========== Пролог ==========

Уже почти полчаса Микки Милкович пытался преодолеть последний лестничный пролет, проклиная чертового управдома, уже третью неделю обещающего вызвать ремонтную службу по починке проржавевшего насквозь металлического гроба, гордо именуемого Стэном лифтом.

Оставив несколько красноречивых угроз и пару десятков ударов истесанных в кровь кулаков на закрытой двери престарелого мудака, дерущего со своих жильцов нехилые бабки за предоставленные в их распоряжение тараканьи норки, Микки, громко пыхтя и скрипя зубами, отправился в продолжительное путешествие на свой пятый этаж, от внушительного количества выпитого алкоголя заплетающимися ногами собирая кривые бетонные ступени, подолгу задерживаясь на площадках, чтобы передохнуть.

Переполненный мочевой пузырь и неприятного рода горечь на языке подгоняли брюнета, заставляя донести плоды сегодняшнего кутежа хотя бы до порога своей квартиры, не желая новых разборок с соседями, по каким-то причинам постоянно возмущающимися наличию на своих ковриках разноцветных лужиц, украшающих потертое «Добро пожаловать» новыми оттенками, всегда разными, стоит заметить, в зависимости от того, что именно Милкович решил залить в себя в тот вечер.

Между четвертым и пятым этажами парень остановился перевести дыхание, обещая себе сделать последнее усилие сразу после того, как получит спасительную дозу никотина из помятой пачки Мальборо, но совершил огромную ошибку, решив присесть на одну из ступенек, чтобы перекурить.

Уже третий бычок встретился с поблекшей и потрескавшейся краской стены, рассыпаясь на бетонный пол крохотными красными искрами, а сил на то, чтобы вновь подняться в разморенном алкоголем теле не наблюдалось.

– Сука, блять, – прохрипел Микки, чувствуя сильное напряжение внизу живота, обещающее испачкать очередные джинсы желтоватыми разводами, если в ближайшие минуты их хозяин не доберется до унитаза.

Пытаясь встать, татуированными пальцами хватаясь за металлические перила, Милкович смог заставить себя перевернуться, увеличивая количество опор вдвое, надеясь, что на четвереньках преодолеть десяток возвышений будет намного легче.

Но на последней ступеньке брюнета ждал неприятный сюрприз: почти все свободное пространство между стеной и перилами лестницы занимало колесо хер пойми откуда взявшегося велосипеда, никак не желающего пропускать собравшего ладонями и коленями уже всю грязь с бетона пьяного жильца квартиры «5C» к его двери, вызывая дикое раздражение и злобу на незамысловатое средство передвижения, обильно сдобренную матершиной и угрозами в адрес его обладателя.

Чуть приподнимаясь, едва сдерживая себя от падения и рвоту в пищеводе, стоя на дрожавших коленях, Микки попытался отодвинуть двухколесного стража этажа в сторону, но ослабшие грязные руки с подсохшей кровью на костяшках не смогли справиться со столь простой задачей – громко лязгнув звонком и прогремев цепью, велосипед завалился на бок, рулем подпирая обшарпанную дверь с заветной табличкой, окончательно перекрывая путь в квартиру.

– Сука! – проорал Милкович, понимая, что сил на то, чтобы совершить вторую попытку, у него не осталось, и ночевать ему опять придется в подъезде. – Бляяяяяя, – добавил он, чувствуя приятное тепло меж бедер, не сумев сдержать переработанной печенью и почками выпивки внутри организма.

«Найду хозяина, убью суку» – подумал брюнет, прикрывая веки.

Пару раз нажав на кнопку вызова лифта, убедившись в том, что обещание управляющего так и остались пустыми словами, Йен Галлагер бодрым шагом поднимался по лестнице в свою новую квартиру, перешагивая сразу через две ступеньки, желая сократить время в пути по максимуму, ведь после смены в «Ласточке», окончившейся чуть позже, чем планировалось, спать ему оставалось всего четыре часа, если, конечно, он хочет успеть на первую пару к профессору Адамсу, и не похерить зачет, на который вкалывал почти весь семестр.

Впереди оставалось всего десять ступеней, когда зеленые глаза рыжеволосого бармена в тусклом свете единственной лампочки уловили очертания мужской фигуры, распластавшейся на площадке его этажа, а в тишине спящего дома до его слуха донеслось громкое сопение прикорнувшего на его велосипеде человека.

