– А вождей галатов Митридат убил прямо на пиру, куда сам же их и пригласил! – возмущенно произнес Глабрион.

– Хорошо, что Лукулл разбил его, ведь понтиец грозился изгнать нас из Азии, – сказал Манилий.

– Его союз с Тиграном II Армянским – это прямая угроза Риму, – вдруг серьезно сказал Домиций.

Все насторожились, а Марций нерешительно произнес:

– Армения Тиграна не просто опасный соперник, а единственный достойный соперник Рима, это царство заняло главенствующее положение среди государств Азии.

– Тигран силен, богат, как Крез, его царство огромно, воины храбры, и они хорошо вооружены, – резюмировал Габиний.

– Не все так просто, – задумчиво сказал Домиций. – Полагаю, что держава Тиграна внутренне непрочна. Власть армянского царя над покоренными народами опирается лишь на силу оружия.

– Римский сенат и раньше беспокоило это государство, которое столь высоко вознеслось в своем могуществе, – напомнил Манилий.

В зал вошли рабы и начали разносить кубки с вином, а на круглый стол поставили фрукты, и гости с удовольствием лакомились ими.

– Этот хитрый лис Митридат выдал свою дочь Клеопатру за Тиграна. Хоть Митридат и ослаблен, но союз этих царей очень опасен для Рима, и я бы не хотел сейчас ввязываться в войну с Арменией. Вспомните, как Тигран разделался с Парфией! – сказал Глабрион.

– Парфия потеряла не только территории, но ее монарх уступил Тиграну титул царя царей, – вставил Марций.

Габиний решил разрядить обстановку:

– Сейчас Армения контролирует и охраняет большинство торговых путей из Индии и Китая в Рим, кроме того, Тигран сдерживает варварскую Парфию. Вы же не хотите, чтобы полчища парфян, этих дикарей, хлынули на запад? Так что Тигран делает доброе дело.

Домиций холодно произнес:

– Я выскажу свою точку зрения. Пора вмешаться в азиатские дела, время господства Рима на полуострове Малая Азия пришло, и мы не желаем более терпеть там никакого соперника.

– Усиление Армении противоречит интересам Римской республики, – поддержал Домиция Манилий. – Ясно, что Армения стремится к власти над всем Востоком, а это огромные территории: Малая Азия, Закавказье, Армянское и Иранское нагорья, Месопотамия, Аравийский полуостров. Мы пока не готовы к завоеванию Армении, но будем придерживаться стратегии равновесия сил и не позволим усилиться ни одному династу.

– На все воля богов, – проронил Глабрион.

– В Риме давно никто не верит, что от богов что-то зависит, – пошутил Габиний.

– Тигран слишком богат, чтобы его не рассматривали как потенциального врага, – отстаивал свою точку зрения Домиций. – Митридат разбит, и, если раньше нельзя было одолеть союз двух царей, теперь армянский царь в одиночестве.

– Тигран ищет связей с Римом, – сообщил Марций, – его послы и сейчас здесь, в городе, они подкупают сенаторов, трибунов и консулов, не жалея золото, они предлагают выгодную торговлю: лучших в мире лошадей, медь высокого качества, зерно, абрикосы, вино и многое другое.

– Я не стал бы также занижать возможности Тиграна, – подал голос Глабрион. – Он все-таки представляет большую опасность, так как у него боеспособная армия, а еще хочу напомнить вам историю. Когда-то Ганнибал из Карфагена, в то время злейший враг Рима, потерпев от великого Сципиона поражение и будучи в изгнании, нанялся к армянскому царю Арташесу I, чтобы возглавить его армию и снова пойти на Рим. Опасность была для Рима нешуточная. Слава богам, Арташес мудро решил не портить отношения с Римом, он попросил Ганнибала заняться другим делом – подобрать место для столицы его царства.

– И что же, он занялся этим? – спросил Габиний.

– Да, и не только нашел подходящее место, но даже руководил строительными работами. Он возвел хорошо укрепленную крепость, а город Арташат стал богатейшим городом Азии, его сейчас называют азиатским Карфагеном.

– Риму не нужна конкуренция ни со стороны Арташата, ни со стороны Тигранакерта! – решительно сказал Манилий.

