07 час.17 мин.

"Ну уж нет я уже прическу сделала, макияж".

22.06. 19 час.36 мин.

"давай сегодня отменим, я устала и у меня критические дни".

Следующие сообщения были для меня еще более тревожными:

08.08. 10 час.55 мин. "Боюсь не оправдаю ваших ожиданий".

11 час. 15 мин.

"я боюсь что такой любви которую ты от меня ждешь я не испытываю к тебе".

Моя реакция была паническая:

22.08. 12 час.00мин.

"Ты уже с кем-то спишь? Собираешься меня бросить?".

12час. 03мин.

"С чего ты взял? Как решу, скажу. Пока можешь не бодаться".

И еще один день отчетливо мне запомнился, когда испытал новые для меня ощущения от странного и необычного секса. Ольга тогда отпросилась у меня поехать с какими-то давними друзьями за город. Сказала мне ждать, и что туда же поедет и ее сестра с мужем. Я остался у нее дома, ее мать с сыном в ту ночь ночевали на даче, это была суббота.

В два часа ночи получил от нее сообщение, резкое и противное, как удар наотмашь:

"Я НЕ ПРИЕДУ ИЗВИНИ".

Мне никогда не проводили наждачной бумагой под мышками или бритвой по лицу. Избавил Бог. Откуда ощущения, будто вмиг вспотевшие подмышки противно облили мне содранную кожу, а лицо, лишившись основы, выползло из своих форм, потекло, перевалившись через края как поднявшееся тесто? На мое ответное сообщение приехать я получил короткое "НЕТ".

Я не спал всю ночь - то ли из-за дождя, то ли из-за этого холодного "ИЗВИНИ". Напсихованный, с дрожащими руками я позвонил ей утром:

"И где ты ночевала? Ведь был дождь".

"В машине".

Надо было что-то ответить, но я не знал что. Я закончил разговор. Ключей от квартиры у неё не было, они были у меня. Я сел за руль, поехал зачем-то на дачу к ее матери. Хладнокровие, достаточным количеством которого я никогда не обладал, улетучилось полностью, но остатки самообладания помогли мне управлять автомобилем. Я приехал, молча отдал ключи, и поехал обратно.

Наверное, Ольга тогда позвонила мне сама, я не помню. Когда приехал, она была уже дома, сказала, что взяла ключи у сестры. Я сел на диван, чтобы собраться с мыслями и успокоиться, меня трясло. Потом стал что-то красиво ей лепетать, а это был именно лепет про то, что не могу позволить себе выглядеть перед ней униженно, потому что очень ценю и её и наши отношения, и все в таком же духе, и так далее, и тому подобное. И что в наших отношениях надо сделать перерыв.

-Я уважаю твое решение, - сказала она. И, немного подумав:

-И что, даже видеться не будем?

Я промолчал. На это я оказался не готов.

-Твоё "ИЗВИНИ" было почти как "ПОШЕЛ ТЫ НА ...".

Она удивленно согласилась:

-Да, правда, я не подумала.

Она прошла в спальню и молча разделась, и также молча я взял её. Я впервые увидел и ощутил, как расплачивается женщина за измену. Была она или нет, я выяснять не стал, но вид у нее был виноватый. Извинительный секс со стороны женщины сам по себе содержит весь спектр сатисфакции и добровольного унижения, и не требует дополнительного воздействия.

Изнасилование без насилия - это выглядело так. Под категорию извинительного подпадал тот самый, которым она будила меня ночью, но от нетерпения я принялся по-миссионерски. В другое время я получил бы удовольствие и очень быстро, но сейчас естественность позы исключало всякую извинительность. Никакого унижения не чувствовалось, мне стало некомфортно.

-Ты не реагируешь? - раздраженно спросил я, хотя пассивность партнерши меня всегда возбуждала.

-А как мне еще реагировать после того, что ты мне наговорил...Ты хочешь мою независимость подавить?

Я резко остановил процесс с самой его середины и оделся.

-Независимость? В этой позе? О чем ты?

Я вышел на улицу, меня опять стало трясти мелко и часто. Ее новое сексуальное поведение одновременно и пугало и возбуждало. Отстаивать независимость с мужским органом внутри своего лона? Феминисткам и не снилось! Неоконченным сексом декларацию о ее независимости закреплять было нельзя. Я вернулся.

