Смущенный Мартен подал омлет, украшенный зеленью, но воняющий так, что все за столом удивленно переглядывались. Дедушка Иволги жизнерадостно отрезал себе кусок, но потом смущенно крякнул и отодвинул тарелку.
- Какой острый запах, - пробормотал инквизитор, морщась на омлет.
- Приправлен знаменитым сыром "Пот Единого" из монастыря святого Тимофея. Если вам это о чем-то говорит... - я подала пример, спокойно прожевав кусочек и добавив. - Я признаться не ожидала, что он настолько хорош, такой пикантный, я бы сказала, сладко-порочный вкус...
- Да, я слышал о нем... Впрочем, я слишком голоден, чтобы оценить его в полной мере, - красавчик отрезал большой кусок и подцепил его, но тут Пиона побледнела как смерть и перехватила его руку.
- Постойте, господин инквизитор, - она опасливо покосилась в мою сторону и принюхалась к омлету. - Вам нельзя это есть...
- Почему? - недоуменно нахмурился Кысей. Я хитро подмигнула Пионе, и ее ореховые глаза потемнели от ужаса, она инстинктивно провела рукой по волосам.
- Потому что! - она заколебалась, потом наклонилась и зашептала что-то инквизитору на ухо, отчаянно краснея. Кысей перевел на меня испытующий взгляд, потом неуверенно покачал головой.
- Пиона, я думаю, что твоя госпожа просто пошутила...
- Отнюдь, - ответила я, глядя ему в глаза и подвигая тарелку ближе. - Вы кушайте, кушайте.
Он еще раз принюхался к омлету у себя на вилке, моргнул от острого удушающего запаха, потом все-таки решился:
- Не думаю, что вы, госпожа Хризштайн, посмеете, - и отправил омлет в рот.
Жаль, но забава не удалась. Впрочем, как и завтрак. Потому что спустя пару минут раздался шум, и в столовую ворвались несколько головорезов, за ними степенно вошел господин Улицкий собственной персоной.
- Что происходит? - инквизитор начал подниматься со стула, но был усажен обратно одним из наемников. Пиона застыла, в ужасе вцепившись в руку Мартена. Я мысленно выругалась, что не вовремя отпустила Дылду.
- Вот мы снова и встретились, госпожа Хризштайн, - приторно-сладко улыбнулся мне Улицкий, нагло усаживаясь за стол. - Только теперь вам от моего предложения уже не отказаться.
- Неужели? - процедила я, прикидывая расклад сил. Из-за раненной ноги я в лучшем случае успею метнуть нож в одного из головорезов, лезть же в драку с остальными тремя довольно глупо. Допустим, инквизитор сцепится еще с двумя. Мартен хорошо, если сможет защитить Пиону, боец из него никакой. А дедушка Иволги и Тень в этой ситуации - всего лишь помеха...
- Конечно, - продолжил Улицкий. - Я ведь сделаю вам очень выгодное предложение. Жизнь вашего брата в обмен на эту девку...
Я похолодела от ужаса, потому что вошел пятый наемник, таща за собой Антона. К горлу мальчика был приставлен нож, и намерения непрошенных гостей были однозначными. Инквизитор кинул на меня вопросительный взгляд, потянув руку к клинку, но я отрицательно покачала головой. Мысли смешались, я пыталась придумать хоть что-нибудь, но липкий страх потерять брата меня полностью парализовал.
- Документы я приготовил, - Улицкий гадливо подмигнул Пионе и подвинул мне бумаги. - Подпишите вот здесь и здесь.
- Вы же понимаете, что... что вам не уйти? Что если с головы Антона упадет хотя бы волос, я сотру вас в порошок...
- Не надо мне угрожать, госпожа Хризштайн. Вы не в том положении. Теперь сила на моей стороне. А ваш брат мне не нужен, как и неприятности. Я разузнал тут немного... У вас имеется определенная репутация. Например, про вас говорят, что вы всегда держите слово.
Я сжала в руке нож, прикидывая, успею ли убить наемника прежде, чем он полоснет Антона по горлу. Кысей накрыл мою руку ладонью и крепко сжал, заставив отпустить нож.
- Так что вы дадите мне обещание не пытаться вернуть свою рабыню, а я отпущу вашего брата. Прямо здесь. И мы мирно разойдемся. А если нет, если попытаетесь нарушить слово, то я позаботился, об этой сделке уже известно. И если со мной что-нибудь случится, то ваша репутация сильно пострадает. С вами больше никто не захочет иметь дело... Уверяю, для вас эта девка все равно бесполезна. Наследства ее матушки вам не видать, там слишком мудреные условия его получения. Хитрая сука оказалась...
