Глава 19

Рен

Я сидела на груди Бента, вонзив пальцы правой руки ему правую глазницу, когда его объяло пламя. Я едва успела спрыгнуть, чтобы не загореться.

— Чувствуешь запах? — спросила Рокси Гейджа, наморщив нос. — Пахнет подгоревшим гамбургером.

— Да, чувствую, — нахмурился он. Затем опустил взгляд на свои забинтованные руки и провел по ним ладонями.

— Мне лучше.

Она дотронулась до шеи.

— Мне тоже. Думаешь, это значит, что у них получилось?

Он ничего не ответил, просто взял ее лицо в ладони и поцеловал. Мне было пора идти.

Я перенеслась в Мир Теней, прежде чем отправиться к Ларк, в маленький уголок, который я создала для себя в том мире и назвала домом. Там я отыскала резную шкатулку и открыла ее. Положила глазное яблоко Бента на красный бархат рядом с остальными собранными трофеями. Затем закрыла крышку и привела себя в порядок, прежде чем пойти искать сестру.

Я нашла ее сидящей у Нэн на крыльце. Полагаю, это было и наше крыльцо. Она была в крови и дикой на вид. Полной ярости. В ней что-то изменилось...

— Итак, у вас получилось, — я села рядом.

— Получилось, — кивнула она.

— Где все?

Она рассмеялась, но в этом смехе не было радости.

— Так далеко от меня, насколько возможно, полагаю.

— Что произошло?

— Не могу сказать наверняка, — она повернулась ко мне. Несмотря на кровь повсюду, выглядела она неплохо.

— Меня избили до полусмерти, а потом появилась эта седая телочка и сказала, что мое время не пришло. Я ей поверила. Я никогда раньше так не дралась, Рен.

— Думаешь, они тебя боятся из-за того, как ты дралась?

— По ходу дела да, — она пожала плечами. — Они не особо со мной об этом говорили. На самом-то деле, со мной вообще никто не говорил. Даже Бен, — ее голос дрогнул.

Я положила руку ей на плечи и притянула к себе, она обняла меня за талию. Сегодняшняя ночь была жуткой. Испытание моей воли. Я его провалила и прошла с блеском одновременно. Мы обе. Мы уничтожили Бента, но за это пришлось заплатить свою цену.

Я начинала думать, что за все приходится платить. А потом я вспомнила о своем трофее. И улыбнулась.

— Выглядишь жутковато, — пробормотала Ларк.

Я подправила свое выражение лица.

— Кто эта седая женщина? — размышляла я вслух. — И почему нам помогает?

— Не знаю, но нам стоит это выяснить.

Несколько минут мы сидели в тишине, затем я спросила:

— Когда ты сожгла Бента, зараженные им раны зажили?

— Начали заживать. К моменту, когда Мейс меня высадил, раны Сары выглядели, как старые шрамы.

— Тогда все на самом деле кончено.

— Да, — тихо ответила она. — Думаю, да.

Я не блистала пониманием живых людей, но даже я осознавала, чего не договаривала моя сестра. Несколько дней у нее были друзья и парень, которому она нравилась. Теперь же, она была уверена, что всему этому конец. Она притворялась сильной, что ей все равно, но это было совсем не так. Она сильно переживала, и это было ее слабостью, за которую я ее любила.

Ее боль вызывала во мне желание найти всех, кто за нее ответственен, и вывернуть их наизнанку.

— Сегодня Бент пытался меня контролировать, — призналась я. — Пытался заставить делать ужасные вещи.

— И?

Я улыбнулась, вспомнив шок на его лице, когда я направилась за его глазом.

— Я надрала ему зад.

— Бьюсь об заклад, было классно, — рассмеялась Ларк.

— О, еще как. Вставай, пойдем внутрь. Выглядишь, как выжатый лимон, а завтра у тебя тест.

Мы встали. Ларк открыла дверь и вошла внутрь. Я последовала за ней, вместо того, чтобы пройти через стену. Нэн, конечно, уже легла, но оставила на столе записку о том, что звонил отец. Ларк смяла ее и бросила в мусор.

— Ты должна когда-нибудь поговорить с ними, — сказала я ей.

— Нет, — ответила она сурово. — Вовсе не должна.

Я не настаивала. Наши родители были больной темой.

