– Ты даже не целуешь меня! – снова произносит Китнисс. – Ты…

Я подаюсь вперед, закрывая ей рот поцелуем. Целую ее так жарко, словно пытаюсь сейчас, именно в эту минуту, наверстать все, что мы упустили за год. Китнисс отвечает, ее руки оказываются в моих волосах, ее напор не уступает моему.

Люблю! Люблю… Люблю…

– Дурочка моя, – бормочу я, когда кислород в легких предательски заканчивается, заставляя оторваться от Китнисс. – Дурочка, я люблю тебя, больше жизни люблю…

– И я тебя люблю, Пит, – говорит Китнисс, притягивая меня за шею, требуя нового поцелуя.

Как-то само собой выходит, что мы оказываемся лежащими на диване: Китнисс подо мной, крепко вцепившись в мои плечи своими пальцами, а я над ней, покрывая поцелуями ее лицо, шею и открывшуюся взору грудь. Провожу пальцем по ставшему почти незаметным шраму от клейма – специальные мази сделали свое дело, но тонкие розовые полоски навсегда остались на теле Китнисс. Целую ее шрам, словно извиняясь, а она, игнорируя это, подталкивает меня ниже, требуя других ласк.

Играю с ее соском, выдыхая на него теплый воздух, тереблю пальцами набухший бутон.

– Пит… – бурчит Китнисс, проявляя настойчивость и выгибаясь навстречу.

Улыбаюсь, целуя сосок в самый кончик, и только потом засасываю его в рот. Китнисс стонет. Горячо, требовательно.

– Ты самая красивая… – шепчу я, переключая внимание на другую ее грудь. – Самая желанная…

Китнисс ерзает подо мной, протягивая свои руки к моим штанам, предпринимая попытку стянуть их вниз. Снова улыбаюсь, переплетая наши пальцы.

– Нетерпеливая… – говорю я, и теперь уже улыбается Китнисс.

– Я слишком долго тебя ждала…

Мы снова целуемся. Страстно, ласково, нежно… Вся гамма чувств отражается в жарких и влажных поцелуях, в скольжении рук по обнаженным до пояса телам, по трению наших самых сокровенных мест друг об друга через последний разделяющий нас барьер – ткань.

– Пит? – неожиданно замирая, зовет меня Китнисс.

Я поднимаю на нее глаза, она выглядит обеспокоенной, но я слишком распален, и не обращаю на это внимание. Снова ласкаю ртом ее сосок, облизываю его.

– Пит, я что-то слышала… – настаивает Китнисс, легко толкая меня в плечо, чтобы привлечь внимание.

– Например? – лениво спрашиваю я.

– Не знаю… – говорит она. – Будто шаги по лестнице…

– Показалось, – отмахиваюсь я и тянусь за новым поцелуем.

Китнисс автоматически отвечает, но ее внимание все еще сосредоточено на звуках, которые, как ей кажется, она слышала. Я поглощен тем, что могу, наконец, касаться ее тела, могу гладить ее, целовать и при этом не бояться быть отвергнутым, так что не различаю, как звук шагов повторяется, только уже не на лестнице, а гораздо ближе – перед самой дверью в гостиную.

То, что происходит позже – целиком и полностью заслуга молниеносной реакции Китнисс: на все про все уходит всего несколько секунд.

Скрип, открывающейся двери.

Сильный толчок мне в плечо, заставляющий выпустить девушку из объятий.

Моя майка, которой Китнисс наспех прикрывает обнаженную грудь.

Яркий свет, льющийся из коридора через открытую дверь.

И невинный вопрос Колина:

– А что это вы тут делаете?

Китнисс становится пунцовой от смущения. Я спешно осматриваю ее и себя, проверяя насколько «прилично» мы выглядим, и внезапно заливаюсь смехом. Сын и Китнисс смотрят на меня, как на умалишенного, а я не могу остановиться.

– Удиви меня, – строго спрашивает Китнисс, – что здесь смешного?

Однако против воли ее губы все-таки растягиваются в усмешке. Колин подходит ближе, касается ладошкой моего лба, щупает его и так, и эдак, а потом, сделав выводы, с умным видом замечает:

– У папы температура, его надо лечить.

С трудом перестаю смеяться, усаживая сына между собой и Китнисс. Она мертвой хваткой вцепилась в мою майку, зажав ее подмышками, а сама снисходительно качает головой.

– Точно, радость моя, папу надо лечить… – она переводит на меня хитрый взгляд. – Ему показан постельный режим!

