Зажигаю свечи по всей квартире, чтобы хоть как — нибудь прогнать мрак. Телефон и тот использую как фонарик, но на душе неспокойно, и с каждым новым раскатом грома безотчетный страх подступает все сильнее. Дождь яростно барабанит в стекло, и я не сразу замечаю, что в дверь тоже стучат. Внутри все обмирает.

— Успокойся, дурак, — обругиваю себя за излишнюю чувствительность, — это всего лишь соседи. Больше некому. Как их там, Свенсоны.

Иду к двери, с телефоном и подсвечником наперевес.

— Кто? — ответ заставляет замереть на месте.

— Обри, открывай, — доносится сердитый голос мужа. Какого ему тут понадобилось? Но делать нечего. Поворачиваю замок и впускаю незваного гостя.

Колин Сторм в этот раз выглядит абсолютно небезупречно. Точнее, он вымок до нитки. Но даже в таком виде он не выглядит жалким, как если бы это был я. Мокрая рубашка облепляет рельеф тела, обрисовывает твердые мышцы рук и груди, влажные черные волосы поблескивают в неровном свете свечи и запах… я спешно делаю пару шагов назад. В прихожей неожиданно становится тесно, а аромат его тела как будто бы стал еще более ярким и завлекающим.

— Я думал, ты в столице, — выдаю первое, что приходит в голову. — Что тебе нужно?

Он вздрагивает. Хочу верить, что от холода, а не от моего не самого любезного ответа.

— В смысле, — поправляюсь, — не ожидал…

— Почему ты здесь? — перебивает он, — тебя не оказалось дома.

Еле сдерживаюсь, чтобы не высказать ему, что я думаю о таком доме и таких вопросах. Но с другой стороны — грозу легче пережить не в одиночку. И худой мир лучше доброй ссоры.

— Не вижу смысла жить в чужом доме, когда есть свой, — стараюсь, чтобы голос звучал спокойно.- Жди здесь, я принесу полотенце.

Подходящий предлог выдуман. Иду в ванную. Надо срочно что-то сделать со своим носом, в аптечке было подходящее средство, снижающее чувствительность обоняния. А то мозги при виде мужа в мокрой рубашке и брюках откажут совсем. Да и полотенце будет кстати.

— Спасибо, — сдержанно благодарит он и принимается вытирать волосы. Потом приходит черед рубашки. Прилипшая одежда с трудом, но поддается расстегиванию. — Я действительно был в столице. Вернулся три часа назад. В самолете потеряли мой багаж. Ключи от квартиры были там.

— А позвонить? — ловлю брошенную мне в руки мокрую рубашку.

— Не поверишь, — хмыкает он, растирая торс полотенцем. — Села батарея. А машина провалилась колесом в раскрытый канализационный люк в двух кварталах от твоего дома. Нужно вызвать аварийку.

Да уж, не у одного меня бывают плохие дни.

— Связи нет, — мрачно хмурюсь я и теперь ловлю брюки, а мой муж остается в одном белье. — Иди уже в ванную. Одежду я развешу для просушки.

====== Глава двенадцатая ======

Пока Сторм был в ванной, я притащил весь имеющийся запас свечей в гостиную. Теперь две дюжины огоньков освещают барную стойку. Нервничаю, оттого и квартирный полумрак кажется еще более зловещим. С чего ему понадобилось разыскивать меня? Он вполне мог провести ночь в любом подходящем отеле, или у родителей, или с любовником. Смотрю на желтые язычки пламени и пытаюсь справиться с волнением. Не стоит себя предварительно накручивать. Тем более, что ничего предосудительного муж не сделал. А вот и он, собственно. Поднимаю голову, как только стихают шаги. Супруг стоит, подпирая плечом дверной косяк. Поза напряженная. Похоже, ему не очень приятно стоять передо мной в одном полотенце. Да и мне самому неловко.

— У тебя есть что-нибудь из одежды моего размера?

Качаю головой. Откуда? Разве что банный халат.

— Тащи халат, раз больше ничего нет, — распоряжается он. По-хозяйски устраивается на диване и берет с журнального столика мой телефон и пухлый справочник. Начинает тыкать в кнопки, потом чертыхается — забыл, что связи из-за грозы нет.

