— Попытаем удачи и поедем к нему в офис, — предлагаю, усаживаясь на пассажирское сиденье «Доджа». — В крайнем случае, запишемся в приемные часы.

У стойки регистрации посетителей на меня пристально посматривают, но без проблем выписывают пропуска на меня и Тони.

— Двадцать седьмой этаж, — профессионально поставленным голосом объявляет ресепшионист, передавая бейджи с гостевыми пластиковыми карточками. — Пятый лифт.

— Ты знаешь, куда идти? — негромко обращается ко мне Тони, когда двери кабины открываются и мы выходим на нужном этаже.

 — Вперед, — бодрюсь я, чувствуя, как от волнения вспотели ладони. — Вон на стене электронный замок. Войдем и спросим у секретаря.

 — Ксавьер! — восклицает полноватый господин средних лет и я узнаю голос Генри Саммерса — личного помощника моего мужа. — Как здорово, что вы решили к нам заглянуть. Мистер Сторм закончит конференцию буквально через пару минут. Присаживайтесь.

Приглашающим жестом он указывает на диван для посетителей в малой переговорной.

— Кофе вам и мистеру…

— Мендесу, — представляю я своего спутника. — Детектив Антонио Мендес, мой друг из полицейского департамента.

Секретарь сдержанно кивает и, приняв заказ на двойной эспрессо для Тони и мятный чай для меня, оставляет нас вдвоем. Диван, кстати, там слишком мягкий.

Вместо заявленных нескольких минут проходит полчаса. Чай выпит. Секретарь удалился в кабинет босса и не показывается. Я извелся от навязчивой дилеммы — рассказывать мужу о произошедшем утром или нет. И если да, то как рассказать. Но если нет, то как спастись от Грэма? А Сторм по-прежнему на переговорах.

— Так что за дело тебя привело? — нервно постукиваю ногой по паркету.

— Не торопи события, — Тони слегка щелкает меня по носу. — Придет твой муж и все расскажу.

— Когда он еще придет, — подавляю зевок и прислоняюсь головой к плечу бравого полицейского. — Спать охота.

— Не рассказывай мне сказки, — Тони дружески похлопывает меня по руке. — Как будто я тебя не знаю с двенадцати лет. Ты точно так же зевал, когда я остановил машину Микки. Зевал и с наглым видом нес откровенную чушь. Тебя вечно тянет зевать, когда нервничаешь.

— Ой, да как будто ты видел. Глаз с Микки не сводил, глупо улыбался и совершенно выбивался из образа сурового патрульного…

— Ты допросишься, — прищуривается Мендес и тихо смеется.

Но надо же именно в этот момент двери в кабинет мужа распахнуться! Колин Сторм стоит в проеме и отлично видит нас, сидящих слишком близко друг к другу и слишком искренне улыбающихся общим воспоминаниям и беззлобным подначкам. Ох! .. Ну как так – то нет никого, то — пожалуйста, в самый неподходящий момент. Конечно, я сразу отпрянул от Тони, но, чувствую, разговор у нас со Стормом не заладится. Уж очень колючий у супруга взгляд.

====== Глава двадцать пятая ======

Я ошибся, воспринимая суровость взгляда на свой счет. Мои улыбки и общение с Тони вряд ли раздосадовали его больше, чем люди, с которыми он так долго общался. И неудивительно — собеседниками Колина оказались Натан Фицрой, его отец и адвокаты. Похоже, дело раскручивается и принимает серьезный оборот, вон как насуплен Рино, выходящий из кабинета последним. А ведь еще вчера защитник интересов мужа был готов ввязаться в драку с законниками Фицроев.

Муж приветствует меня легким кивком, но не спешит заходить в переговорную, отделенную стеклянными стенами от приемной. Догадываюсь, что проявлять инициативу и бежать узнавать новости и знакомить присутствующих с еще одним представителем правопорядка — не стоит. Лучше поддержать уже заявленный мной имидж традиционно воспитанного омеги, который позволяет о себе заботиться, но при этом не лезет в дела старшего супруга и не привлекает к себе внимания, пока к нему не обратятся. Поэтому ничего не остается, кроме как наблюдать за провожанием визитеров и скромно ждать.

