И она всегда была такой, а я только сейчас по-настоящему замечаю это.

Китнисс больше не старается замедлить шаг. Быстро и изящно она огибает каждое дерево, скрываясь впереди, при этом изредка хватаясь за ствол одной рукой и оборачиваясь назад, чтобы убедиться иду ли я следом.

Но я не всегда могу поспевать за ней. Просто стараюсь мысленно запомнить каждую деталь, чтобы потом по памяти постараться перенести всё в точности на холст, не упуская ни одной мелочи.

Ведь кто знает, смогу ли я увидеть такую красоту вокруг себя когда-нибудь ещё?

Карабкаясь по холмам и обходя несчитанное количество деревьев, мы направляемся к скалистому уступу высоко над долиной, скрытому от чужих глаз голым кустарником ежевичника.

Сквозь ветви уже начинает пробиваться дневной свет. Китнисс снова исчезает где-то впереди. Размеренный скрип снега затихает, отчего я хмурюсь и прибавляю шаг.

Она стоит всего в паре шагов от скалистого обрыва, у подножья которого лежит вид на заснеженную долину. Ветер подхватывает и уносит тихое пение птиц, с которым сплетается и не громкий голос Китнисс.

Она поёт. Поёт.

Глаза застилает почти мимолётная картинка, при этом в уме отчётливо запечатляется почти каждая её деталь. Там маленькая девочка, чистая копия той, с фото, с такой же улыбкой на лице стоит перед множеством ребят, громким и невероятно красивым голосом напевая такую же песню.

Китнисс хмуро вглядывается вдаль, то ли не чувствуя, то ли делая вид, что просто-напросто не замечает как ошарашенно и пристально я смотрю на неё.

И без того тихо щебечущие птицы окончательно замолкают, чтобы также расслышать еле уловимое, но невероятно красивое пение девушки. Но Китнисс затихает так же неожиданно, как и начинает петь.

Она пару раз моргает в растерянности, упорно цепляясь взглядом за верхушки дальних деревьев.

- Идём,- бросает она, разворачиваясь на месте и поспешно скрываясь за деревьями.

***

Она показывает мне самые красивые места в лесу. Сосновую поляну, большое заледеневшее по зиме озеро… Китнисс говорит, что никто кроме её умершего отца больше не знает об этом месте и отчего-то мне становится приятно. Я являюсь тем самым первым человеком, которому девушка осмеливается рассказать о нём.

И проходит немало времени, прежде чем мы решаем идти в обратный путь. Небо постепенно окрашивается в нежно-оранжевый цвет, отчего общая картинка вокруг становится ещё необыкновенней.

Дорогу, как мог, я запомнил, и теперь Китнисс, не боясь, идёт рядом. Рассказывает истории из прошлого, а я с интересом запоминаю каждую из них.

Осторожно, в отличие от меня, она заранее переступает каждый выступающий из земли корень дерева, при этом скрытый снегом, словно знает их расположение наизусть.

Они и в её пристрастии к лесу находили что-то плохое. Как и во всём. Они внушали это мне.

Зверь. Монстр. Переродок, большую часть времени проводящий вдали от людей – в запретной чаще.

Голос Китнисс постепенно затихает, и на первый план выходят мои воспоминания. Их мнение о ней, которое так тщательно пытались присудить и мне. Ведь унылые тени липкими щупальцами уже проникают в мой разум.

- Думаешь, у тебя ещё получится спасти эту? Встретиться с ней?- с наигранной досадой в голосе спрашивает Он.

Я молчу, до крови закусив губу, готовясь к самому худшему исходу этого разговора.

Он презрительно усмехается и взмахивает рукой, словно забывает сказать самое главное.

- Ну, конечно! Наверное, она должна вернуться за тобой! Ну, тогда с этого момента можешь считать её неблагодарной тварью, которой она и является, в принципе.

Он перестаёт мерить каморку шагами. Останавливается прямо напротив меня, убирает руки за спину и подаётся чуть вперёд, чтобы вынести ещё один вердикт…

«Не смей слушать!»

Я пытаюсь ответить, но горло намертво сковывает.

