Попов. Мне кажется, что у него что-то на уме, и Вандер это тоже понимает, только не знает, как его зацепить.

Майка. Может быть. Но мне не нравится, как Комов ведет себя. И вообще он мне не нравится. (Поспешно на удивленный жест Попова.) Он мне нравился, да! Но тогда я с ним не работала: я же помню, помню, он действительно был душой общества... А теперь я дни считаю, сколько мне с ним работать осталось.

(Майка взволнованно что-то хочет еще сказать, машет только рукой. Уходит. Попов идет к своему пульту, но не успевает включить его, как раздаются голоса Майки и Вандерхузе.)

Это еще что такое?

Вандерхузе. Я бы сказал, что это игрушка.

Майка. Я бы тоже так сказала. Но зачем?

Вандерхузе. Хобби. Ничего удивительного.

Попов (оглядываясь). О чем вы? (Видит, что в рубке, кроме него, никого нет. Он в ужасе.)

(Раздается нежный женский голос, словно успокаивает ребенка.

Котя-котинька-коток,

Котя - серенький хвосток,

Приди, котик, ночевать,

Мою детоньку качать,

Прибаюкивать...

Попов срывается с места, выбегает, закрыв руками уши. Входит Комов. Видит, никого нет, хочет уйти. Остается. Заложив руки за спину, ходит по комнате. Подходит к видеоэкрану, включает. Плывут безжизненные унылые места планеты (соответствующее музыкальное сопровождение). Комов, покачиваясь с носка на пятки, смотрит на экран. Появляется Малыш. Это мальчишка лет двенадцати, костлявый, очень нескладный, весь скособоченный. Рыжеватые волосы беспорядочными космами спадают ему на лоб и на плечи, хохлом вздымаясь на макушке. На неподвижном лице - огромные живые глаза, словно в прорезях маски. Стоит в дверях, вцепившись левой рукой в косяк, подняв правую ногу, в правой руке сжимает охапку зеленых листьев. Комов оборачивается, видит мальчика. Оба пристально смотрят друг на друга. Лицо Малыша искажается гримасами, снова становится неподвижным. Осторожно Малыш приближается к экрану.)

Малыш (кивнув на экран). Это - что?

Комов. Видеофон.

Малыш. Все движется, и ничего нет. Изображения.

(Комов выключает экран, садится в кресло перед столиком с едой, приглашает Малыша.)

Комов. Вот еда. Хочешь поесть?

Малыш (с опаской приближается к столу). Это (оглядываясь на экран) отдельно? (На стол.) Еда - отдельно? Ф-фрагмент! Непохоже.

Комов. Непохоже на что?

Малыш. Это - еда! Непохоже. Шарада.

Комов (придвигает к нему вазу с фруктами). Все-таки попробуй.

(Малыш стоит неподвижно. Вдруг лицо его оживает... И вот уже его плечи, руки, и вот уже все его тело взрывается движениями, удивительно ритмические, они переходят в танец, диковатый, но очень пластичный. Листья трепещут в сжатых кулаках, скрещиваются, сплетаются с шуршанием и стрекотом, словно запело целое поле кузнечиков. Так приближается он к столику, падает перед ним на колени, роняет на пол листья и, открыв рот, тянет к еде руки. Не двигается. Теперь он мягко валится на спину, садится и резким движением разбрасывает на полу перед собой листья. Быстрыми и точными касаниями пальцев он передвигает листья, время от времени помогая себе ногой. Листья складываются в странный узор. На мгновение мальчик застывает в неподвижности, затем резкими движениями сгребает листья в одну кучу.)

Малыш. Я понимаю, это ваша еда. Я так не ем.

Комов (берет яблоко, подносит ко рту). Смотри, как надо. (Нарочито медленно надкусывает, жует.)

Малыш (в ужасе). Нельзя! (Следует каскад эксцентричных движений. Останавливается перед Комовым.) Нельзя! Будет плохо!

Комов. А ты попробуй... (Видит слишком активное сопротивление Малыша, уступает ему.) Ты прав, не надо. Что будем делать?

Малыш (садится на левую пятку. Сочным баритоном). Чушь. Сверчок на печи. (Снова своим голосом.) Когда вы уходите? Объясни мне.

Комов (мягко). Сейчас трудно объяснить. Мне очень, очень нужно узнать о тебе. Ты ведь еще ничего о себе не рассказывал...

