Каждый миг едва-едва выносимой службы я вынашивал месть. Она была чудо как страшна – ведь рождалась в абсолютно остывшем, отстраненном от чувств разуме, кристаллизованным остатком, выпавшим на дно чаши моей боли. Моя месть была тем ужаснее, что за десять с лишним лет я продумал ее до распоследних, самых, казалось бы, незначительных мелочей.

Момент истины наступил, когда я, великолепно обученная шлюха, их самый натасканный шпион, был подослан к заклятому врагу моего ведомства. К своему нынешнему боссу. К Шеппарду Хардингу.

Не знаю, как Шеп смог за несколько секунд знакомства меня раскусить. Не знаю, как смог он понять значение огонька, чуть тлевшего в глубине моих пустых глаз. Так или иначе он гений. Мой добрый гений, почти волшебник.

Да, он гомосексуалист. И очень старательно поддерживал свою славу маньяка, бросавшегося на все, что не приколочено к полу и младше пятнадцати лет. Весьма пригодилось. Нам обоим. Короче говоря, правительство прокололось просто позорнейшим образом, поверив в его долгоиграющую клоунаду, и подложило ему в постель меня. Хоть мне уже и было почти двадцать. Конечно, выглядел я конфеткой… юной, невинной, ласковой. И до сих пор так выгляжу… благодаря Шеппарду.

Что произошло между нами? После весьма волнующего стриптиза на гранитном столе и мокрых скользящих поцелуев, доводивших его кровь до наивысшей точки воспламенения, я сунулся в его расстегнутые штаны и был остановлен огромной ладонью.

— Не надо, — прошептал Хардинг, разводя мои руки в стороны и укладывая желанного длинноволосого субъекта на стоящую тут же в двух шагах кушетку. Сам сел рядом, не сводя с меня ошалевшего взгляда. Что он видел? Хрупкого обнаженного мальчика, чьи ресницы, от своей неестественной длины казавшиеся наклеенными, скрывали ожившее удивлением выражение глаз. А что видел я? Что Хардинг был сильно пьян, но, несмотря на это, все равно заставлял держать себя в рамках. Но почему? — Прошу, не надо. Ты ведь не хочешь, не правда ли? Малыш, ох, малыш… — он тронул мой впалый живот и тут же отдернул руку, будто обжегшись. Я испугался, что он сейчас заплачет — его губы затряслись, как от рыданий. Что могло его так развезти? Помимо алкоголя, конечно… — Не нужно ничего делать.

— Я должен, — стиснув зубы, чтобы удержать предательскую слабость голоса, ответил я. Никому нельзя верить. Слёзы слезами, а вокруг только бессердечные сволочи, маньяки и просто больные похотливые козлы. Даже если он и не врёт, чем он сможет мне помочь… — У меня нет другого выхода.

— Я могу вытащить тебя из трясины, — словно угадав мои мысли, возразил Шеппард. — Но тебе придётся довериться мне. Возможно, в первый раз в жизни довериться совершенно слепо.

— А что… что ты мне предложишь? Взамен того жалкого подобия жизни, что я имею.

— Всё, что захочешь. И, в первую очередь, расплату.

Минуту я взвешивал «за» и «против». В конце концов, разве может быть что-то хуже того, кто я есть сейчас? Что мне терять? Опостылевшее существование бок о бок с презрением и ненавистью к самому себе? Я быстро кивнул Хардингу и закрыл глаза, как бы говоря: «Да, доверяюсь. Слепо».

И тогда он меня ударил. Очень сильно, по лицу. Потом в грудь, живот и ниже… мне не привыкать было к подобному обращению. Я сжался в маленький и очень тугой комок, отрешился от боли и просто внутренне ждал, когда же это закончится. А это не кончалось…

Его железные кулаки колошматили меня час, два… может, больше. Я потерял счет времени, отключившись. А утром был фактически мёртв. Закончив зверское избиение, Шеп незаметно покинул отельный номер «Шато Мармон», где мы, собственно, и встретились. А потом за мной пришли свои. Ну, мои, которые бывшие мои. Оценив размер ущерба, причинённый моему когда-то в высшей степени ценному телу, они только сокрушённо покачали головами и скрылись, оставив меня подыхать уже окончательно.

Выждав контрольные пять часов, а потом ещё пять, — на всякий случай (ставки были слишком высоки, чтобы рисковать), — Шеппард вернулся и увёз с поля битвы мой бездыханный труп.

