– Доброе утро, – услышал он чересчур бодрый для восьми часов утра голос откуда-то сверху, когда преодолел уже три этажа.

Поднимая голову, встречаясь взглядом с яркими зелеными глазами, Милкович пытался сообразить, где мог он раньше видеть этого худощавого рыжеволосого парня, однозначно, не числившегося в его соседях, но ответ подсказал массивный металлический предмет в руках спускающегося молодого человека.

– Ну, здравствуй,– растянул в улыбке губы Микки, намереваясь отыграться на рыжем за все ночные унижения и вчерашнее позорное пробуждение. – Ты, блять, в «5D» живешь теперь? – на всякий случай решил уточнить брюнет, перед тем как разразиться оскорблениями и угрозами.

– Да, – кивнул зеленоглазый в ответ, узнавая в собеседнике того, кого нашел перед своей дверью позавчера, отмечая, что парень-то был довольно симпатичным: светло-голубые глаза, обрамленные черными длинными ресницами, сильно выделялись на бледноватом лице, контрастируя с пухлыми для мужчины ярко-розовыми губами, а оттенок бровей и волос можно было смело заносить в палитру под надписью «угольно-черный».

– Слушай, – вдыхая полной грудью, начал Милкович, уставшим мозгом генерируя подходящие оскорбления, попутно рассматривая адресата будущих слов, пытаясь не думать о том, что рыжие волосы и коричневые точки ярких веснушек, украшающие аристократичное выбеленное лицо – хуевые в этом помощники.

– Если ты про рубашку, то все ок, – но парень не позволил Микки сказать и слова. – Не ожидал, конечно, что при знакомстве с соседом его на меня стошнит, но все нормально, – широко растягивая тонкие губы в кривоватую улыбку, проговорил рыжий, преодолевая последние ступени на пути к собеседнику, и протянул Милковичу руку. – Йен.

– Микки, – на автомате пожимая широкую ладонь, ответил брюнет.

– Приятно познакомиться, – кивнул Галлагер. – Черт, прости, я опаздываю на лекцию, потом поболтаем, да?

– Ага.

– Пропустишь?

– Ага.

– Спасибо, до встречи, Микки, – обходя соседа, попрощался Йен, спеша дальше вниз.

– Ага, – снова повторил Милкович, продолжая стоять на месте. – Стоп, блять, какой, нахуй, «до встречи»? – прокричал довольно громко, наконец, приходя в себя, но рыжий к тому времени уже успел скрыться за входной дверью.

И чё это было, блять?

Tbc…

========== 2. Новые знакомства ==========

Воскресенье всегда был любимым днем недели Галлагера.

Ведь только по воскресеньям рыжий мог позволить себе проваляться в кровати до обеда, не подрываясь по первому звуку будильника, боясь опоздать в университет, и послать к чертям управляющего «Ласточки», продолжающего недовольно бубнить, подписывая очередной табель своих подчиненных, в котором напротив фамилии Йена стоял жирный крест.

Воскресенье Галлагер посвящал себе и семье, но только после того, как отсыпался за всю прошедшую неделю, не балующую молодого человека возможностью отдохнуть.

Переворачиваясь на другой бок, пряча лицо от лучей солнца, заглядывающих в окно, рыжий вновь прикрыл глаза, желая досмотреть красочный сон, но противный дребезжащий звук, оглушительным раскатом пронесшийся по небольшому пространству его съемной квартиры, не позволил рассчитывать на новое путешествие в царство Морфея.

– Черт, – выдохнул Йен в подушку, накрываясь одеялом с головой, желая заглушить противный скрип водосточных труб, ежедневно проверяющих выдержку Галлагера на прочность, когда кто-то из соседей решал принять душ или почистить зубы.

Чуть приподнимая угол пухового щита, рыжий высунул руку, чтобы нащупать валяющийся на матрасе телефон в попытках проверить, насколько ранней пташкой оказался человек, потревоживший его сон.

– Да ты издеваешься? – через резь воспаленных глаз, не успевших отдохнуть еще за пару часов сна, уловив на экране смартфона очертания цифры семь, простонал Йен, чувствуя, как сонливость и умиротворение уставшего организма растворяются, сменяясь напряжением и раздражением в момент, когда нарушитель его покоя уронил что-то на пол, к металлическому скрипу и лязгу труб добавляя звук бьющегося стекла и отборной матерщины.

