– Дядя Бенджи? – Колин кусает губы, чтобы не рассмеяться и притягивает меня к себе поближе. – Запросто назвать серого кардинала города “дядя Бенджи” и напомнить ему о курьезном случае может только мой муж. Причем, совершенно не догадываясь, с кем разговаривает.

– Я думал, что Фицрой-старший этим самым кардиналом является… А, я всегда был далек от этой политики и интриг! Вот будешь за двоих отдуваться. Мечтал о допуске во властьпридержащие круги? Кушай полной ложкой!

– Договорились, – посмеивается Колин, начиная целовать меня, своего воробышка, и шептать на ухо всякие любовные глупости. Машина кружит по городу, а у меня кружится голова от накатившей эйфории и близости пары.

– У нас еще куча дел, – шепчу я мужу в перерывах между поцелуями, и попытке застегнуть уже расстегнутые пуговицы на наших рубашках. – Совет директоров в Обри Инкорпорейтед...

– К черту всех. Давай, и в самом деле, уедем подальше.

– Домой, – говорю я и отдаю этот же приказ водителю, после чего вновь делая салон авто непроницаемым для посторонних глаз и ушей. – Будем планировать поездку, лежа голышом на географической карте, утомленные после жаркого секса? Как тебе идея?

– Я взял замуж развратного и ненасытного омегу, – бормочет Колин и принимается воплощать мои фантазии прямо сейчас.

Мы вываливаемся из машины, еле успев оправить одежду и облизать перепачканные губы. Впрочем, опьяненным счастьем альфе и омеге все равно, что о них подумает невозмутимая охрана.

– Хей, у нас, оказывается, была почта, – замечаю поднятый флажок на почтовом ящике, выставленном возле въезда в наш загородный дом скорее для смеха, чем в взаправдашном ожидании письма.

– День Благодарения, – неожиданно севшим голосом произносит супруг и открывает жестяную дверцу.

– Что? – не понимаю, при чем тут праздник, до которого еще два дня.

– Результаты тестов на совместимость, – в руках у Колина оказывается плотный конверт с логотипом Цюрихского исследовательского института эндокринных проблем. Ох… Ерунда, конечно, но все равно, волнующе.

– Они не скажут нам ничего, что мы сами о себе не знаем, – останавливаю я Колина, готового вскрыть пакет. – Мы – пара. Даже профессор Морстен назвал себя некомпетентным дураком, когда понял, что я выжил после конфликта альфа-феромонов не только потому, что лечение подоспело вовремя, но и потому, что мой иммунинтет стал на крошечную долю, но прочнее. Просто из-за того, что мы вместе спали и целовались. Все остальные цифры не имеют значения.

– Не бойся… – начинает муж, но я выхватываю конверт и прыжками несусь к дому, чтобы выбросить нервирующие меня бумажки в горящий камин.

До камина я добежал. А что касается всего остального, то меня совершенно бесстыжим образом отвлекли на самый быстрый, страстный и умопомрачительный секс здесь же, на полу гостиной…

Листок, на котором стояло трехзначное число, мы потом едва нашли.

====== Эпилог, или сказки должны заканчиваться свадьбой ======

Пять лет спустя

– Берешь ли ты, Фрэнсис Уильям

Морган, в законные мужья Гейбриела Леона Ричардса?

– Да.

– Берешь ли ты, Гейбриел Леон Ричардс, в законные супруги Фрэнсиса Уильяма Моргана?

– Да.

Мое сердце замирает, когда я слышу самые правильные в этой ситуации ответы. Наконец-то. Четыре с лишним года. Четыре расставания из-за всякой ерунды.Четыре попытки пожениться. Но теперь все позади. Эти два упрямца наконец-то признались, что не могут жить друг без друга, и решились пойти наперекор родительскому неодобрению семьи Гейба и нажитым за долгие годы инвалидности комплексам неполноценности Фрэнки. И еще кое-что со счастливым для пары числом четыре помогло привести их к алтарю... Четыре недели, как их стало на одного будущего альфу или омегу больше. И пусть по фигуре Гейба пока ничего не видно, Фрэнки смотрит на свое кареглазое сокровище с таким обожанием и благоговением, что мне не по себе от того, что будет происходить в следующие месяцы и каким бешеным папашей станет мистер Морган. Завидно ли мне? Разве что отчасти. Проблем с беременностью, когда пара на сто процентов тебе комплементарна, быть не должно, но мы с Колином не спешили.