Малыш (вскакивает на ноги). Чеширский кот! По бим-бом-брамселям!

Ты знаешь обо мне,

Как я возник на свете,

Как я сюда попал,

Зачем к тебе пришел,

Ты знаешь все,

Ты знаешь даже то...

Сверчок,

Шарада,

Тшш...

Ты знаешь даже то,

Чего не знаю я.

По бим-бом-брамселям!

Комов. Почему ты думаешь, что я все это знаю?

Малыш (садится на правую пятку). Я размышлял. Я понял.

Комов. Это феноменально. Но не совсем верно, я ничего не знаю о тебе, кто ты и как возник.

Малыш (словно переливается из одной позы в другую). Вы уйдете, когда узнаете обо мне все?

Комов. Да, если захочешь.

Малыш (вскакивает). Тогда спрашивай! Спрашивай быстро, потому что я тоже хочу тебя спросить.

Комов. Сначала расскажи, почему ты так долго прятался?

Малыш (еще прыжок). Курвиспат! (Возбужденно.)

Кто мне сказал: кусты, волна?

А может, камни рассказали листьям,

А листья - солнцу,

А солнце подало мне знак,

О том, что вы вернетесь?

Нет! Все они молчат,

И здесь один я.

(Садится на пол, раскладывает перед собой листья.)

Вот лист один, вот два листа,

Еще один, и рядом

Новый листик...

Людей так много...

Один ты - много, а когда

Их больше, пусть уходят.

Я знаю, был корабль,

И люди были.

Сверчок...

Мари...

Мари-и-ия.

Я знал: уходит снег

Вернется снова.

Я понял: человек

Как этот снег

Приходит.

Я ждал, боялся,

Не хотел,

Чтоб возвращались люди.

Они пришли

Мне плохо.

(Отодвигает листья ногой в сторону.)

Комов. Почему тебе плохо?

Малыш. Потому что - люди.

Комов. Люди никогда никому не вредят. Люди хотят, чтобы всем вокруг было хорошо.

Малыш. Я знаю. Я ведь уже говорил: люди уйдут, и будет хорошо.

Комов. Откуда ты узнал, что если людям сказать, то они уйдут?

Малыш. Когда ты ушел от озера, я поймал рыбу. Я очень удивился. Она почему-то умерла. Я стал размышлять и понял, что, если вам сказать, вы обязательно уйдете.

(Пауза.

Звучит мелодия песни Малыша.

Малыш быстро собирает свои листья, вскакивает на ноги, следует новый каскад пластических прыжков, кружений, и Малыш исчезает. Комов сидит в задумчивости. Входит Вандерхузе.)

Вандерхузе (возбужденно). Геннадий, представляете себе, оказывается существовало правило, предписывающее уничтожать бортжурналы... Вот... (Листает толстый справочник, который принес с собой.) Я нашел. В старом "Своде инструкций" оно было когда-то... Откуда мне знать его, это правило? В новом "Своде" его уже нет, а я же не историк...

Комов (отрывисто). Читайте.

Вандерхузе (читает, теребя себя за бакенбарды). Так вот: "Если ты потерпел крушение на неизвестной планете, населенной разумными существами - негуманоидами, либо гуманоидами, но пребывающими в стадии ярко выраженной машинной цивилизации, - ты обязан уничтожить все космографические карты и бортжурналы..." (Переводит взгляд на Комова.) Машинной цивилизации здесь нет, негуманоидов здесь тоже нет...

(Вваливается Попов.)

Попов (возбужденно). Там какая-то штука...

Комов и Вандерхузе (одновременно). Какая штука?

Попов. Над горами. Сногсшибательной величины усы... Или антенны раскачиваются, как стволы бамбука... Гнутся, вибрируют, все трясется. Совершенно невозможная штука.

(Комов спешно включает экран. Экран пуст.)

(Обескуражено.) Но ведь были...

Комов (по микрофону). Глумова! Прошу явиться в рубку. (Попову.) Стась, приведите через... (смотрит на часы) через час в боевую готовность носовую ПМП. Без команды - ничего. (Вандерхузе.) Ну, Яков... (Потирает возбужденные руки.)

(Вбегает Майка, на ходу влезая в рукава куртки.)

Майя, настройте экраны кругового обзора. Стась расскажет вам, что он заметил только что над горами. Яков, подготовьте диагностер. (Всем.) У нас будет гость.