- Пит, у нас сейчас по плану обед. Ты с нами? – Мадж осторожно трогает меня за плечо.

- Разумеется. Пойдем, - я поднимаюсь на ноги, отодвигая стул в сторону.

Мы все выходим из Штаба и движемся по направлению к столовой. Во время прогулки все стараются хоть как-то меня отвлечь, рассказывая что-то. Только вот сами заметно бледные. Я натянуто улыбаюсь, сам вставляю пару шуток, но мне хочется убежать и спрятаться от всех них. Правда, в этом случае, Китнисс мне не видать ещё месяц, а то и больше.

Я механически пережевываю тыквенный суп, заедая все это странным на вкус хлебом. Через пять минут запоздало понимаю, что на все вопросы отвечаю молчанием. Спокойно смотрю куда-то через плечо Эффи, сидящей напротив, улыбаясь в ответ на ее предложение навестить Бити. Он, по крайней мере, не станет задавать глупых вопросов. И не попытается растормошить.

Когда я уже выхожу из столовой, слышу, как кто-то зовет меня. Оборачиваясь, вижу Энни и Мадж, бегущих ко мне.

- Мы с тобой, ты же не против? – улыбается Мадж. Я смотрю на засохшие слезы на ее щеках.

- Конечно, - я галантно пропускаю их вперед, уловив краем уха облегченный вздох дочери мэра.

В лифте Энни, неожиданно для меня, начинает интересоваться различными видами живописи. Стараясь скрыть удивление, я рассказываю ей о стилях художников, живших до нас. Она рассеяно улыбается, кивает к месту, не переставая завязывать узлы на уже знакомой мне веревке. Засовываю руку в карман, желая достать свою и тоже отвлечься, и натыкаюсь на блокнот. Не понимая, откуда я его взял, я вытаскиваю книжку наружу. Взгляд скользит по блеклой оранжевой обложке, и тут я понимаю, что это. Мои рисунки. Там везде Китнисс.

- Ой, Пит, а что это? – лучезарно улыбается Мадж. – Можно посмотреть?

Киваю ей и позволяю забрать из негнущихся пальцев блокнот. Ее улыбка блекнет, когда она открывает его. Медленно переворачивая страницы, девушка рассматривает каждую черточку лица своей подруги.

- Очень красиво, - замечает Энни, посмотрев ей за плечо.

Так же рассеяно улыбаюсь, как бы благодаря их. Забираю свой блокнот обратно, мимолетно взглянув на последний незаконченный рисунок. Стараюсь удержать в руках карандаш и делаю пару осторожных движений, поточнее выделяя линию скул. Краем глаза замечаю, как улыбается Мадж, наблюдая за мной. Решаю, что я должен закончить эту работу сегодня. Это поможет отвлечься.

Мы бредем сквозь лабиринт коридоров в поисках Бити. Находим его в большом зале, стены которого обвешаны различной аппаратурой, в которой я ничего не смыслю. Он что-то набирает, быстро скользя пальцами по клавиатуре. Спрашиваем у него, можем ли мы посидеть на его полянке. Он кивает, бросив на меня мимолетный взгляд. Даже не спросил, как я. Видимо, на моем лице и так все написано.

Мы сидим на зеленой траве, стараясь хоть как-то растянуть время. По словам Плутарха, если все получилось, то они прибудут ближе к полуночи. Правда, на слове «если» он запнулся, потому что мне захотелось ударить его. Я стараюсь держаться равнодушно, старательно вырисовывая профиль Китнисс в своем блокноте. Мадж с интересом наблюдает за мной, а Энни все так же делает узлы на своей веревке.

В какой-то момент Мадж произносит одну единственную фразу:

- Наверное, это даже хорошо. К концу дня они либо будут с нами, либо никто не сможет причинить им боль. Пан или пропал.

Как это ни горько осознавать, она права. Все или ничего. К полуночи я смогу либо обнять ее, либо навсегда потеряю. Слишком сложный выбор. Это лучше, чем есть у меня сейчас. Она будет в безопасности в любом случае. А это для меня по-прежнему самое главное.

В какой-то момент появляется Плутарх, но когда мы смотрим на него полными надежды глазами, он отрицательно качает головой. Они еще не прибыли. Нужно ждать.

- Пит, я хотел спросить тебя, - неуверенно начинает он, опускаясь рядом со мной на траву. – Не хочешь ли ты подняться наружу? Там поработаем. Надеюсь, что все получится, и тогда Бити попытается прорваться в вечерний выпуск новостей.

Я киваю. Мне ничего не остается. Быстро следую за Плутархом в гримерную, где меня уже ждут Порция и команда подготовки Китнисс. Я позволяю одеть себя в одежду, стараясь не смотреть на своего стилиста.