Перед глазами снова встаёт лес. Только деревьев уже встречается значительно меньше. Мы постепенно достигаем Луговины.

Китнисс почти беспечно идёт чуть впереди. Её губы то смыкаются, то размыкаются в разговоре, но вместо голоса я слышу только мысленный крик.

«Не слушай их!»

- И тогда она говорит мне: «Китнисс, это было всего-то неделю назад!» И знаешь что?

Девушка оборачивается ко мне. Полуулыбка на её лице исчезает, сменяясь удивлением и беспомощностью.

- Твои глаза,- тихо говорит она и оторопело замирает на месте.

Мы так и останавливаемся всего в каком-то шаге друг напротив друга. Я – потому что боюсь сделать лишнее движение во вред. Китнисс – потому что боится меня. Даже она понимает – мною снова завладевает приступ.

Тогда какого чёрта она не уходит? Не сдерживает заранее данное обещание?

Я с силой сжимаю руки в кулаки, тщательно сдерживая всю злость при себе.

Наивная, слепо верит, что нахлынувшие лживые воспоминания исчезнут сами. Да мне будет гораздо легче, если она уйдёт сейчас!

- Только не сердись,- охрипшим от волнения голосом, говорит она.

Я презрительно хмурюсь и вздрагиваю, когда мысли сотрясает иступлённый крик.

«Нет!»

Тело пробивает крупная дрожь, а сердце проваливается в пятки, потом снова взлетает наверх и начинает отчаянно колотиться, когда я чувствую совершенно неожиданное и нежное прикосновение её губ к своим губам.

Я оторопеваю, на какое-то время, воображая себе, что это сон. Ведь вокруг всё та же бескрайняя заснеженная поляна и Китнисс, настоящая моя Китнисс, так рядом, что это уже не кажется кошмаром.

Снежинки в её темных волосах блестят и переливаются в алых лучах закатного солнца. С опаской, словно боясь нарушить очередную зыбкую, но такую ценную картинку разума, провожу по ним рукой; бережно убираю длинные тёмные локоны за спину, как обычно делает сама Китнисс.

Чувствую мягкое притяжение там, где соприкасаются наши тела. Но я слишком долго ждал этого, чтобы сейчас торопиться. Смакуя каждой секундой, боюсь даже подумать, что ждёт нас через каких-то пару минут.

Взгляд внезапно затуманивается, и я готов бы сослать это на нечеловеческое биение сердца и тяжёлое дыхание, но голос в голове смолкает. Как будто его и не было никогда. Вообще ничего не было!

Я вижу только её, как заворожённый. Китнисс говорит, Китнисс охотится, Китнисс поёт, Китнисс улыбается, Китнисс смотрит на меня…

Испуганно и глубоко хватаю ртом воздух, резко отшатываясь на шаг назад, совершенно не ощущая, что происходит вокруг. Пытаюсь завести мысленный разговор, сосредоточиться на голосе внутри, даже вызвать приступ, но ничего не получается. Я должен радоваться, наверное, но вместо этого я чувствую только свободную чистую пустоту, совершенно непривычную для меня. Как будто душу покинуло что-то привычное, пусть и совершенно ужасное.

Не понимаю, где нахожусь, не осознаю, о чём думаю. И перед тем, как окончательно провалиться в бездну понимаю – я снова становлюсь собой, вновь побеждая теперь уже собственное прошлое.

========== 19. ==========

Надежда – это состояние души. Положительно окрашенная эмоция связанная ожиданием и верой во что-либо. Надежда приходит всегда, когда её не ждут.

Я ещё толком не успеваю очнуться, как дурные мысли уже начинают проникать в разум.

Китнисс.

Частички стёртого текста на страницах моей памяти заполнены как никогда, но написаны абсолютно в хаотичном порядке. А разбор и прочтение доставляет немало усилий.

Я боюсь открыть глаза сейчас. Не хочу осознавать правды, как и не хочу расставлять все слова-воспоминания по строчкам, тем самым вызывая ещё большую головную боль.

Быть между тем и тем гораздо легче.

Но я не могу просто взять и избавиться от переживания, которое поедает меня изнутри.