— Ангел… — шепчет Кси, чуточку шевелясь и ёрзая. — Когда ты идёшь на работу?
— Сегодня. Уволюсь, отвешу кое-кому прощальный пинок под зад и сразу вернусь домой.
— Почему уволишься?
— Хочешь, чтобы я остался киллером?!
— Ну… там же твой крёстный. И мой дядя. А нельзя в корпорации устроиться на какую-нибудь другую должность?
— Ты хочешь, чтобы я работал?
— Не очень, но… это ведь необходимо. Для нормальной полноценной жизни. Я не хочу, чтоб ты умер от безделья. Сам я при любом раскладе продолжу учёбу и мы полдня всё равно не будем видеться. Зато, если у тебя будет плавающий график, ты сможешь приезжать на машине и забирать меня из колледжа…
Я потёр виски, постаравшись соображать быстрее.
— Давай договоримся так: до сентября у нас обоих будут каникулы. Мы заслужили отдых.
— Ладно. После завтрака, пока ты будешь на работе, я съезжу домой, на Девятую Парковую авеню, — он взял вилочку и пересел на стул рядом. — Приятного аппетита…
*
— Президент в отпуске, — Хардинг холодно посмотрел на меня сквозь лупу, с помощью которой изучал чьи-то отпечатки пальцев. — Можешь писать заявление об уходе, если хочешь, но сам я тебя уволить не могу. По одному из тайных внутренних приказов ты подчиняешься непосредственно Кареллену… и исключительно ему. Так что заявление будет валяться у секретаря ещё целый месяц.
— Так что, ты меня ещё месяц заставишь работать?
— Нет, если сам не желаешь. Ты официально в отпуске, жаришься под тропическим солнцем на Сейшелах, забыл? Забыл… — он отложил бумаги и потянул меня за талию к себе. — Ты уходишь от меня, бэби?
— Не очень далеко. Я решу этот вопрос с президентом. Не знаешь случайно, куда он уехал?
— В Лиссабон. У него там тёща живет, — Шеп усмехнулся свой обычной кривой ухмылочкой. — Нужно отдать положенную годичную дань, деньгами или драгоценностями, сверх того откупиться пинтой свежей крови, отрапортовать, что с Еленой, его женой, всё в порядке, она не обиженная, ей не наставлены рога и вообще… Тёща у него крокодил, по несчастному стечению обстоятельств выживший в палеозое и доживший до нашего времени. Ей шестьдесят лет, а одолевает такой старческий маразм, как у стопятидесятилетней развалины.
— Мдя. Как ты думаешь, Карел будет очень счастлив или безгранично счастлив, если я нахально ворвусь в их семейное гнёздышко?
— Думаю, он будет на вершине блаженства. Только побудь со мной еще немного, Эндж. Я так стосковался…
— До сих пор ревнуешь к Кси? — я вздохнул, позволив ему чмокнуть себя в щёку.
— Нет. Я даже простил тебя за тротиловый шнур, конец которого ты мстительно воткнул мне в задницу. Я… слишком виноват перед тобой.
— Да ладно, брось, Шеп. Ты всегда был железным. И пакостил всегда с самым нахальным видом. Откуда взялся этот несчастный взгляд?
— Я боялся, что мы больше не увидимся. А сейчас боюсь отпускать, чтобы этот страх не вернулся. Знаю, что глупо.
Я молча чмокнул его ещё раз.
— В следующий раз, когда тебя посетит подобная идиотская мысль, вспомни больницу и две мои реанимации. А потом положи руку на телефон и набери мой номер. Я не отвечу тебе лишь в двух случаях: или я лежу в гробу, и мне забыли сунуть туда мобильный… или же я занят сексом. Но во втором случае я обязательно перезвоню.
*
— Мама! — Ксавьер скривился с убедительностью плачущего младенца. — Ангел, я не хочу в самолёт! У меня на него скоро будет рвотный рефлекс!
— Малыш, сокровище… мы никуда пока не летим! Я ещё не выяснил, где эта тёща живёт, как её звать и… мы можем собраться только через неделю. Или вовсе подождать месяц, пока Карел…
— Нет. Мы летим, — он доверчиво глянул сироткой и свернулся в маленький клубок на моих коленях. — Только дай мне три дня передышки. И помоги помыть голову: я знаю, что по вашему сатанинскому сговору венец снимать нельзя, но он мне ужасно мешает в ванной… — ткнувшись личиком в живот, который он предварительно освободил от рубашки, Кси поцеловал меня и добавил самым невинным голосом: — Кстати. Мы с мистером Молле нашли тебе нового повара.