- Порция, не надо, - прошу я, когда она собирается что-то сказать. – Правда, я в порядке. Мадж права. Все или ничего. Так будет правильно.

Она кивает, по-прежнему продолжая смотреть на меня. Когда за мной приходит Боггс, чтобы вывести меня наружу, я готов расцеловать его, ведь он помогает сбежать от этого сочувствующего взгляда. Мы петляем через множество коридоров, в какой-то момент к нам присоединяются Хеймитч, Плутарх с Фульвией, Мадж, Джоанна и съемочная группа. Все по-прежнему смотрят только на меня. Одна Джоанна, проходя мимо, наклоняется и негромко бросает:

- Мне тоже тебя жалко, но я не стану сочувствующе на тебя смотреть. Прости. Хотя, кажется, ты даже благодарен.

Я действительно благодарен ей. Мне уже хочется повеситься, лишь бы на меня не смотрели так жалостливо. Сердито прерываю попытку Хеймитча что-то сказать, отрезая:

- Я в порядке.

И обгоняю его, идя рядом с Боггсом. Он с любопытством смотрит на меня, замечая:

- Интересный у тебя характер.

- О, я еще пай-мальчик. Та же Китнисс запросто вытреплет у тебя все нервы.

Джоанна сзади меня смеется. Хеймитч тоже довольно улыбается.

- Характер у солнышка, что надо.

Кажется, мне удалось немного разрядить обстановку. Даже Хеймитч позволил себе улыбнуться.

Мы поднимаемся наверх. Я замираю на месте, широко расставив руки в стороны, поднимаю голову повыше и тяжело вздыхаю. На поверхность я не поднимался все то время, что Китнисс была в Тренировочном центре, а потом и на арене. Это примерно полторы недели. В те моменты меня едва можно было заставить оторваться от телевизора, чтобы сходить хотя бы поесть. Да мы там все сидели в Штабе, не вылезая. Периодически кто-нибудь засыпал прямо в кресле. В конце концов, мы уговорили Койн, чтобы еду нам приносили прямо туда. Она, конечно, долго злилась и не соглашалась, но ей все же пришлось согласиться.

- Ты в порядке, Пит? - спрашивает Мадж, осторожно прикасаясь к моему плечу.

- Да, я в порядке, Мадж. Какой сегодня день, Боггс? – спрашиваю я, поворачиваясь к нему.

- На следующей неделе начнется сентябрь, Пит, - отвечает мне вместо него Фульвия.

Я киваю и иду следом за Поллуксом и его братом Кастором к развалинам. Я хочу спросить Поллукса, куда он идет, но когда он поворачивается, я замечаю, что он странно сглатывает.

- Он безгласый, Пит, - спокойно говорит мне Кастор, положив руку на плечо.

Киваю, стараясь не думать о рыжей безгласой с которой была знакома Китнисс. Когда-то я соврал, что она похожа на Делли, чтобы избавить ее от проблем. Эта девушка тогда помогла мне спокойно поговорить с Китнисс.

- Ты готов? – спрашивает у меня Крессида.

Я стою напротив камер, смотрю на красную мигающую лампочку, смотрю и не знаю, что сказать.

- Прости, ничего не приходит в голову, - пожимаю плечами. Мне действительно сложно думать не о Китнисс.

- Давай воспользуемся проверенным способом: вопрос - ответ. Хорошо? – улыбается она.

- Да, спасибо, - я тоже улыбаюсь ей в ответ.

Следующий час я отвечаю на различные вопросы о Китнисс, стараясь сохранять спокойствие. И потом с удивлением замечаю, что Гейла здесь нет. Мы с Мадж рассказываем о том, как замечательно мы живем здесь, в Тринадцатом.

Боггс ведет нас на стрельбище, где мы с переменным успехом показываем, как мы «тренируемся». Джоанна, неожиданно для всех, говорит, что хочет рассказать кое-что интересное о самом президенте. Плутарх с понимаем морщится, видя, как она чуть дрожит. Я удивленно смотрю на нее, гадая, что же она хочет. Джоанна занимает мое место перед камерами, а я становлюсь рядом с Хеймитчем. Она начинает совершенно неожиданно:

- Президент нашей страны занимался очень интересным делом. Если победитель был красивым, например, как я или Финник Одейр, президент выставлял наши тела на продажу за большие деньги или дарил кому-нибудь. Откажешься – убьют того, кто тебе дорог. Когда я была совсем юной и глупой, я отказалась. И тогда у меня больше не осталось тех, кто мне дорог. Пришлось соглашаться.