– Эй, – подскакивая к незнакомцу, чуть поморщившись от неприятного аромата, исходившего от него, позвал Йен, аккуратно прикасаясь пальцами к его плечу.

– Эхфмхрфпр, – даже с сурдопереводом Галлагер не смог бы разобрать сказанных слов, обильно приправленных едким запахом перегара.

– Простите, сэр, Вы лежите на моем велосипеде, – пытаясь поднять безвольное тело мужчины, удивленно отметив, что тот довольно молод, совершил вторую попытку разбудить брюнета рыжий. – Вы тут живете? – поинтересовался он, особо не надеясь на ответ, в отвращении поджав губы, когда заметил мокрые разводы на полу под его новым соседом.

– Сфука, – веки незнакомца чуть приоткрылись, предоставляя Йену возможность ненадолго встретиться взглядом с голубыми глазами с широко расширенными зрачками и нездоровым блеском. – Убью, бл… – пообещал парень, перед тем, как его стошнило на собеседника.

***

Выскакивая из квартиры и громко хлопая дверью, одновременно в связке ключей пытаясь найти нужный и молясь о том, чтобы двадцати минут хватило на поездку через десять кварталов, Галлагер вновь наткнулся на спящего на площадке соседа, казалось, даже не сменившего положения, после того, как рыжий его оставил тут ночью.

Подхватывая велосипед и перешагивая через бессознательное тело, издающее довольно специфический запашок, Йен поспешил вниз, думая о том, что послушать Липа было не самой лучшей идеей.

Арендуя крохотную квартирку на пятом этаже ветхого домишки, Йен Галлагер не мог предположить, что к постоянному сквозняку из проемов деревянных окон и гудевшим громче паровоза водосточным трубам, плюющимся ржавчиной по утрам, прилагался также редкий экземпляр быдла-алкоголика, проживающий по соседству.

Tbc…

========== 1. Доброе утро ==========

Проснувшись, Микки Милкович с досадой обнаружил три вещи: неприятный привкус во рту, заверяющий брюнета в том, что большая часть излишне проглоченного горячительного вышла через пищевод; подозрительное мокрое грязное пятно, очерчивающее границы паха и спускающееся к коленям, обещающее новое позорное посещение местной прачечной или, если сильно повезет, соседки, проживающей под ним, испытывающей какую-то нездоровую симпатию к невысокому голубоглазому парню, не раз ломившемуся в ее дом, перепутав этажи; и дикую головную боль, разрывающую череп на части, лишающую возможности сегодня выйти в двойную.

Впрочем, стрелки наручных часов, давно перескочившие отметку «7:15», сами по себе прекрасно намекали Микки о том, что очередное трудовое утро бесповоротно проебано.

– Блять, – поднимаясь с холодного бетонного пола, прохрипел Милкович, еле ворочая сухим языком, пытаясь добыть хотя бы каплю спасительной слюны, но пожалел об этом, когда вместо желанной влаги почувствовал сильную горечь, заставившую задуматься, не успели ли местные крысы и тараканы устроить в его рту общественный сортир, пока он спал.

Картинки прошедшего вечера всплывали в затуманенном болью мозгу, обещая Томми пару ударов в кадык при первой же встрече за то, что местный алкаш и напарник Микки по совместительству, вновь уговорил его отметить очередную получку, большую часть которой брюнет оставил в блядском баре, лишаясь способности грамотно и продуманно распределять свои доходы после первых пяти рюмок.

Разбитые в кровь костяшки саднили и чесались от налипшей поверх грязи, а легкий отголосок боли в нижней челюсти намекал на то, что посиделки в «Алиби» для кого-то закончились парой фингалов и ссадин, вызывая улыбку на сонном лице от понимания, что оставить перед выходом дома «бабочку» было самой лучшей идеей за весь вчерашний вечер.

Неприятная липкость в трусах и едкий запах подсохшей мочи, источаемый потертыми джинсами, умоляли Милковича поскорее отправиться домой, но какая-то мысль, путающаяся в извилинах воспаленного мозга, не позволяла сдвинуться с места, заставляя рассматривать скудный интерьер площадки пятого этажа в поисках какой-то недостающей детали.