Габиний, встав в позу легендарного сенатора Катона, вскинув голову, театрально провозгласил:

– Вслед за Катоном я скажу: «Карфаген должен быть разрушен!»

Домиций тоже встал и, прохаживаясь по комнате, говорил:

– Итак, мы не можем закрывать глаза на усиление Тиграна Армянского. Он создал слишком большую армию из армян, наемников и воинов из числа покоренных народов, Армения – как заноза в пальце. Конечно, сейчас не время входить в прямое столкновение, но готовиться надо.

– Мы не можем думать о новых восточных походах, – изрек Марций, – у сената связаны руки.

– Мы должны выработать план действий! – объявил Домиций. – Конечно, боги нам не разрешают вмешиваться в династические основы власти, в том числе и в вопросах наследования трона, но выход есть: младший сын царя Великой Армении, по нашим данным, настроен проримски и жаждет власти. Надо помочь ему устранить царя Тиграна, а царь Парфии Фраат III поможет нам.

– Лукулл сообщал, что есть человек, один из приближенных Тиграна, который готов сотрудничать, – произнес Марций.

– Лукуллу надо с ним встретиться, – заметил Домиций.

А Габиний уже прикидывал план действий:

– Сначала начнем словесную кампанию против влияния Великой Армении в соседних землях, затем под предлогом защиты слабых от порабощения мы вмешаемся в дела Тиграна, потом и сенат не сможет промолчать.

– Здесь собрались мои доверенные лица, которым предстоит вершить историю в Азии, – сказал Домиций. – Обстановка сложная: в Этрурии заканчивается разгром остатков войск Спартака, консулы ограничили власть сената, шпионы Митридата и Тиграна рыщут по Риму и доносят им о всех наших планах.

Посмотрев в упор на Манилия и видя в нем удобное орудие для воплощения своих целей, Домиций громко сказал:

– В сложившихся условиях армию на Востоке должен возглавлять более решительный человек, чем Лукулл. У тебя, Манилий, есть право созывать народное собрание и право законодательной инициативы. Воспользуйся этими правами! Решение собрания – закон, обязательный даже для сената.

Затем Домиций обратился к Глабриону:

– Сенату следует назначить тебя командующим в войне против Митридата, для этого мы проведем тебя в консулы, и ты получишь эту войну.

Потом Домиций подошел к Марцию:

– Мы также готовимся провести в консулы и тебя, Квинт Марций, чтобы ты стал проконсулом Киликии.

Повернувшись к Габинию, он торжественно произнес:

– Авл Габиний, тебе предстоит стать народным трибуном! Надеюсь, тебя заинтересовала Азия? Проведешь через собрание ряд законов, а потом получишь одну из азиатских провинций, например Сирию.

Габиния можно было не убеждать. Как большая белая акула чувствует запах крови, он почувствовал запах золота, а поэтому провозгласил:

– Я верю, что Римская республика – самая богатое и могучее государство мира! Наш патриотический долг – одолеть противника и славить римских воинов, которые всегда проявляли незаурядные героизм и мужество!

– Наши ценности мы будем распространять по всему миру! – поддержал его Марций.

– В Армении надо действовать решительно! – твердо сказал Глабрион.

– Манилий, – вновь обратился Домиций к трибуну, – ты избранник народа, блюститель его интересов, охранитель его прав и достоинства. Займи позицию по Армении! Сенат заинтересован в том, чтобы заранее узнать твое отношение к войне на Востоке.

Габиний поддержал:

– Сенат самоустранился от решения армянского вопроса, власть трибуна – гарантия замены неэффективного главнокомандующего в Азии!

Все стали расходиться.

Уже прощаясь, Домиций сказал Манилию:

– Народный трибун, твое место среди сторонников Помпея. Я устрою тебе встречу с ним, а также с очень влиятельными людьми Рима – Цезарем и Цицероном.

Первые лучи солнца нового дня осветили Тигранакерт и заиграли на золотых украшениях карниза дворца. Артавазд с двумя товарищами направлялся на тренировку в гимнастический зал, построенный наподобие греческого гимнасия. Здание с портиками и обустроенными помещениями для школы, бани и раздевалок имело площадку во внутреннем дворе для физических упражнений на открытом воздухе.