*
Передо мной скромно стоит неповоротливый малый с такими широкими плечами, что его спина кажется квадратной, с открытым честным (и немного перепуганным) лицом и большими руками. Хм… качок. Выпуклость мышц сравнима с мускулатурой Шеппарда, только ростом этот мальчишка (на вид ему лет восемнадцать) пониже: ещё не вырос, наверное. Отметив для себя всё вышеперечисленное за минуту, я напустил на себя мрачно-серьёзный вид экзаменатора в вузе
(«Дипломная работа на балл “D”, не выше. Садитесь, студент. Вам предстоит трудиться в поте лица целое лето, не меньше, если хотите сдать мой презренный предмет и выйти на волю…»)
и изрёк тоном гробовщика перед погружением покойника в могилу:
— Кто таков?
— Это Дилан Болл Эверетт, мой ученик, — чопорно сообщил Себастьян, поправляя на моей жертве поварской колпак. — Не беспокойся, не тайный агент, а просто поварёнок, которого я все те пять лет, что работал на тебя, учил кулинарному искусству — всему, что знаю сам. Кстати, вам понравился сегодняшний завтрак?
— Да, очень вкусные рулеты и салат с красной рыбой, — подал голос Кси. — А ещё мне понравились слоёные пирожки с фисташками.
— Дилан, ты слышал? — Молле удовлетворённо потёр руками. — Будем считать, что твой экзамен сдан успешно, — бывший повар с улыбкой повернулся ко мне. — Утром готовил он. Практически без посторонней помощи.
— Однако на первое время ему наверняка нужен будет помощник? — спросил я чуточку насмешливо, оглядывая Эверетта как какое-то неизвестное насекомое.
— Нет. Я даже запретил ему звонить мне и советоваться, — Себастьян отвёл меня в сторонку и проговорил на ухо: — Он очень хороший повар и очень хороший юноша, перспективный виртуоз от кулинарии. Никакого отношения к “Compare2state” не имеет, можешь на него полностью положиться. Малый даже не знает, что такая корпорация существует. А если мне не веришь, спроси у Шеппарда или даже у нашего главного босса.
— Ладно, ладно, я верю. Его характеристика у тебя есть?
— Вот, — он протянул мне прозрачную папку-скоросшиватель. — А чтоб ты не перетрудился, читая это, коротко перескажу. 19** года рождения, американец по гражданству, мать — потомственная немка, отец — анджеленос в шестом поколении, его предки — выходцы из Великобритании. Судимостей не имеет, штрафов за парковку — тоже. Закончив начальную школу, устроился работать разносчиком пиццы, затем — помощником повара. Кроме того, уже десять лет занимается боксом, но о профессиональном ринге никогда не думал, предпочитая более спокойную и надёжную работу в пиццерии. Со мной он свёл знакомство через Интернет: я разместил объявление, что мне нужен поварёнок, и назвал зарплату, которая устроила бы и шеф-повара любого крутого ресторана. Считай, что я доверился чутью, позволившему выбрать именно Дилана из списка трёх десятков претендентов. Он смышлёный мальчик, свой в доску, простой, как грабли, и честный, как отцовский ремень. Тобой он ослеплён, поэтому если будешь замечать, как он при твоём появлении роняет кастрюлю, полную красного украинского борща, или сыплет соль в кофе, будь снисходительнее. Пока он привыкнет к своему распутному и до неприличия сексуальному хозяину, пройдёт не один месяц.
— Ты меня почти убедил. Пощажу его пока. Но если твой подопечный не оправдает доверия, я застрелю его. Мне ведь не сложно…
— Твои шуточки меня пугают, — нервно вмешался Ксавьер и оттащил меня от Себастьяна. — Давай для проверки возьмём его с собой в Лиссабон. Не хочу оставлять его одного в нашем доме. Вдруг он зайдёт в спальню и увидит наши фотографии, полуобнажёнными в обнимку. Не хочу, чтобы он на нас косо смотрел потом. Я всё ещё несовершеннолетний.
— Хорошо, душа моя, — я сжал губы в полоску. — Дилан!
— А?.. Да, сэр? — Эверетт встал по стойке «смирно» и посмотрел мне в глаза с собачьей преданностью, которая, как я знал по собственному горькому опыту, часто рождается у людей живых, порывистых и увлекающихся, стоящих ниже по рангу и знающих, что на их чувство никогда не ответят. Просто потому что между нами пропасть. Ну или мёртвый космос. Мы словно жители разных планет…