Невольно облизываю губы, предвкушая продолжение сцены, после того, как удастся уложить сына спать. Какая же Китнисс сейчас красивая: раскрасневшаяся, озорная, любимая…

Неожиданно понимаю, что не сделал самого главного. Меняю положение, усаживаясь на пол перед Китнисс и Колином так, чтобы можно было обнимать их одновременно. Смотрю на обоих.

Моя семья.

Перевожу взгляд на Китнисс.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спрашиваю я.

Удивительно, но я не боюсь. Только сейчас я впервые уверен, что она не отвергнет.

Я люблю ее.

И это взаимно.

Жизнь никогда не будет для нас сладким сиропом. Она будет густой карамелью, но мы будем грызть ее вместе – я и Китнисс.

Вместе, всегда.

– Выйду, Пит, – отвечает Китнисс. – Я люблю тебя…

Тянусь к ней за поцелуем, но серьезный голос Колина останавливает меня.

– А заявки принимаются? – спрашивает он.

– Какие? – одновременно удивляемся я и Китнисс.

Мальчик переводит взгляд с меня на мать, и обратно. Поджимает губы и поучительным тоном говорит:

– Тетя Прим говорила, что когда кто-то женится, у них всегда бывают дети. Так вот – я заказываю сестренку!

Мы не даем ему закончить, Китнисс прячет красное лицо, уткнувшись в шею сына, а я ласково глажу его по волосам.

– Заявка принята, Колин, – обещаю я ему. – А теперь пошли, я уложу тебя спать… – перевожу взгляд на Китнисс, – нам с мамой надо кое о чем поговорить…

– Жду тебя, – шепчет Китнисс, когда я почти выхожу из гостиной, уводя с собой сына.

– Лучше жди в спальне, – улыбаясь, отвечаю я. – Там, по крайней мере, есть замок на дверях…

***

Что ж, дорогие мои, это действительно последняя глава, тот самый бонус, который я обещала.

Эта история закончилась, мне будет ее не хватать.

СПАСИБО ВСЕМ, КТО ЧИТАЛ, ОСТАВЛЯЛ ОТЗЫВЫ, СТАВИЛ ОЦЕНКИ И ДОБАВЛЯЛ В СБОРНИКИ :)

Даже не представляете, насколько мне важна ваша поддержка!

Хочется высказать особую благодарность в адрес Fenelona, Kleo 777 и Чернильница Бендер за их огромную помощь, в работе над фанфиком. Девочки, спасибо! Люблю вас!

Прощаюсь до новых фанфиков))

Уже совсем скоро… Мистическая история, в которой мы встретимся с любимыми Питом, Китнисс и само собой Гейлом )))

========== Спин-офф. Избранный ==========

Комментарий к Спин-офф. Избранный

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

POV Кларисса

Выхожу на перрон Двенадцатого дистрикта и делаю несколько шагов вперед, осматриваясь вокруг: серый невзрачный вокзал, хмурые забитые жители, столпившиеся в сторонке и ожидающие тех, кто приехал из Капитолия. Даже яркое июньское солнце не скрашивает печальной картины.

– Черт, Риса, зачем я только разрешил тебе тащить с собой все эти тряпки?! – ругается Хеймитч, останавливаясь рядом.

В его руках четыре огромных, набитых битком чемодана с моими вещами. Улыбаюсь ему одной из самых очаровательных улыбок, которая только есть в моем женском арсенале: меня с детства научили использовать свою красоту.

Хеймитч хмурится, швыряя чемоданы на землю.

– Тащи их сама, – заявляет он, не поддаваясь на мою уловку.

Снова улыбаюсь, поднимаюсь на цыпочки и касаюсь губами его щеки:

– Мне нужна эта одежда, чтобы быть красивой. Для тебя… – с придыханием говорю я.

Губы Хеймитча трогает ядовитая ухмылка:

– Милая, ты мне больше нравишься голая и с разведенными в сторону ногами.

Вспыхиваю до самых корней волос. Этот мужчина способен вывести меня из себя за считанные минуты. И так уж случилось, что он единственный, к кому я никак не могу подобрать ключик, но именно к нему меня влечет так, как не влекло никогда и ни к кому.

Он особенный. Избранный.

Беру себя в руки и, ухмыляясь, решаю играть по его правилам:

– Мне раздеться прямо здесь?

Он молчит и просто смотрит на меня. Не спеша расстегиваю верхнюю пуговицу на кофточке. Хеймитч кривит бровь. Вытаскиваю из петельки вторую, и край белого лифчика становится виден всем желающим. Вижу, что избранный недоволен, но намеренно продолжаю. Третья пуговица расстегнута, самые внимательные прохожие уже поглядывают на меня.