Я - Стоянов; уступить дорогу дерьмократам? Вот уж нет! Я слышал, что американцы вообще хотят дипломатически подойти к вопросу, наладить контакт, общение... Считают Объект разумным! Безумцы готовы целый заповедник тут создать! Вот уж нет, только через мой труп! Думаю, с этим согласны и мои командиры.

Я - Стоянов; сорняки нужно вырывать с корнем.

Я - Стоянов; особенно когда он ещё только один.

Я - Стоянов; беру в руки детонатор.

Я - Стоянов; я взорву космический корабль и уничтожу корень всех бед.

Я - Стоянов; больше никто не погибнет.

Я - Стоянов; гражданских на борту нет, есть лишь люди, которые клялись в верности и готовности умереть за свою Родину.

Я - Стоянов; теперь речь не только о стране, а обо всём мире.

Я - Стоянов; ставки слишком высоки... Настолько высоки, что моя жизнь и жизни моих товарищей на "Богатыре-3" уже не имеют значения...

Я - Стоянов; простите, братья; прости, господи, если я совершаю ошибку; но я не вижу иного выхода.

Я - Стоянов; и не я должен его искать; есть ведь специалисты.

Я - Стоянов; лишний раз перепроверяю данные приборов, переспрашиваю - правильно ли понял приказ.

Я - Стоянов; ответ приходит от самого главнокомандующего.

Я - Стоянов; всё я понял правильно, не большого ума это дело.

Я - Стоянов; нужно что-то сказать по такому случаю.

Я - Стоянов; ну или подумать хотя бы.

Я - Стоянов; "Вечная память героям!" - банально, просто, но точно. Как Автомат Калашникова.

Я - Стоянов; но молчу, не произношу ни слова, в горле пересохло, язык липнет к нёбу, не знаю даже... Нажимаю чёртову кнопку.

Я - Стоянов; затем подношу распрямлённую кисть к шлему скафандра, отдаю воинское приветствие.

Я - Стоянов; в сотнях километрах от моего челнока происходит яркая вспышка, фильтры телескопов, через которые я наблюдаю, не дают мне ослепнуть, а ведь я был бы уже не против.

Я - Стоянов; на полотне из темноты и звёзд расцветает ядерный взрыв; сферический, такой неправдоподобный...

Я - Стоянов; я хмурюсь, но смотрю, даже не моргаю...

Я - Стоянов; потом мой челнок подхватывает ударная волна, тащит куда-то прочь, трясёт... Приборы борются с нахлынувшим электромагнитным излучением, экраны мигают, но вскоре всё приходит в норму...

Я - Стоянов; я жив.

Я - Стоянов; я убил свою команду.

Я - Стоянов; я спас мир.

Я - Стоянов; спас ли?

Я - Стоянов: всё пропало! Сгусток, источник гамма-излучения приближается к челноку со стороны взрыва! Ошибки быть не может! Несколько телескопов видят одно и то же! Объект уцелел! Но как это возможно?

Я - Стоянов; расстояние между нами сокращается, хоть я и удаляюсь, отброшенный взрывом куда-то в открытый космос.

Я - Стоянов; через несколько минут со стороны Марса приходит предположение, что на этот сгусток электромагнитных волн - другие электромагнитные волны никак не действуют. Ну или почти не действуют.

Я - Стоянов; Объект следует за мной не по кратчайшему расстоянию, а по моей траектории полёта - даже совершает тот же самый долгий разворот, который проходил мой челнок, хотя это совершенно лишено смысла... Может, он чувствует там моё остаточное тепло? Челнока или организма?

Я - Стоянов; и вот, он уже достиг точки, где я активировал детонатор... А теперь следует прямиком ко мне...

Я - Стоянов; я, наверное, даже могу от него оторваться, если разгонюсь, двигается он не так уж быстро...

Я - Стоянов; советчики и командиры в один голос вопят, чтобы я не вёл эту тварь к Земле.

Я - Стоянов; да какое там! В этом челноке топлива и ускорения не хватит ни на что серьёзное... Да и пищи с кислородом тут почти нет. Это конечная остановка, всё. Дрейфуем, танцуем, может, ещё на парочку бессмысленных манёвров хватит, а толку-то.

Я - Стоянов; зря только ребят погубил.

Я - Стоянов; "тыловые крысы" говорят, что не зря, чтобы не волновался.

Я - Стоянов; но я-то знаю, что зря.

Я - Стоянов; никакой я не герой. Неудачник - вот, кто я.