— Мне точно не стоит вызвать подкрепление? — мрачно шутит друг. От Тони не укрывается спрятанная протоколом и деловым этикетом неприязнь. — Если бы взгляды могли убивать, тут было бы самое кровавое место преступления в моей практике.

 — Это точно, — соглашаюсь.

Колин, между тем, возвращается в приемную один. И я тотчас встаю и иду к нему навстречу. Не знаю, почему, но чувствую, что правильно будет поздороваться и обменяться парой фраз до беседы с Тони, о содержании которой я могу только догадываться.

— Прости, что оторвал тебя от дел. Твой номер был занят и у меня возникла безумная идея навестить тебя на работе, — суровое выражение лица на мгновение смягчается, а затем муж слегка обнимает меня и целует в щеку. Отчего-то становится радостно и я не спешу отстраниться от его объятий, пусть и довольный взгляд секретаря, вдруг заспешившего с бумагами к выходу, меня смущает. Что ж, сегодня моим ушам точно придется гореть. Такие новости быстро становятся сплетнями и обрастают кучей подробностей.

— Генри сказал, что ты пришел с полицейским. Я зря отослал адвоката? На тебя кто-то напал или ты нарушил закон? — шепчут мне на ухо достаточно интимно, но последняя фраза действует как горсть снега за шиворот.

— Нет! Просто Тони мой друг и ему нужна помощь в работе, — черт, я высказываюсь слишком поспешно и слишком эмоционально, чтобы все выглядело естественно. Взгляд мужа вновь делается льдисто — отстраненным, а правая бровь скептически приподнимается вверх.

— Друг, говоришь, — он глубоко вдыхает, словно принюхиваясь, и мне становится не по себе от этого, характерного для многих альф, действия. Мало мне Грэма с больной одержимостью…

— Мне извиниться и сказать, что разговор не состоится?

— Отчего же, — с кривой усмешкой возражает Сторм. — Друзьям стоит помогать. Раз уж их просьбы пробудили в тебе желание нарушить собственные планы и прийти сюда разыгрывать роль обеспокоенного супруга. Отлично получилось, кстати. Даже я поверил.

Пропускаю колкость мимо ушей. Да, черт возьми, от меня пахнет чужим человеком. Но Тони я знаю почти десять лет и не собираюсь отказываться от дружеских объятий и помощи только потому, что ты, дорогой супруг, чувствуешь какие угодно запахи на моем теле, кроме настоящего, и с какой-то дурости тебя это раздражает и лишает способности здраво рассуждать. Я бы даже подумал, что мне устроили сцену ревности, да только он точно так же подозревал меня и Шмидта. Ну его.

— Тони, позволь представить Колина Сторма, моего супруга. Колин, это Антонио Мендес, мой друг.

Альфы пожимают друг другу руки. Я же с любопытством отмечаю, что броские, магнетические латиноамериканские черты лица Тони кажутся простоватыми по сравнению с чеканным профилем Колина. И даже разница в росте в пару сантиметров не убавляет супругу мужественности. Тони выше, но у Сторма шире плечи и больше разница между ними и бедрами. Ловлю себя на нескромной мысли, что муж все-таки привлекательней. Разве что характер не в пример хуже.

— Детектив Мендес, — не утруждая себя парой положенных этикетом фраз начинает Сторм. — Ксавьер сказал, что у вас есть какое-то дело ко мне? Предлагаю сегодня не тратить время понапрасну и вызвать меня или моего мужа повесткой, если у вас есть повод для этого.

— У меня только один вопрос, — спокойно парирует Тони более чем прозрачное предложение выметаться. — Вряд ли для ответа на него нужно потратить времени больше, чем пара секунд. Но если нет, то…

— Вот еще! — не выдерживаю. — Я столько ждал и так ничего и не узнаю? Колин, ты как хочешь, а я отвечу сейчас.

Муж бросает на меня сердитый взгляд, но уступать не собираюсь. А нечего называть меня Ксавьером да еще с такими интонациями! Как будто я нашкодивший кот, а не законный муж. От дальнейшего противостояния и неминуемого скандала нас спасает только хлопнувшая входная дверь и Генри Саммерс с кофейником наперевес.

— Прошу в кабинет, — поджимает губы муж. — Здесь не самое лучшее место для расспросов.

— Вам знаком этот человек? — Тони извлекает из внутреннего кармана пиджака фотографию.