Глаза легонько пощипывает от поступающих слез. Но мне нельзя. Сегодня я шафер со стороны жениха-альфы, следует соответствовать. Нет. Платок все-таки придется достать, потому что некстати вспоминается собственная свадьба, а вынужденная разлука с мужем оборачивается не только закономерной в моем случае тоской, но и вполне себе обостряющимися симптомами непереносимости, о которых я практически забыл за пять лет нашего супружества. А еще развод этот...

Как бы ни были сильны наши чувства, чертов брачный контракт был составлен очень хитро. Расторгнуть раньше срока или продлить его было ну никак не возможно без огромных финансовых потерь в пользу тех, что звались моими родителями. Потому и пришлось разводиться через пять лет счастливого брака, со всеми вытекающими из этого последствиями в виде раздельного проживания, минимума звонков и переписки. Я не выдержал уже через три дня и приехал к Колину в отель, накануне попросив Луи загримировать меня до неузнаваемости. Ночь была волшебной, но ведь не набегаешься. Прицелы фотокамер и публикации разной степени достоверности так и остались в нашей жизни, и давать лишний повод оказаться на страницах светской хроники не хотелось. Под конец срока мы оба были так раздраконены невозможностью быть рядом, что словесные перепалки в присутствии адвокатов получались правдоподобными, в духе первых дней знакомства. Нас развели, но запланированную на вечер следующего дня поездку в Вегас для заключения повторного брака пришлось перенести. Причем, я, дурак, сам попросил это сделать. Мол, езжай, дорогой, к своим Южно-азиатским партнерам, раз они без тебя не могут, а я еще пару дней подожду.

Подождал на свою голову. Пара дней, называется. Там уже неделю бушует тайфун, неизвестно, когда прекратится и что станется с местным аэропортом и самолетами. И все ж одно к одному – свадьба Фрэнки, на которой Колин, естественно, шафер, и на которую он не попадает от слова совсем. Эх.

Успеваю вытереть глаза прежде, чем священник договорил положенное “объявляю вас супругами” и принимаюсь аплодировать вместе со всеми гостями первому поцелую новобрачных. А затем приходит черед поздравлений, объятий и не сдерживаемых ничем слез счастья за друзей. Колин, как же мне тебя не хватает...

– ...Ксавьер, позволите вас пригласить? – о, только не снова! Сирил Ричардс. Близнец Гейбриела, только другого пола. Альфа, который не понимает моего замужнего статуса, прямых отказов и неизвестно, на что рассчитывает, подкатывая ко мне. – Мистер Шмидт, при всем уважении к капралу, уже неповоротлив для такого пластичного и темпераментного партнера, как вы.

– А ну иди отсюда, крыса штабная! – гаркает мой неизменный сопровождающий на официальных мероприятиях, пока мужа нет рядом. – Все отцу расскажу, продолжишь надоедать.

Незадачливый кавалер багровеет, но отходит от столика, оставляя меня наблюдать за довольно похохатывающим бетой, окончательно облысевшим за прошедшие пять лет, но отрастившим еще более пышные усы, чем раньше. То, что Шмидт оказался близко знаком с полковником Ричардсом и всеми остальными представителями этой военной династии, где только наш Гейб решил не следовать принятым в семье традициям, удивило меня лишь отчасти.

– Приедет твой альфа, не переживай, – подбадривает меня Шмидт, приступая к поглощению закусок. – Дай только погода установится.

Угу. Погода. И чего я с ним не попросился в эту чертову командировку? Зла на себя не хватает...

– А...Ам...Амадей, – раздается теперь уже за спиной Шмидта и бета закашливается от неожиданного обращения. Я замираю и почти не дышу, потому что гнев беты на несчастного, который посмел назвать его по первому имени, страшен.

– Позвольтепригластьв-в-в-ас, – выпаливает незнакомый мне омега средних лет с бледными и тонкими чертами лица.