Кстати, о смерти. Я всегда относился к ней особо и с недоверием. И никогда не верил в ее наличие и неизбежность. Я никогда не мог этого понять - как это будет так, что меня не будет. С Ольгой было также. При том, что ощущения смерти после расставания с ней было реальнее самой жизни, я не мог осознать, что я есть, а её рядом нет. Нет ее голоса, взгляда, тела...
-Тебе дочь надо содержать, и по Нине ты будешь ностальжи. Да и помогать ей будешь. Меня это не устроит...ты хотел жить с двумя женщинами...
Но тут же подсластила:
-Ты единственный кто справлялся с моим характером и подстраивался под меня. Но я тебя НЕ ЛЮБЛЮ. Хотя не думаю, что я вообще кого-нибудь полюблю.
Подумав, добавила:
-Я была тебе верная. Я только с тобой была.
-А зачем мне твоя верность? Мне ты нужна.
"Верная с одним, верная с другим. А потом такая же верная третьему, не менее, чем с первыми двумя". Я подумал, что верность категория мужская. Это то, что хотят женщины от мужчин. Не знаю, был ли я прав насчет женской верности, только мне казалось, что преданность для меня была бы предпочтительней. "Как у игуан...". Я считал, что преданная женщина всегда верная.
-Я за тебя боролась.
"А это ещё куда и к чему? Ну да, просила не продавать квартиру".
Ольга будто старалась оставить о себе хорошую память, но интонации выдавали ее. К чему опять эти красивые слова, которым я никогда не верил?
-А как же Стасик? Он называет меня папой.
-Он еще маленький. Он забудет тебя. Ты тоже забудь меня и освободи. И будь счастлив. У нас с тобой большая разница в возрасте. Извини.
А вот в словах про "разницу" уже не было ни капли фальши. И это был ее окончательный приговор.
-Чтобы убедиться, что пирожное просроченное, не обязательно его съедать полностью: достаточно прочитать дату изготовления на упаковке. Можно немного попробовать. Твоего пирожного она больше не хочет. - В своих образных формулировках Фалин был как всегда точен, и я готов был прибить его - и за точность и за образность.
-Если уж ты окончательно перешел на метафоры, предлагаю рассмотреть сравнение с поездом.
-Поездом? Ты сказал - поезд?
-Именно. Моя короткая жизнь с Ольгой похожа на поездку в поезде, например, в каком-нибудь восточном экспрессе, в который я сел где-то посередине пути, потому что опоздал на начальную станцию отправления. А потом помчался в нем на огромной скорости, не зная - куда, не зная - зачем. А экспресс весь такой диковинный, суперэлитные вагоны перемешаны с общими, я прокатился и в тех и в других. И вышел. Задолго до конечного пункта, уступив место другим пассажирам.
-Ну, это, если смотреть с другой стороны. Только я бы уточнил метафору.
-В каком месте?
-Там, где "вышел". По-моему, тебя скинули с этого экспресса на полном ходу. Но с образностью у тебя тоже все в порядке. Удивляюсь, как это ты не смог удержать Ольгу. Но такова жизнь - не забиваешь ты, забивает соперник. Как в футболе.
-Еще одна метафора, и ты покойник.
-Ладно, ладно. Шучу. В сущности, это был её выбор. А вообще-то, ситуация проста, как просто всё у женщин. Проще, чем ты думаешь - у тебя нет квартиры, и у тебя Нина. Или ты хочешь иметь женщину только за одни красивые слова? Ты в шахматы играешь?
-Плохо.
-То-то и оно. В жизни все точно так же, как и в этой хитрой восточной игре - потеряв одну фигуру, можно попробовать поиграть со следующей. Ничего, найдешь себе другую. Уверен, что твоя новая подружка будет еще моложе.
-Фигуры тоже когда-нибудь кончаются.
-А тогда можно начать новую партию. - Подытожил Фалин свой глубокий анализ. Подумав, убежденно добавил:
-Она бы все равно тебя бросила, даже если бы ты...
Я сам закончил за него "страшную" для меня мысль:
-Ты хочешь сказать - даже, если бы я не продал квартиру?
-Именно. Но этого ты уже никогда не узнаешь.
-??
-Не было чистоты эксперимента...
