Наверху, судя по раздавленной металлической балкой кровати, были чьи-то покои. А может быть, они были еще выше -- просто, когда обрушились стены, кровать рухнула сюда.

От всего этажа осталось лишь две смежные стены. Все остальное отвалилось вместе с башнями. Зато вид, отрывавшийся на город, был восхитителен. Каким бы измученным стихией ни был Ветроград, все же он был прекрасен по-своему. Улочки, окаймленные ве­реницами маленьких домиков, какие бывают только в сказках, уходили во все стороны от главной площади. Каждое строение -- просто маленький расписной дворец, правда, потрепанный лютыми ветрами. Вдалеке, высоко над горизонтом, ослепительно сияло солнце, заливая золотым светом покатые крыши. И облака, похожие на мифических жи­вотных, проплывали над городом. А над головой вздымались могучие ветви Древа. В такие минуты начинаешь понемногу понимать, почему некоторые остаются здесь, в Вет­рограде. И даже нано-Борей не портит общего впечатления... он... затих...

Я вытащил затычки из ушей -- все было тихо.

- Пчх! - у меня за спиной кто-то громко чихнул...

Нахлынул поток воздуха. Меня оторвало от каменного пола и вместе с облаками пыли повлекло на север. Пришло время Борея. Ветер трепал мою мантию и перевора­чивал меня в воздухе.

Вниз! Нужно было вниз! Как я мог забыть про время...

Я зацепился разумом за землю и стал тащить ее на себя. Магия творится мыслью, и чем четче мысль, тем качественнее заклинание.

Ничего не сработало...

Ну конечно же! Никакого волшебства не хватит, чтобы сместить землю, а самого себя передвинуть при помощи своей магии -- нельзя. Это выглядело бы, как попытка вы­тянуть себя за бороду из омута. Потому для перемещения себя используют Воз­вращающие Камни. А у меня не было с собой таких!.. А что там говорил Оскар про гири?.. Да! Нужно что-то очень тяжелое...

Меня несло над крышами домов, когда я пытался, кувыркаясь, вызвать что-нибудь достаточно тяжеловесное, чтобы пойти на снижение. (Гораздо позже я решил, что надо было сразу вызывать Священный Молот Великого Инквизитора, но это было не тогда). Сперва я попробовал вызвать несколько мешков с углем, но ничего не вышло -- какое-то невезение, в ту минуту ни в одном уголке Фенрота не оказалось ни одного мешочка. Потом пытался достать стокилограммовую пушку с крепости Клод на острове Виль в Охохойском море, но, потом оказалось, что ее уже три года как переплавили и наделали чугунных зубочисток. Я уже развил приличную скорость, а меня тянуло навстречу высокому зданию. Достаточно высокому, чтобы с треском врезаться в стену. Тогда я решил получить кусок ледника с вершины Моунт-Эрза -- вышло! Он возник передо мною и начал падение. Я еле успел обхватить его (было холодно! Очень-очень!). Влекомый, огромной сосулькой, радиусом в полметра, я полетел вниз. Честно говоря, падать с высоты семи метров в обнимку с ледышкой в теории очень болезненно. Я не решился бы проверить на практике, потому, на подлете, отпустил сосульку. Ветер снова потащил меня вперед, но уже в полуметре от земли. Надо было еще что-то придумать, чтобы полностью спуститься на землю. Я только хотел... Что-то крепко схватило меня за ногу и с силой дернуло вниз. Я оказался где-то под землей...

IX

- Где я? - в принципе, вопрос вполне логичный. Нет, конечно, я относительно понимал, что оказался под землей. Об этом говорила резкая смена окружения. Во-пер­вых, тут было темно, а во-вторых -- безветренно. Однако, я совершенно не знал, где именно.

- Господин волшебник! - Саммерс зажег факел. В мерцающем свете огня я с трудом разглядел его улыбающееся лицо (во время полета я потерял очки, а еще шляпу -- я только сейчас это заметил). - Мы вас поймали, и теперь вы тут!

Тут -- это, конечно, хорошее определение. Да, само-собой, я был тут. Это тут в свете факела было все таким же непонятным, как и без него. Я коснулся стены -- земля, даже немного влажная... А еще какие-то большие палки торчали снизу вверх... Нет, если без шляпы прожить можно, но стыдно, то очки надо вернуть! Беда в том, что магия принесет не обязательно мои... Ну и ладно... Так лучше... А что это? О! Они розовые...