Полгода он выхаживал меня, терпеливо и очень умело. Нянчился, как с годовалым ребёнком. Сам поил, сам кормил и развлекал. Он почти не уделял внимания своей непосредственной работе, полностью посвятив себя мне. Результаты моего выздоровления превзошли все его смелые ожидания. Затем он вплотную занялся моей подготовкой к новой работе.

Прошло ещё полгода… и я полностью преобразился. Из шпиона-проститутки превратившись в шпиона-киллера. Профессионального такого, самый высший разряд. Да, Шеп не прогадал. Машина убийства из меня вышла просто идеальная по всем параметрам. И моя месть обрела выход в мир.

Одного за другим, без лишнего шума и тряски, я приканчивал своих экзекуторов, находившихся на довольно-таки высоких государственных постах в США. Всех, кто хоть в какой-нибудь мере приложил свою лапу к созданию образа Ангела-шлюхи. А Шеппарда сделал своим крёстным отцом. Он ведь с самого начала и был им.

Но я кое-что не упомянул. Намеренно пропустил, оставив под конец…

Через два месяца после переломного избиения в отеле, когда я уже достаточно полежал в реанимации и был признан врачами всё-таки оставшимся по эту сторону жизни, я впервые пришёл в сознание. Хардинг, проведший не одну бессонную ночь у моего смертного одра, был и в тот раз со мной. Заметив, что я очнулся, он пришёл в страшное волнение. Схватил мои исхудавшие руки и прижал к своим губам. Его горячечный шёпот врезался мне в память свежими ножевыми зарубками, капал тёмными чернилами на чистый лист бумаги… и выстраивал ступени, на которых словно высекались слова: «Ты на свободе…»

— Прости меня, малыш. Я полюбил тебя с того момента, как увидел. Прости… я лишь хотел спасти тебя.

Он шептал слова прощения ещё долго, как молитву, покрывая нервными поцелуями всё моё тело. А я медленно припоминал тошнотворное прошлое и чувствовал нарастание огромной, как вселенная, благодарности… за то, что ему удалось сделать невозможное. Как бы я смог его не простить?!

*

Период восстановления продолжался долго. Шеппард ухаживал за мной не менее рьяно, хотя навещать так часто, как раньше, уже не мог. Теперь со мной чаще бывал его лучший друг, Руперт Ламарк. Он не имел никакого отношения к теневому бизнесу Хардинга, работая художником, но знал обо всех его делах. Часто в глубоком сне, сам того не понимая, я позировал Руперту. Один из этих портретов висит у меня дома. Я везде получался настолько бледным и готическим персонажем, украденным с полотен Гойи, что казался мёртвым. И до сих пор не сумел объяснить огорчённому Ламарку, что это не его вина. Он-то добрейший человек в мире, а я…

В глубине души (как и миокард) Руперт был против моей метаморфозы, но понимал (в отличие от миокарда), что это неизбежно. Я устроился на работу к своему крёстному, шаг за шагом, из его любящих рук, получая знания о новой науке убийства. Ни один мой школьный учитель умением преподавать и в подмётки Шепу не годился. И ни один из тех, кто травил мою душу на военной базе… настоящим учителем никогда не был.

Шеп остался со мной в ночь моего первого настоящего задания. Как на уроке, поддерживал мою руку, сжимавшую пистолет. Помог сделать первый выстрел. Потом второй. Помог убить обоих моих «опекунов». И впитал в себя все мои рыдания после того, как я осознал…

Я убийца. Это единственное моё предназначение на Земле.

Комментарий к 2. Шеппард

¹ Сайт вымышлен! Адреса с доменом четвёртого уровня не существует. Если когда-нибудь зарегистрирую для этой книги реальный сайт — впишу вместо. Спасибо за внимание.

========== 3. Максимилиан ==========

****** Часть 1 — Личности ******

Воспоминания иссякли. Интернет тоже. Я выключил компьютер и собрал рюкзачок с необходимыми инструментами. Пора выходить на охоту.

Девятая Парковая авеню спала крепким сном. Дом №3 был исключением… в некотором роде. В том, что хозяева спят, я был уверен, а вот охранная система… на это надеяться было нечего. Но ведь рюкзачок я прихватил с собой отнюдь не просто так!