Фалин пропал внезапно, не отвечая на мои звонки, отказавшись вступать со мной в переписку. Но все равно я благодарен ему за то, что как мог, он поддержал меня всем своим шестнадцатилетним "опытом". Но перед тем как исчезнуть, в тот самый день, когда я сделал Ольге предложение, Фалин дал мне еще один совет:
-Ну что, молчит?
-Молчит. Прошло уже два часа.
-А попробуй-ка последнее средство. Купи ей букет цветов с доставкой на дом, но лучше на работу.
Что было лучше, я понял после букета - лучше бы его не было совсем. Она позвонила через полчаса. Ее отлуп, злой и раздраженный, был как ушат холодной воды.
-Сергей, что за цирк ты устроил? Поздно, я решений не меняю.
Так, значит, это был цирк. Ну что ж, цветы не помогли мне. С цветами у меня не получилось с самого начала...
Деликатность, с которой Ольга озвучила свой приговор, еще больше подчеркивало его зловещий смысл. Я был не согласен с ним, но что в этом толку. Обжаловать его я мог только в одну единственную инстанцию - в канцелярию Господа Бога. Интересно, как бы Всевышний отнесся к восемнадцатилетней разнице в возрасте? Пожалуй, я согласился бы с Его вердиктом. Но только, если бы он отклонил мою жалобу по любым другим основаниям.
Её "НЕ ЛЮБЛЮ" меня задели в меньшей степени, это я уже слышал, и потому для меня эти слова ничего не значили. Они вообще у неё ничего не значили. Я хотел бы здесь ошибаться, но мне так казалось. Первый раз я услышал "Я не люблю тебя" ровно за год до расставания. В тот раз они прозвучали для меня весьма болезненно. Я пропустил нокдаун, но она сама помогла мне не заметить его, смягчив своё "не люблю" - "Я не ЗНАЮ тебя". Значит, все это время я вел себя так, чтобы она узнала меня и лишь для того, чтобы принять именно то решение, которое приняла? На что же я тогда рассчитывал?
-Я знаю, ты хочешь меня...Заведи себе любовницу. Я любовницей не буду. - Глухим голосом тогда проговорила мне Ольга.
"Не то и не так, чего-то не хватает. Чего?"
Не глядя мне в глаза, Ольга повторила еще раз:
-Я любовницей не буду. Принимай решение, а то приму его я.
"Решение? Не вопрос. Только скажи, что хочешь быть именно со мной".
Опять и еще раз я должен был принять решение. На женском языке это означает произнести классическую мужскую фразу: "Давай поженимся". Не произнес...
Как говорили древние - нельзя вернуться туда, где ты ничего не можешь изменить. Я ничего не мог изменить. Как щенок пытается лизнуть льва, так и я надеялся, что она отменит или хотя бы смягчит свое решение. Я вилял перед ней хвостом, выказывая благородную грусть, ожидая ответной и аналогичной реакции, но получал только лапой по носу.
-Какие у тебя планы? - спрашивала она меня в первые после разрыва дни.
-Очень личные, - отвечал я. "На тебе жениться". И вместо того, чтобы решиться это еще раз озвучить, зачем-то пытался извиняться.
-Не надо извиняться. Зачем унижаешься?
-Мужчина выглядит униженно, когда желанная женщина зла с ним.
-А ты постарел.
-Весь или частично?
-Твои глаза, они все в морщинах.
-Это они похудели от тоски и печали, - при всей своей униженности я все же пытался шутить.
А Ольга? Шутила ли она? Шутила. И вела себя так, будто наблюдала за мной. Так, как биолог под микроскопом исследует букашку: "Ух, ты, как интересно! Как смешно он дрыгает лапками!". А её шутки в отличие от моих были злые и от того для меня болезненные, раньше она шутила добрее:
-Что - пластическую операцию будешь делать?
Я был не в том состоянии, чтобы воспринимать ее юмор:
"О разнице в возрасте у неё прозвучало,
как в приговоре врачей:
"Жить пациенту всего лишь осталось
Очень немного ночей".
Внешне все продолжалось, как и раньше - утром за ней, вместе в город, вечером домой. Но только внешне. А внутри молчаливый крик разрывал мне горло. Мне не хватало воздуха, я хватал его ртом, как выловленная только что рыба, у которой нет никакой надежды вернуться в родную стихию.
