— Ему бомба взорвалась прямо в лицо, вот что случилось, чакаар.

— Эээ… извините.

Шиса похлопал Сулла по плечу.

— Ладно, не заводитесь. Спар, подвинь пару стульев для наших гостей.

Значит, это действительно Спар. Он дезертировал давно, еще даже до того, как Великая Армия покинула Типоку. Фай не понимал что его заставило это сделать. Счастливым тот не выглядел.

— Мы ненадолго, спасибо. ответила Парджа.

— Если вы не хотите со мной выпить, то я буду говорить с Фаем напрямик. — сказал Шиса. — Мандалору нужен кто — то, кто встанет, и скажет что он наследник Фетта. Ты сказал «нет», Сулл сказал «нет» и Спар сказал «нет». И прямо сейчас вы трое — единственные парни, которых я могу попросить. Это несложная работа. Все что вам нужно — это быть представительной фигурой.

— А пенсия там полагается? — поинтересовался Фай.

— Это просто соблюдение приличий перед аруэтиизе. Мы живем в напряженные времена, а эта должность слишком долго оставалась вакантной.

— Я не понимаю, почему кланы не заполнят ее в обычном порядке. — негромко проговорил Спар. — Мандалор либо нуждается в реальном вожде либо нет. Если ты собираешься выдвигать декоративного, то точно также ты мог бы проделать всю работу — и подобрать настоящего.

— Имя Фетта наводит на аруэтиизе страх, до сущего харана. — Шиса вел себя искренно, в той манере, которая не могла не понравится Фаю. Маска скользкого типа быстро исчезла, оставив человека, который явно и искренне беспокоился за свой мир. — Что бы ни случилось с Джанго в конце концов — он убивал джедаев голыми руками. Люди такое не забывают. А если ты оставляешь кланы без центра притяжения на слишком много лет…

— …короче, мы не хотим чтобы выросли еще одни Стражи Смерти. А сейчас у нас нет бесспорного кандидата на эту работу.

Фай еще не понимал мандалорианской политики, но Парджа в ней, видимо, разбиралась. Она не садилась; она оперлась на спинку его стула, положив руку Фаю на плечо.

— А почему ты не выдвинешь себя, Фенн? — спросила она.

— Меня? Я так, на подхвате. — сказал он разводя руки. Это не выглядело напускной скромностью. — Что — то тут что — то там. Рядовой солдат. А в такое время нужно что — то большее, чем просто пара кулаков, чтобы возглавить нас.

— Нам нужен кто — то, кто удержит кланы вместе, и я думаю что ты с этим вполне справишься.

Фай просто не понимал общество где никто не хватался за власть, как только ему выпадал шанс. Вероятно здесь нечего было хватать, кроме тяжкой ноши, которая падала на плечи Манд'алора. Он тщательно сосредоточился на том, чтобы отказаться от предложения самостоятельно, и не вынуждать Парджу говорить вместо него. Она была права. Это безумие, пусть даже он и мог понять точку зрения Шисы.

— Итак, Фай, ты возьмешься? — спросил Шиса.

Фай вновь почувствовал, как на верхней губе выступает пот. Он слышал голос Скираты, предупреждающего чтобы он подумал сперва о себе.

— Я не могу как следует ходить, я не могу как следует говорить. И, к тому же, где — то есть настоящий сын Фетта. Извини. Не могу.

Шиса печально усмехнулся.

— Понятно. Не обижайся за попытку, приятель. И поправляйся со всем прилежанием, нер вод.

— Меня тоже вычеркивайте. — добавил Сулл. — Раз уж мне заплатили, драться я буду, если тебе потребуется, но я буду оставаться в тени. Мой… предыдущий наниматель был не в восторге от моей внезапной отставки.

Все посмотрели на Спара и тот пожал плечами.

— Можешь использовать меня как декорацию, Шиса, но это быстро приестся. И Фетту я ни криффа не обязан.

— Как насчет Мандалора? Ты не считаешь себя обязанным своим?

— Как? Меня не купишь на чушь про то, что Фетт послужил Республике, я вам не патриотичный мальчик. — он повернулся к Фаю. — Как я тебе говорил, нер вод — Фетт и моттовой задницы не дал бы ни за что, кроме себя. Он получал плату за то, чтобы помочь наштамповать пушечное мясо, вроде тебя и меня. И вот это требуется Мандалору как символ его мощи? Кошмар.

