Но в тот момент он осознал, что неприятности еще не кончились. Так и случилось. Сегодня во второй половине дня, когда он был в лесу, у болот, уничтожая там следы, приехал шериф Чамберс.

Нормана это здорово потрясло — снова увидеть шерифа после стольких лет. Он помнил его очень отчетливо с тех самых пор, когда начался кошмар. Так Норман всегда думал об отравлении, дяде Джо Консидайне и всем остальном, что случилось тогда — долгий, бесконечно долгий кошмар, что начался с того момента, когда он позвонил шерифу, и тянулся многие месяцы, пока его наконец не выпустили из больницы и не разрешили поселиться в доме.

Увидев шерифа Чамберса, он словно опять погрузился в тот кошмар, но ведь так бывает, людей часто преследует один и тот же кошмар. Важно только помнить, что Норману удалось перехитрить шерифа в тот раз, хотя тогда это было намного труднее. Сейчас все будет гораздо проще, если только он сохранит спокойствие и хладнокровие. Так должно произойти — так и произошло.

Он ответил на все вопросы, отдал шерифу все ключи, разрешил одному обшарить весь дом. В какой-то степени это было даже забавно — дать ему возможность искать следы в доме, пока он, Норман, уничтожает их рядом с трясиной. Смешно, просто смешно; только бы Мама сидела тихо. Если ей придет а голову, что это Норман спустился в подвал, она может закричать или как-нибудь еще привлечь внимание шерифа, тогда будут настоящие неприятности. Но она не сделает ничего такого, Норман ее предупредил; да и потом, шериф ведь вовсе не искал Маму. Он думал, что она давно лежит в могиле.

Ах как замечательно он перехитрил шерифа в тот раз! И сейчас так же легко обманул его, потому что Чамберс уехал, так ничего и не обнаружив. Он еще немного поспрашивал насчет девушки и Арбогаста, и как она обмолвилась, что поедет в Чикаго. Норман захотел добавить подробности, например, сказать, что девушка упомянула название гостиницы, где собиралась остановиться, но, подумав, решил, что это будет ошибкой. Лучше все время повторять одну и ту же историю. Шериф в нее поверил. Он чуть ли не извинялся, когда уходил.

Все, эта неприятность была позади, но Норман знал, что приближаются новые беды. Шериф Чамберс приехал сюда не по собственной воле. Он не вел расследование: такого не могло быть, он ничего не знал. Его вчерашний звонок был как бы сигналом. Значит, кто-то еще знал насчет Арбогаста и девушки. Они заставили Чамберса позвонить Норману. Прошлой ночью они послали незнакомца шарить вокруг дома. Днем они прислали сюда шерифа. Теперь они должны приехать сами. Это было неизбежно, неизбежно.

Когда Норман думал об этом, сердце в груди снова бешено колотилось, а в голову лезли всякие сумасшедшие мысли. Хотелось куда-нибудь убежать, спрятаться в кладовой, зарыться лицом в Мамину юбку, укрыться одеялом с головой. Но все это никак не поможет справиться с бедой. Он не может убежать и оставить Маму, а теперь, когда она в таком состоянии, нельзя брать ее с собой, слишком рискованно. Он даже не может прийти к ней за утешением и советом. До прошлой недели именно так он и поступил бы, но сейчас Норман больше не доверял ей, не мог доверять, после всего что произошло. А если укроешься с головой, спрячешься в постели, беда все равно не уйдет.

Когда они приедут, он должен встретиться с ними лицом к лицу. Другого выхода нет. Посмотри им в глаза, повтори ту же историю, — и беда отступит.

А до этого надо придумать что-нибудь, чтобы сердце не колотилось так сильно, не мешало ему быть спокойным и хладнокровным.

Он сидел в конторе, вокруг ни души. Люди из Алабамы уехали ранним утром, а после ленча — те, из Иллинойса. Новых посетителей не было. Небо снова затягивали тучи. Если будет буря, этим вечером придется сидеть без дела. Так что один глоточек спиртного не повредит, тем более, если это заставит сердце снова работать нормально.