Ну, хоть теперь Галлагер знал, кто разбудил его в такую рань.

Познакомиться со своим соседом Йен успел уже трижды: в первый вечер пребывания в стенах этого дома, ворочая пьяного в стельку парня по бетонному полу, пачкая руки и одежду о не презентабельно выглядевший объект; спустя пару дней, встретив того ранним утром на лестнице, но не успев перекинуться и парой слов с Микки; и вчера…

О, рыжий до сих пор помнил эти сверкающие ненавистью и злобой небесные глаза, прожигающие на его лбу дыру размером со штат Огайо, пока их обладатель извергал все новые угрозы и оскорбления, переходя на крик, обильно сдабривая их обещаниями провести манипуляции с велосипедом и анусом Галлагера, если тот не перестанет ставить своего двухколесного друга в общем коридоре, помогая фантазии Йена прорисовать все в мельчайших деталях резкими жестами.

Микки скрылся за своей дверью также неожиданно, как появился перед рыжим, только вернувшимся домой после четырех пар, двумя последними из которых была теория вероятности, одна из самых ненавистных Галлагером дисциплин, а Йен так и остался стоять на месте, пораженный столь мощному потоку негатива в свой адрес.

И пытался расчленить слово «пиздопрохуевина» на составные части, чтобы понять, чем конкретно его велосипед так не угодил соседу.

Милкович выскочил из квартиры, когда маленькая стрелка его наручных часов остановилась рядом с цифрой восемь, надеясь хотя бы сегодня успеть на работу вовремя и не лишиться остатков недельной получки из-за нового штрафа. Тихо шурша свежевыстиранными джинсами, брюнет удовлетворенно выдохнул, отметив отсутствие на площадке двухколесного монстра, еще вчера закаченного рыжим в его квартиру под пристальный взгляд голубого глаза, контролирующего процесс передислокации через замочную скважину.

Перескакивая через две ступеньки и что-то бормоча себе под нос, Микки преодолел десять пролетов, вновь прокручивая в голове самые яркие моменты вчерашнего словесного сражения, не заметив на пути преграду.

– Блять, – впечатавшись в костлявую спину какого-то мужчины носом, прорычал Милкович, отступая. – Стэн, твою мать, – выдохнул он, узнавая в мешающем пройти старике управдома, – какого хуя ты тут делаешь? – спросил, заметив отсутствие одежды на Копчике.

– Мексикашки совсем обнаглели, задницы подгорелые, – ворчал старик, оборачиваясь к брюнету, крепко сжимая какую-то палку. – Мало мы им в сорок седьмом наваляли, совсем страх потеряли, эмигранты чертовы!

– Блять, ты опять новости смотрел, сука, – пробормотал Микки, не понимая, как этому маразматику удалось вновь настроить канал, самолично сбитый Милковичем несколько недель назад, после того, как он нашел Стэна на крыше, размахивающего флагом США и выкрикивающего нацистские лозунги.

– Ничего не боятся, ублюдки, перестрелять их всех надо из дробового, – продолжал ругаться Копчик, махая над головой палкой, наверняка, представляя на ее месте ружье.

– Ага, обязательно, только оденься сначала, – хватая старика за костлявые плечи и разворачивая его в направлении двери в квартиру, проговорил брюнет, надеясь успокоить мужчину. – Давай, вечерком вылазку организуем, да? – мелкими шагами приближаясь к заветной цели, обещал Микки, толкая Стэна перед собой. – Я ща на работу сгоняю, а вернусь, пойдем хуячить мексов в квартал, – конечно, никуда Милкович идти не собирался, но запихнуть управдома обратно в квартиру было просто необходимо.

– Перестреляем пидоров в их спидозные жопы! – загорелся идеей Копчик, победно вскидывая руки, не заметив сведенные на переносице брови своего будущего подельника, услышавшего неприятное оскорбление.

Эх, Стэн, знал бы ты, что один из этих самых «пидоров», что никак тебе покоя не дают, проживает в квартире «5C», пустил бы ты его в свой дом?

– Ага, обязательно, – пообещал Микки, наконец, усаживая старика в кресло, накидывая поверх обрюзгшей фигуры большой халат перед тем, как направиться обратно к выходу. – Лифт почини, блять! – обернувшись в дверях, крикнул Милкович и исчез из поля зрения управдома, не услышав тихий ответ: