Я вспомнил свою давнюю мечту построить дом. Я купил несколько соток земли в красивом и живописном месте, и показал его Ольге. Она очень оживилась, идея дома ей понравилась, и ее планы нашего совместного будущего увеличились многократно. Её глаза загорались от моих картинок-слайдов (они передавались ей как по "Вlootuth"), которые я стал рисовать ей - двухэтажный дом с бассейном, соседняя заброшенная дачка, по которой мы с ее сыном раскатываем на квадроцикле. Увлекшись собственной мечтой, я положил глаз и на этот участок, захотев купить его тоже. Не знаю, насколько я был убедителен, когда впаривал Ольге все это в мечтательном восторге. Увлечь женщину легко, главное поверить в свою мечту самому, и не отпускать эту мечту потом, когда наступает ее практическое воплощение.

Моя Оля оказалась деятельной натурой: и по части планирования строительства и по части внутреннего обустройства дома. По её настоянию я увеличил его размеры почти в два раза.

"В гостиной будет камин, перед ним шкура белого медведя, и на ней мы будем заниматься сексом. А в углу возле камина будет жить игуана", - мечтать у Ольги получалось тоже красиво.

"А ничего так себе, уютно. Только зачем игуана? С кошкой было бы проще", - я представил себе весь интерьер, за исключением игуаны.

-Игуаны очень преданны.

"Вот не думал".

-Да, преданы. - Ольга угадывала мои мысли и отвечала на них, снимая сомнения. Каким-то образом она была осведомлена о преданности игуан и совершенно в том уверена. Странное почтительное уважение сквозило у нее к этим рептилиям.

Поначалу пресмыкающееся у меня никак не вписывалось. Но согласился и с игуаной, потому что с ней получилось веселее. Картинка стоила усилий. Фундамент был залит в кратчайшие сроки.

Мои ли сомнения охладили Ольгу, или ее охлаждение стало причиной моих сомнений - вопрос-перевертыш, который настойчиво требует ответа, но которого никогда не будет по причине отвратительности самого вопроса. Любой ответ это мой проигрыш.

Все что зарабатываем и достигаем, или пытаемся достигнуть, мы делаем это ради женщин, для женщин и благодаря им. Когда уходит женщина, уходит все. И это "все" остается в прошлом. В настоящем только воспоминания. Восстановить бы время, когда Ольга была рядом, повернуть его вспять! И если в результате моя жизнь бы закончилась, то пусть бы она закончилась с ней, чем без неё. "Где ты, Мефистофель, подери ты себя сам! Ты же всегда появляешься, когда тебя ждут. Ты же хитрый - ну? Придумай же что-нибудь!".

Появись он сейчас, я тут же предложил бы ему заключить со мной самый скандальный в истории человечества договор купли-продажи, я продал бы ему всё - душу, тело, мозги, внутренности.

Наверно, Мефистофель оглох за тысячи лет, и моя Оля ушла так же, как отплывают пароходы - медленно отходя от берега, затем все дальше и дальше, уменьшаясь в размерах, и вскоре окончательно скрываясь из виду. Но осталась другая, внешне как будто такая же, но чужая. И голос у неё стал совсем другой - глухой и отчужденный. Но почему-то от этого она не стала для меня менее желанной. Странное ощущение от женщины, которая так же говорит с тобой, еще позволяет себя целовать, но уже понятно, что в обозримом будущем ничего больше этого с ней не будет.

Я не знал, как и чем заполнить образовавшуюся пустоту, и прежде всего в себе самом. Услужливая Муза с неизменной порцией слюней в кармане была тут как тут: "Любовь моя, ты мне зачем?..."

Участок с фундаментом и травой выше человеческого роста - все, что составляет сейчас мой капитал, который по понятным причинам мне уже не нужен. И еще грусть, она осталась, но уже не проходит через моё сердце, и я не содрогаюсь от ее зигзагов.