Я - Стоянов; вот же дрянь какая! Всё из-за тебя! Объект, мля.

Я - Стоянов; собственные мысли превращаются в предателей, врагов, голова уже кружится от всех этих сложных решений, головоломок.

Я - Стоянов; Объект уже близко. Если это именно он, а то глазам и аппаратуре я уже слабо верю. Какие-то едва заметные колебания и вспышки в пространстве, только и всего. Говорят, похожее наблюдают в попытках добиться идеально пустого вакуума, только на микроуровне.

Я - Стоянов; ядерный взрыв пережила дрянь этакая, надо же. Боюсь, что в нашем арсенале ничего серьёзнее нет. Но, может, молодцы придумают что-нибудь. Только это уже будет без меня.

Я - Стоянов; поворачиваю и торможу челнок... по крайней мере, чтобы дрейфовал не в сторону Земли, а в противоположную.

Я - Стоянов; дельных советов с Земли и Марса больше не приходит, только успокаивают. Дохлый номер я уже.

Я - Стоянов; ну ладно...

Я - Стоянов; открываю люк, выбираюсь на поверхность челнока.

Я - Стоянов; счётчик Гейгера тарахтит, как ненормальный; не столько из-за близости Юпитера, хотя до того ещё не один миллион километров, сколько из-за приближающегося Объекта.

Я - Стоянов; тот доходит до точки поворота челнока, и снова следует прямо ко мне, совсем уже близко...

Я - Стоянов; достаю из внешнего кармана мочесборник, от него трубка тянется к паху.

Я - Стоянов; против этого лома не найдёшь приёма, сука.

Я - Стоянов; искин в шлеме ругается из-за разгерметизации, опасности для жизни, а я матом крою его в ответ, всё равно не затыкается, вот тебе и полномочия...

Я - Стоянов; на моём стекле-экране - проекция изображения Объекта с телескопов... Он уже достиг челнока и летит прямо к моей голове...

Я - Стоянов; раскрываю мочесборник и выплёскиваю содержимое навстречу Объекту.

Я - Стоянов; моча, как ни странно, не превращается сразу в лёд, впрочем, это уже не важно.

Я - Стоянов; вдобавок я показываю грубый жест руками с выставленным вверх кулаком.

Я - Стоянов; кричу, включив внешний динамик, хотя это, возможно, лишено смысла...

Я - Стоянов; "Во-о-от вам! Во-о-о-от вам! Запомните! Сценарий первого контакта, на..."

Я...

Я...

Я...

Я - Фармер: а-а-а-а! Вот Он! Вот Он! Пусти меня! Пусти меня! Мой бог! Мой бог!

Я - Мёллиндорф: надо всё-таки вколоть Фармеру успокоительное, иначе экзоскелет, к которому тот прикован, не удержит парня, и тот познает носом качество нашей искусственной гравитации.

Я - Фармер: мой бог! Я здесь! Я молю тебя о благословении! Смилуйся! Дай мне крылья! Мой бог! Ш-ш-ш-ш! Фьюх!

Я - Мёллиндорф: ну вот мы и на месте, держимся от странной штуковины на безопасном расстоянии.

Я - Мёллиндорф: наша центрифуга медленно отступает, скармливая этому НЛО наши мысли...

Я - Мёллиндорф: но вскоре подпустим ближе, Фармер ведь так этого хочет... Умереть во благо науки... Приобщиться к своему божеству...

Я - Меллиндорф: проверим, всеми ли видами мозговой активности питается НЛО... проверим, как он относится к шизофрении...

Я - Фармер: я Фармер! Мой Бог! Я Фармер! Прими меня! Вонзи меня в себя! Этернитас Фармер! Этернитас Италиано! А-а-а-а-а!

Я...

Я...

Я - Эми; у-у-у, далёкие огоньки! Красота! Снова!

Я - Боуман; нет, не туда надо смотреть, глупышка. Показываю ей, куда нужно.

Я - Боуман; на стене-экране мы видим в виде двух наложенных друг на друга изображений бесформенную изменчивую структуру, парящую в пространстве. На самом деле она пытается нас догнать. И скоро мы это ей позволим.

Я - Боуман; мы видим её одновременно в двух противоположных диапазонах: в спектре радиоволн и в спектре гамма-излучения...

Я - Эми; долго смотрю.

Я - Эми; не понимаю.

Я - Эми; на языке жестов спрашиваю человека: "Это мой убийца?"