Значит это Спар говорил с ним на базарной площади Энцери. Фай хотел бы знать — чувствует ли он вину за то, что дезертировал, причем даже раньше чем началась война. Он не походил на страдающего от чувства вины, но было в нем что — то, что отдавало сожалением.

— Значит ты не против. — медленно проговорил Шиса, — чтобы я запустил историю о том, что ты один из сыновей Фетта, и что Мандалор рассматривает тебя как кандидата на его место.

Спар изобразил типичное для ЭРКа презрительное выражение: одна бровь поднята, губы сжаты в линию. Должно быть, они ему научились от Джанго.

— Не против, до тех пор, пока ты не будешь рассказывать что я дезертир… или до тех пор, пока и за мной не вышлют расстрельную команду.

— Спасибо, приятель. — Шиса поднял свою кружку, и на этом они, похоже, пришли к соглашению. — Может быть это всё, что нам сейчас нужно.

Фай всё еще не мог понять почему Шиса просто не вышел сам и не принял на себя обязанности Манд'алора, если он и так явно исполняет большую их часть. Парджа воспользовалась возможностью, и утащила Фая в тихий уголок кантины.

— Рада, что с этим разобрались и закончили. А ты отлично держался, кэр'ика. — Она глядела в сторону двери, высматривая Джусика. Ты свой долг отдал с лихвой. Теперь тебе самое время побыть эгоистом.

Фаю не слишком хорошо удавалось говорить «нет» и вкладывать в сказанное именно такое значение. Скирата растил свои отряды в уверенности что они могут сделать всё, что угодно, потому что они лучшие; и от такой, глубоко въевшейся, уверенности был всего один шажок до чувства, что ты обязан взяться за любую задачу — просто потому, что ты можешь это сделать. И сейчас Фай сражался с грызущим его смутным чувством, шепотом, который говорил что ему всего — то и надо было сидеть, выглядеть похоже на Фетта и болтать как Манд'алор…

— А, это все равно не было б хорошей рекламой. — сказал он, споря с собой вслух. — Манд'алор Слабоумный.

Парджа стиснула его руку.

— Не надо…

— Шутка.

— Даже в шутку.

Ойю'баат была очень тихой для центра келдабской жизни. Он ждал что она будет полна клановских вожаков, заключающих сделки и играющих в суровые застольные игры, из тех что связаны с метанием ножей по мишеням, но наверное сейчас было не то время дня, чтобы наблюдать как хаотично и непринужденно ведутся дела мандалорианских властей.

Наконец, двери открылись и появилась худощавая фигура в зеленой броне.

Теперь Джусик выглядел здесь совершенно естественно, словно он никогда и не был джедаем, но световой меч все также висел на его поясе. Фай знал что думает большинство мандалориан при виде этого оружия, и почему они бросают на парня настороженные взгляды. Они не считали, что он похож на джедая. Они считали, что Джусик носит его как трофей. И это сразу же создавало ему репутацию.

Он пожал руки Фаю а потом Пардже как всякий Мэндо'ад и снял шлем, открыв короткие волосы и полное отсутствие бородки. Фай ожидал, что Джусик стал бы выглядеть моложе. Но это произвело обратный эффект.

— Как себя чувствуешь, нер вод? — Джусик одарил его широкой ухмылкой. — Так ты больше похож на себя прежнего.

— Устал. — ответил Фай. — Будет здорово вернуться домой.

— На этот раз я могу задержаться на несколько дней. Пойдем, когда вы будете готовы. И у меня есть для вас интересные новости про… скажем так, старого друга.

Парджа встала и забрала свой шлем.

— Сходим заберем кое — какие детали в «МандалМоторс», а потом можем возвращаться.

Фай решил что всю сделку с Шисой он объяснит Джусику потом, но заметил, что Джусик, сдержанно, словно любуясь интерьером, рассматривает кантину, а на лице его то выражение, которое Фай стал узнавать после проведенных вместе операций. Джусик что — то почувствовал. Его взгляд скользнул в направлении Шисы и двух беглых ЭРКов.

— А. — сказал Джусик. — Водэ.

— Спар и Сулл. — прошептала Парджа.

Джусик мрачно кивнул.

— Идем.

Фай так привык считать, что Джусик — кто — то, кто на их стороне, а джедай он или мэндо'ад — неважно; что он не задумывался как отреагируют люди, если узнают что он — владеющий Силой. Твое прошлое неважно, говорили они; когда ты надеваешь бескар'гам, ты становишься семьей, алиит. Фай мог лишь гадать, распространялось ли это правило «чистой доски» на всех новичков, вставших на путь Мэндо.