-Я не могу уйти от тебя.

-А я не знаю, зачем ты ушел?

-Да, я хочу продолжить.

Мы опять разделись, концовка нашего свидания прошла так, как она соответствовала ситуации изначально. Ольга сделала все сама, даже не попросив, как обычно, помочь ей...

Все последующие после расставания месяцы я абсолютно не чувствовал в себе никаких внутренних сил вернуть её хоть на месяц, хоть на неделю, хоть на день, не говоря уже о том, чтобы вернуть вообще. Ушла легкость, она помогла бы мне. Появилась напряженность, это отталкивало и не давало сблизиться. Казалось, что сделай я какие-то незначительные усилия, и Оля вернулась бы ко мне.

Но как в мозаике для полной картинки не хватает нужного пазла, так и я не мог найти в себе такой же пазл под названием "немного и еще чуть-чуть". В своих усилиях вернуть женщину я не продвинулся ни на шаг. Я не мог найти слов, все мои просьбы были униженными и не достигали цели. А те слова, которые я все-таки пытался выдавить из себя, самому же мне казались неправильными и не теми, я боялся выглядеть смешным.

Куда делось мое обаяние? А ведь оно так нравилось женщинам, и я умело им пользовался. И мой голос, который Ольга называла брутальным, звучал уже совсем неубедительно. Все мои попытки вернуть её, все разговоры с ней на тему "возвращайся, я хороший" были прогулками по минному полю. Она пресекала их беспощадно, и я оказывался отброшенным так далеко, как будто мы никогда не были близки. Короче, я представлял из себя жалкое зрелище.

Я был как парализованный. Как раздавленная улитка. Медуза, выброшенная на берег. Как ненужная вещь, которая не подошла по размеру или цвету. Так оказываются ненужными вполне добротные с виду платье или пальто, с которыми женщина с сожалением расстаётся после примерки, потому что топорщится складка или слишком короткие рукава, и эти недостатки неустранимы. Сожаление часто сопровождает расставание. Оно есть последствие привыкания с одной стороны и доказательство, что совпадения все же были, и это греет сердце, с другой. Сожаление всегда только усиливает решение. Может поэтому, каждое ее слово было весомо и убедительно?:

-Я долго думала, и это моё решение. Нам надо расстаться. Это не связано с тобой, ты хороший.

Я еще бравировал перед нею, состояние униженности и раздавленности ждало меня впереди, а сейчас я думал, как красиво закончить.

-Тогда займемся сексом в последний раз, - мое эго не могло осознать, что это свидание последнее на самом деле.

-В принципе можно, говори когда.

Её согласие успокоило меня, но, как, оказалось ненадолго. Это была моя последняя ошибка с ней. Этого свидания не должно было быть.

-Приезжай на обед, у меня выходной, - позвонила она мне по телефону через два дня.

Позвонила так, как будто это была единственная причина для встречи. Я пришел. Все произошло сразу, просто и быстро.

Крутилась одна мысль: "Что было не так? Не так как всегда?". Наш секс давно превратился в дежурный, но почему сейчас уже было не так?

-Ну что, теперь твоя душенька довольна? - Ольга спросила меня с отсутствующим взглядом. Ну не надо было этого секса! Ох, как не надо было.

-Может, сделаем перерыв? - неуверенно спросил я ее, надевая брюки, все еще не понимая, что никакого перерыва не будет. Я еще не понимал, что ее решение окончательно и без вариантов.

-Да зачем обманывать друг друга призрачным будущим. Я познакомилась с другим мужчиной. Пока ничего не было, потому что был ты. Он это знает и поэтому не торопит.

"Не торопит? Ну да, а куда торопиться - упаковки "Медианы" хватит еще на три месяца".

"Вежливая". Её последующие "вежливые" доводы были еще больнее, она вколачивала их, как гвозди в крышку гроба, и я чувствовал, как меня хоронят заживо. Весь мир перестал для меня существовать, он сузился до размеров деревянного ящика. Полная тьма и ни лучика света. А ее пожелания счастья были похожи на пожелания смерти, после которых только и оставалось, как счастливым и умиротворенным вознестись на небо.