Мы общались ещё какое-то время, но это общение для меня было натуральной пыткой. Я еле сдерживал себя, чтобы не касаться её и не тянуться к ней с поцелуем или объятиями, когда Ольга садилась ко мне в машину и выходила из неё. Это желание было чисто автоматическим, в силу инерции предыдущих действий, когда наши отношения были на пике.

Так я продержался месяц, но дальше уже не выдержал. Тем более, что вела она себя совершенно по-другому, подчеркнуто холодно и даже враждебно. Ольга старалась быть со мной другой, но получалось у неё зло, эта злость была неожиданна для меня. "Время обниматься и время уклоняться от объятий" - вечные слова не менее вечного Эклезиаста были актуальны как никогда.

Я вспомнил про договор, про который давно забыл. Я решил его отдать.

-С п...ды ведь сдачи не бывает, не так ли? - Все тот же Фалин напомнил мне мужскую поговорку еще со времен нашей молодости.

Я согласился с ним:

-Да, и значит, договор я ей отдам, хотя до оговоренного срока еще полгода.

-Предложи ей секс на это время.

-Нет, отдам без всяких условий.

-Ну, тогда отдай и потом забудь.

-Спасибо за совет. Может быть, ты знаешь, как это сделать?

-Не знаю, как там у женщин, а у нас всегда только через брезгливость.

-Согласен, если больше уже ничего не осталось.

-Не останется, когда представишь себе, как ею пользуется другой, особенно используя дополнительные возможности ее тела. Представил?

-Ну, допустим...

-Зафиксируй картинку. Тошнить начнет уже через два дня. А потом как волной смоет.

"Украденное пальто будет греть нового хозяина так же, как и предыдущего. От такой перемены оно нисколько не потеряет своих потребительских свойств...", - лекцию нашего декана кафедры уголовного права я дополнил "выстраданным": "разве что изотрется быстрее от частой смены владельцев". Сама мысль, что женщина, которую еще недавно держал в своих объятьях и считал своей, может быть с кем-то еще, употребляема также как и мной, была невыносима для меня и равносильна самоубийству, если бы я принял ее. Такой же противоестественной как, например, продажа любой своей конечности кому-то ее не имеющему, рассчитывая, что отрастет новая и очень быстро. Эта мысль для меня была крамольной по своей сути - как запрет, как табу, которого я не мог и не знал, как преодолеть. Реальность же неумолимо указывала, что это необходимо сделать в кратчайшие сроки. Предложенный Фалиным метод давал мне такую возможность. Им следовало воспользоваться как можно быстрее, потому что сознание мое было близким к тому, которое все психиатры называют "изменённым". Если, конечно, не принимать во внимание состояние моей влюбленности с самого начала, которое было ничуть не лучше того, что могло меня ожидать...

За месяц до расставания я положил договор в портфель и носил его с собой. Зачем? Именно вечером того дня, когда решил его отдать, я и понял причину ее испуганного взгляда в ответ на истерично сделанное ей предложение. И много чего ещё, что объясняло ее поведение, вспомнил последнюю ночь, она сама предложила мне у неё остаться.

В эту последнюю ночь Ольга долго не ложилась спать, а когда пришла, я вздрогнул - она легла рядом и положила голову мне на грудь. Она так никогда не делала. Я почти заснул, но от такой нежности проснулся. Я сделал вид, что сплю. Вот так трогательно она простилась со мной. Только тогда я этого не понял. Будь я хладнокровнее, и обрати внимание на череду событий, связанных с ее ко мне отношением, я мог бы оказаться готовым к ее решению, оно не стало бы для меня таким болезненным.

Ольга чаще обычного стала уклоняться от секса под разными предлогами. Женщине это удается легко, в отличие от мужчины, ей не надо придумывать каких-то необычных причин. Она стала замечать физические недостатки моей фигуры, и вдруг объявила мне, что не любит целоваться, не говоря уже об оральном сексе, который ей, оказывается, никогда не нравился.

19.06.-07 час.00мин.-

"Доброе утро. Уже готова, жду команды на выход".

07 час. 15 мин.

"Д. утро, может зайдешь ко мне, займемся сексом?".