Норман нашел бутылку в потайном месте под стойкой. Вторая бутылка из трех, которые он поставил туда месяц с лишним назад. Не так уж плохо: всего-то вторая бутылка. Из-за того, что он выпил первую, произошли все неприятности, но больше такого не случится. Теперь, когда он твердо знал, что Мама сидит взаперти, ничего дурного не случится. Попозже, когда стемнеет, он отнесет ей обед. Может быть, сегодня ночью они смогут немного поговорить. Но в эту минуту ему нужен глоточек спиртного. Несколько маленьких глоточков. Первый не очень помог, но после второго все стало хорошо. Теперь он расслабился. Полностью расслабился. Если захочется, можно будет даже разрешить себе еще один глоточек.

Через мгновение ему действительно захотелось, очень захотелось сделать этот глоточек, потому что он заметил приближающуюся машину.

В ней не было ничего примечательного, ни номера другого штата, ничего. Но Норман все же понял, что это приехали ОНИ. Тот, кто обладает развитым экстрасенсорным восприятием, способен чувствовать ВИБРАЦИИ. И еще ты чувствуешь, как колотится сердце, судорожно глотаешь очередную порцию виски и смотришь, как они выходят из машины. Мужчина выглядел довольно обыкновенно, и на мгновение Норман подумал, не ошибся ли он. Потом увидел девушку.

Увидел ее и сразу запрокинул бутылку, чтобы сделать еще один торопливый глоток и в то же время заслонить ее лицо. Потому что это была ОНА.

«ОНА ВЕРНУЛАСЬ, ВЫШЛА ИЗ БОЛОТА, ПОДНЯЛАСЬ СО ДНА ТРЯСИНЫ!»

Нет. Такого не бывает. Ты ошибся, такого не может быть. Посмотри еще раз. Вот сейчас, когда на лицо падает свет.

Волосы были совсем другого цвета, эта почти блондинка. И более худощавая, чем та девушка. Но очень похожа; настолько, что могла бы сойти за ее сестру.

Да, конечно же! Это и есть ее сестра. Теперь все понятно. Джейн Вилсон, или как там ее настоящее имя, украла деньги и сбежала. По ее следу сюда пришел детектив. А теперь явилась сестра. Вот и вся разгадка.

Он знал, как поступила бы в подобном случае Мама. Но, слава Богу, больше не придется так рисковать. Сейчас требуется одно: не сбиваясь, выложить свою историю, — и они уйдут. И помни: никто ничего не найдет, никто ничего не докажет. И беспокоиться теперь, когда он заранее знал об их цели, не о чем.

Спиртное помогло. Помогло встать и терпеливо дожидаться у стойки, когда они войдут. Он видел, как они о чем-то переговаривались по пути к конторе, но это его не волновало. Он видел, как с запада на небо наползают темные грозовые облака; это тоже не волновало его. Он увидел, как вдруг потемнел солнечный диск, словно ненастье смыло весь блеск с его лика. СМЫЛО ВЕСЬ БЛЕСК С ЕГО ЛИКА — о, да это чистая поэзия; оказывается, он поэт. Норман улыбнулся. Ведь он не просто поэт — у него много разных удивительных способностей. Если бы только они знали…

Но они не знали, — и никогда не узнают, а сейчас он просто-напросто обычный толстый, среднего возраста хозяин мотеля, который, растерянно моргая при виде неожиданных посетителей, наконец произнес:

— Чем могу служить?

Мужчина подошел к стойке. Норман сжался, приготовившись к первому вопросу, затем снова моргнул в смущении: мужчина не задал никакого вопроса. Вместо этого он произнес:

— Можно у вас снять комнату?

Норман кивнул, потому что не мог говорить. Неужели он ошибся? Но нет, вот подходит девушка, конечно, это ее сестра, без всякого сомнения.

— Да. Не желаете…

— Нет, не беспокойтесь. Нам не терпится переодеться в чистое.

Это была ложь. Их одежда была совершенно чистой. Но Норман улыбнулся:

— Хорошо. Десять долларов за номер на двоих. Только, пожалуйста, распишитесь здесь и заплатите мне…

Он придвинул к ним книгу регистрации. Мужчина помедлил, затем зашуршал ручкой по бумаге. Норман уже давно научился читать имена вверх ногами. Мистер и миссис Сэм Райт, Индепенденс, Монтана.

Еще одна ложь. Это не его фамилия. Грязные, ничтожные люди! Думают, что они такие умные, приехали сюда, пытаются с ним проделывать свои штучки. Они еще увидят!

Девушка молча смотрела на раскрытую книгу регистрации. Не туда, где расписался мужчина, а на самый верх страницы, где было имя ее сестры. Джейн Вилсон или как ее там.