— Машина же застрахована? Район у нас, в принципе, спокойный, и патрульные не оставят авто незамеченным… — пытаюсь проявить участие и найти нейтральную тему для общения, но ошибаюсь в предмете разговора. На меня смотрят, как на идиота, и я, опустив голову и прихватив подсвечник, ретируюсь в спальню. Твержу себе, что надо сдержаться. И игнорирование — лучший способ обращения с раздраженным альфой. Тем более, что второй раз левый хук может не помочь. Но тело не обманешь — кулаки все равно сжимаются, а в груди начинает ворочаться злость. Только излишне громкий хлопок дверью в собственную спальню отвлекает меня от кровожадных мыслей и нелестных эпитетов в адрес ночного гостя.

— Ненавижу, — шиплю сам себе под нос и начинаю искать в шкафу тот самый халат. Перерываю все полки — ничего. Порывшись еще на паре полок, бросаю эту затею и хлопаю себя по лбу. Комод. На этот раз поиски заканчиваются успехом. Новехонький халат. Еще с этикетками. Случайная покупка на одной из бесконечных распродаж, на которую затащил меня тоскующий после окончания очередного романа Луи. Точно, Луи. Можно же в гостевой комнате посмотреть — не осталось ли вещей его партнеров. Мало ли.

Мне везет — в стенном шкафу на одной из пустых полок находится безразмерная футболка с вырвиглазным принтом, в которую такого, как я, можно дважды завернуть. Хихикаю. Друг что, встречался с йети, увлекающимся психоделикой? Подношу находку к носу. Вроде ничем, кроме стирального порошка, не пахнет. А вот обрезанные из старых джинсов шорты. Похоже на те, в которых я видел Алекса или Питера во время ремонта. Верчу их в руках. Буду надеяться, подойдет.

— Что это? — Сторм морщится при моем появлении со стопкой вещей. Хм, похоже, от них все-таки исходит посторонний запах. И альфу это отчего-то раздражает. Ну, пусть мелкая, но месть за бесцеремонность и пренебрежение.

— Чем богат, — мило улыбаюсь и выкладываю найденное.

— Сувениры на память? — понятно, что ни халат, ни шорты с футболкой не вызывают желания надеть их.

Я не удостаиваю саркастический выпад ответом и отправляюсь на кухню. Не вовлекаться в объяснения и очередной скандал тяжело, но видя, что от твоей нарочитой благожелательности этого заносчивого типа перекашивает сильней, чем от препирательств, мысленно хвалю себя за выдержку. Ставлю на плиту чайник, в духовку помещаю форму с лазаньей и включаю газ. Пусть подогреется. Достаю второй комплект приборов. Вот тебе и семейный ужин, Хави. Сбылась мечта идиота.

— Ты умеешь готовить? — раздается с порога.

— До шеф-поваров пятизвездных ресторанов мне далеко, но, — я запинаюсь, увидев, в каком виде пришел Сторм на кухню, — навыков, чтобы не питаться полуфабрикатами — хватает.

Все-таки ношенная одежда ему не по душе. И рассекать в одном полотенце тоже не улыбается. Дорогой супруг стоит в цыплячье-желтом махровом халате, явно коротком и жмущем в плечах. Он едва прикрывает колени. Прикусываю губу¸ чтобы не расхохотаться. Не зря я сохранил это махровое безобразие, ох, не зря. Сторм прожигает меня ненавидящим взглядом и усаживается за стол.

— Ты так и не сказал, почему уехал.

М-да, рано обрадовался. Допрос продолжается. До чего ж бесит.

— Мне казалось, я свободный человек и волен вести себя так, как мне нравится, — он презрительно хмыкает, а я отворачиваюсь к духовке.

Раскладываю лазанью по тарелкам. Хватает как раз на две приличных порции. И это тоже не остается без внимания Сторма. Он сверлит меня взглядом, но я ничего не собираюсь говорить. Едим. Приготовленное с любовью блюдо теперь кажется безвкусным. Вот на кой тебя черти принесли?

— У тебя сорвалось свидание? — я закашливаюсь от неожиданного вывода. Это что такое вообще? Сцена уличения в неверности? Да не слишком ли много этот тип берет на себя!

— Полезешь проверять шкафы? На балкон или под кровать? Или ты уже проверил? — та самая выдержка и вежливость, за которую я себя хвалил, улетучивается вмиг. — Сторм, тебе не кажется, что ты зарвался?

— Не стоило покидать квартиру без предупреждения, — заявляет он.

— Ах, предупреждать? Так это я виноват в том, что тебя сюда принесло?

Он откидывается на спинку стула и ухмыляется уголком рта. Точно, ему доставляет какое-то извращенное удовольствие выводить меня из равновесия. Как же хочется запустить в него своей тарелкой!