- Госпожа, пожалуйста... - всхлипнула Пиона, которую один из головорезов уже схватил за плечи и теперь пытался оторвать от Мартена.
Я прикрыла глаза на мгновение, отчаянно пытаясь придумать хоть что-нибудь, но... Раздался шум, один из головорезов ударил Мартена, что пытался защитить Пиону. Парень упал на пол, харкая кровью.
- П-п-пустите ее!
Все бесполезно, риск слишком велик. Я подвинула к себе бумаги, не сводя глаз с Антона. Как же он похож на сестру...
- Вот, - Улицкий подвинул мне перо и чернильницу. - Подпись и ваше слово. И мы уйдем.
- Не подписывайте, - произнес инквизитор странно спокойным тоном. - Ваша подпись под документом все равно недействительна, поскольку получена угрозами... Она не имеет законной силы. Я засвидетельствую, что...
- Заткнись! - один из головорезов замахнулся и ударил Кысея, разбив ему губу, но инквизитор лишь вытер кровь и холодно сообщил:
- Вы только что ударили представителя Святой Инквизиции. Смеете угрожать мне? Знаете, что за это полагается?
Головорез заколебался и взглянул на хозяина.
- Оставь его, - приказал Улицкий, поморщившись. - Святой отец, не лезьте, решать все равно не вам. Я жду, госпожа Хризштайн.
Я взяла перо и быстрым росчерком поставила свою подпись, подвинув бумаги мерзавцу напротив.
- Отпустите Антона. Немедленно.
Рыдающую Пиону выдернули двое наемников, но Улицкий не пошевелился.
- Я жду ваших обещаний, госпожа Хризштайн. Вы даете слово не преследовать меня и не пытаться вернуть свою рабыню.
Я отодвинула нож и расслабила руки, положив их ладонями вниз на стол.
- Я обещаю. Обещаю не преследовать вас, господин Улицкий. Обещаю не пытаться вернуть Пиону.
- Вот и отлично, - кивнул негодяй, обводя торжествующим взглядом присутствующих. - Отпустите его.
Головорез нехотя убрал нож от горла Антона и толкнул мальчишку ко мне. Я на негнущихся ногах подошла к брату и помогла ему встать, все еще не веря в происходящий наяву кошмар, полностью лишенная какой-либо возможности что-то предпринять, пока Антон не будет в полной безопасности... Кысей угрожающе поднялся, но Улицкий лишь спокойно спрятал бумаги и нагло заявил:
- Не стоит, господин инквизитор. Мы уже уходим. Не надо лишний раз проливать кровь.
Я прижала к себе брата, но Антон возмущенно пробормотал:
- Хриз, нельзя же так просто это оставить! Нельзя отдавать им Пиону... - и попытался вырваться, но я вцепилась в него клещом.
- Счастливо оставаться! - Улицкий шутливо поклонился нам и кивнул головорезам. - Пойдемте!
Но Кысей упрямо перегородил им путь, и я мысленно застонала от того, что может еще произойти.
- Господин Улицкий, вы совершили преступление против веры, поэтому... - не обращая внимания на широкую ухмылку на его лице, Кысей продолжил. - Поэтому вы арестованы. Вы и ваши подельники. За нападение на священнослужителя, угрозы и препятствие дознанию...
- Вы собираетесь в одиночку нас арестовать? - захохотал Улицкий. - Прочь с дороги!
Но Кысей вдруг сунул два пальца в рот и громко свистнул. В комнате мгновенно стало тесно - в нее ворвались монахи.
- Арестуйте их, - приказал инквизитор.
Мне впервые в жизни довелось увидеть, как дерутся братья боевого тимофеевского ордена. Монахи двигались удивительно быстро, смазанными силуэтами. Казалось, им совсем не мешали нелепые рясы, а длинные посохи превратились в грозное оружие. Я лишь успела заметить короткий выпад в солнечное сплетение, от которого один из головорезов упал, как подкошенный. Через полминуты все было закончено, лишь сломанный об голову Улицкого стул и разбитая ваза свидетельствовали о недавней стычке. Бандиты были обездвижены и прижаты к земле, а я только сейчас сообразила, что братьев всего трое. Похоже, мощь Святого Престола действительно несколько недооценивают...
