату из реферата Фоменко «Критика традиционной хронологии античности и средневековья».

"В «Альмагесте» упомянуто 21 лунное затмение. Эти затмения, как сказано в «Альмагесте», наблюдались различными астрономами в течение приблизительно 850 лет — от 26 до 881 года Набонассара. При описании того или иного затмения Птолемей приводит следующие его характеристики.

1. Год затмения по той или иной эре в том виде, в каком он дан в источнике, который цитирует Птолемей. Как правило, этот год затем пересчитывается Птолемеем на эру Набонассара. В остальных случаях он без труда может быть пересчитан на эру Набонассара с помощью тех соотношений между эрами, которые даны в «Альмагесте».