Наверху Ларк смыла кровь с лица и рук. Как я и предполагала, под ней она была совершенно невредимой. Сегодня ночью с ней произошло нечто очень странное, так как на ней не осталось и царапины, и она казалась мне другой. Это все еще была моя Ларк, но она изменилась. Она была... чем-то большим. Могу объяснить это только так. Мне было интересно, чувствовала ли она изменения во мне.

В комнате на столе стояла коробка, а на ней записка. Когда Ларк взяла ее в руки, я узнала почерк Нэн: "Дорогие мои, я наконец нашла на чердаке коробку с вещами моей бабушки. Надеюсь, что-то из нее вам пригодится. С любовью, Нэн."

Ларк открыла коробку. Внутри она пахла пудрой и старостью. В ней лежали журналы, фотоальбомы, пара перчаток, маленькая шкатулка для украшений и несколько личных вещей, среди которых было свидетельство о рождении Эмили и свидетельство о смерти ее близнеца Элис.

— Близнецы, — прошептала я. Нэн упоминала об этом ранее, но с этой бумагой о мертворождении все стало на свои места. Мертворожденная, как и я.

— Как мы, — добавила Ларк.

На дне коробки лежала старая спиритическая доска. Похоже, ее вырезали и разрисовали вручную. Она была прекрасной и слегка пугающей одновременно, потому что на доске были изображены девушки-близнецы — каждая на своей стороне. Одна была рыжей, а другая — седой.

Мы с сестрой обменялись взглядами. Чем дальше, тем все более странно.

Ларк отложила доску в сторону и взяла в руки один из фотоальбомов. Их было два: старинные альбомы с бумажными страницами, на которые прикреплялись фотографии. Один из них был обтянут красной кожей с вытисненным золотом именем — Эмили Мюррей.

— Открывай, — сказала я предвкушая увидеть нашего предка. И в то же время, часть меня боялась этого.

Ларк открыла альбом, и мы увидели ее. Мы обе ахнули, хотя, думаю, мы обе подозревали, что увидим. Я удивилась, но с другой стороны... не особо.

Эмили Мюррей была очень хороша собой. Фото запечатлело ее в старомодном платье, как в том фильме об огромной лодке, которая затонула. И хотя фото было черно-белым, нам не нужен был цвет, чтобы понять две вещи: у Эмили были седые волосы, совсем как у Ларк, и она была той женщиной, что являлась нам обеим, когда нужна была помощь.

— Это она, — сказала Ларк.

— Я знаю.

Мы посмотрели друг на друга, и я увидела отражение собственного замешательства в глазах сестры.

— Почему мы видим её только сейчас? — грубым голосом спросила Ларк. — Почему она не пришла к нам до всего этого?

Я понимала, что она имеет в виду — почему Эмили не помогла нам, когда Ларк была в Белл Хилл?

— Не знаю. — Я сжала челюсть. — Но собираюсь выяснить.

Моя сестра закрыла книгу.

— Я слишком устала для этого дерьма. Пойду спать.

Ларк переоделась в пижаму и приготовилась ко сну. Мы говорили о том, что произошло этой ночью, пока она исполняла свой ежевечерний ритуал. Она рассказала, как боролась с призраками, и какой сильной себя чувствовала. Я не сказала, как приятно было достать глазное яблоко Иосии Бента из его черепа. Мне хотелось, но я знала, что она не поймет.

Она закончила чистить зубы, а после я подоткнула ей одеяло. С самого детства я могла усыпить ее простым шепотом. Я давно так не делала, но сегодня это было совершенно необходимо. Я хотела, чтобы она отдохнула, но этого не случилось бы без моей помощи. Она бы всю ночь лежала в кровати и думала бы о том, что ей стоило вести себя по-другому, чтобы люди, к которым она начинала питать теплые чувства, не смотрели на нее, как на чокнутую.

Она не понимала одного: все мы чокнутые, все до единого, живые или мертвые. И это совсем не важно.

Как только я убедилась, что она уснула, я ускользнула. Ларк назвала бы меня идиоткой, но я ничего не могла поделать. Я должна была проведать Кевина. Я и так сдерживала себя, чтобы не спросить о нём. Но я не могла притворяться, будто он мне безразличен.

Я нашла его в машине рядом с домом Сары. Сара была в машине с ним.

— Спасибо, что подвез, — сказала девушка. — Соседи с ума бы сошли, если б увидели, как тут паркуется бобик. В любом случае, Мейс вряд ли мог бы подкинуть меня на нем домой.