Да, теперь все ясно -- подземелье. Мистер Уиллс, вроде, говорил, что Ольвинды роют туннель куда-то. Судя по всему, это он самый.

- Оскар сказал, что вы ушли куда-то, - Саммерс вел меня за собой. - Мы вас очень ждали -- Ротгерса сегодня утром в южном туннеле укусил Философский Червь, кто ж знал, что эти твари тут водятся... В полпервого вас все не было, а Ротгерс, рассуждая о смысле бытия, сказал, что вы вчера в замок хотели попасть. Ну, мы и побежали вас ис­кать. Мистер Уиллс вас с Смотровой Вышки высматривал, когда Борей проснулся, а потом через дальнофон сказал, где ловить. Ну, я и поймал.

- Дальнофон? Откуда? Их же Инквизиция запретила...

- Не знаю, он у Оскара в подвале был... Мы им уже давно пользуемся.

- А что за Вышка? Я не видел никаких вышек, когда меня понес ветер.

- Не могу ничего сказать, Оскар показывал ее один раз. Она, как бы есть, но ее, как бы и нет. Она появляется и исчезает, когда надо.

- Очень интересно... - действительно, что-то слишком много странного есть у мистера Уиллса, может быть, в этом причина его нежелания покидать Ветроград. - И что там с Червем и Ротгерсом?

- О-о... Сейчас сами увидите.

Мы были у выдавленных в земле ступенек, ведущих наверх, к закрытому люку. Саммерс воткнул факел в стену, рядом с деревянной распоркой, и, поднявшись по ступенькам, выдавил крышку наружу.

Мы очутились в большом зале гостиницы. Собственно, наверное, то и был загадочный подвал мистера Уиллса.

Второй из Ольвиндов лежал на столе в традиционной позе философа: поджав ноги и уткнув кулак в подбородок. Почему-то все, кого кусает Философский Червь, принимают такую позу. Я видел змею и хомячка, покусанных Червем: первая свернулась бубликом и подперла голову хвостом, а второй лег так же, как и сейчас Ротгерс (только, конечно, надо сделать скидку на более короткие лапки). Наверное, кого-то из друзей крупного философа Фенрота укусила эта пакость, а этому философу эта поза очень понравилась, потому она стала традиционной (да, на Фенроте у нас всякий философствующий делает это, лежа именно так). Но сам Червь таковым назван был из-за другого. Его яд, совершенно безвредный сам по себе, заставляет жертву размышлять о смысле бытия, устройстве вселенной и первичности духовного над материальным. Причем вслух. Если быстро не нейтрализовать действие яда, то пострадавший вскоре начнет делать выводы, оформляя Теорию. Теория тоже не самое страшное (хотя один из покусанных решил, что человек должен питаться только энергией солнца -- через неделю он помер от обезвоживания.) А потом эту Теорию кто-то может услышать (теорию солнцеедения, благо, не услышали) и поддержать -- есть мнение, что именно так и появилась Церковь (одного покусал Философский Червь, а все остальные поверили в генерируемую ахинею).

- Страданиями полнится наш мир. Когда-нибудь количество страданий перейдет в новое качество, и мы будем страдать еще больше, хотя страданий будет меньше, - Ротгерс, как и все пострадавшие от Червя, нес чушь с умным выражением лица.

- Можно с ним что-нибудь сделать, господин волшебник? - Саммерс помахал рукой перед глазами брата -- тот не отреагировал и продолжал смотреть стеклянным взглядом куда-то вверх.

Я никогда не занимался врачеванием. Как эффективно и безопасно исцелить Ротгерса, я не знал. Зато у меня было Универсальное Противоядие. Это снадобье нейтрализует действие любого яда, правда, только на пару часов. Да, как и все волшебные средства, оно имеет свои недостатки. Если кто-то хочет с его помощью исцелиться, то придется регулярно пить снадобье до тех пор, пока токсины не рассосутся естественным путем (к сожалению, такое бывает крайне редко, а про яд Философского Червя вообще ничего по этому поводу сказать нельзя). В общем, я дал ему Противоядие. - Пить каждые два часа по чайной ложке на стакан воды, пока яд весь не выйдет.