-У тебя есть это фото?- вдруг оживился полковник.

Кирилов покопался в папке и достал маленький снимок, сделанный в каком-то парке. На нём был красавчик юноша лет восемнадцати и женщина явно старше, лет около двадцати четырёх. Выглядели они счастливой парочкой, снявшейся на память во время свидания. Женщина держала букет полевых цветов.

Полковник всматривался недолго. Он хищно оскалился.

-Пан Йозеф, говоришь?

-Так точно.

-Помнишь ликвидатора Степана Бандеры?

-Богдан Сташинский, перебежчик..

-Работал по легенде Йозефа Лемана. И в это время он был в Киеве. Изучал польский и немецкий.

-Так он вроде в шестдесят первом бежал, ему восемь лет дали..

-Он отсидел половину. Ходили слухи, что ему сделали пластическую операцию и переправили в ЮАР. А что если он здесь, в Москве?

-Вы думаете эта девочка может быть его внебрачным ребёнком? И для чего он её разыскал? И как это связано с этой оккультной книгой?..

-Боюсь, капитан, что за этот кончик нам ничего не вытянуть. Сташинский разведчик. Боевик. И прятаться он умеет. Попробуйте поискать женщину с фотографии. Это его юность. Тогда ещё он не был обученным сотрудником. И узнайте как можно больше о самой книге.

Омейядский халифат. Мекка. Медина. Дамасск. Деревня Бет-Дуррабия. 690-692 годы.

Смерть учителя освободила Абдула. Хотя он и не чувствовал себя рабом в доме учителя, но обязан был в городе носить рабский знак. Ему было запрещено одному выходить за стены Саны. Теперь он официально стал свободным человеком и наследником Масуда-аль-Беруни, одного из богатейших людей не только столицы, но и всего Йемена.

Оставшись один в пустом доме, Абдул ощутил прежнюю страсть к путешествиям. И он хотел сдержать обещание данное самому себе в детстве - вернуться в родные края и навестить семью. Теперь он мог помочь им выбраться из бедности. Он не знал когда вернётся в Сану и вернётся ли.. С собой он взял только золото и книги, которые не должны были попасть в чужие руки, в случае, если он больше не откроет сам тяжёлые окованные двери дома учителя.

Купеческий караван шёл в Мекку. Абдул был просто обязан увидеть родину пророка. О едином боге он так и не сложил своего мнения. Он будет искать истину. А пока, записывая подробности пути, вспоминал слова учителя, что чернила учёного столь же достойны уважения, как кровь мученика.

В одной из книг он прочёл, что место расположения Мекки стало священным прежде, чем было заселено. Именно в окрестностях Мекки пророк Ибрахим хотел принести в жертву Богу своего сына Исмаила. Между мекканскими холмами ас-Сафа и аль-Марва металась в поисках воды для маленького Исмаила жена Ибрахима Хаджар (библейская Агарь), уведенная им в пустыню по велению Всевышнего. Во спасение Исмаила там, где он топнул ножкой, ангел Джабраил (Гавриил) иссек из-под земли воду источника Зам-зам. Близ Мекки в 'пещере сокровищ', была устроена первая могила Адама и его супруги Хавы, перенесенная после потопа в Иерусалим; мекканская могила праотца людей отмечала центр мира.

Однако Абдулу, после благодатной Саны, жаркая Мекка с её солоновато-горькой водой, упрятанная в тесной узкой долине, показалась похожей на ловушку для его свободного духа. Он не чувствовал силы в камне, которому издревле поклонялись дикие аравийские племена. И он поспешил дальше, в Медину, примкнув к другому каравану и оставив, нашедших своего бога, приносить ему хвалы в священном для них месте.

Абдул, пользуясь тем, что не стеснён в средствах и измученный тяжёлой дорогой в Мекку, снял техтереван. Что-то вроде крытых носилок, укреплённых между двумя верблюдами. Двигались они медленнее, но зато он мог не так страдать от жары, мог читать или даже спать, убаюканный равномерным покачиванием. Зато по вечерам, он вместе с охраной каравана, сидел у костра, слушал байки мукавима или записывал свои дневные впечатления.

Ложась спать, он окружал свои носилки верблюжьей верёвкой и рисовал потихоньку на земле оберегающий знак. Его он запомнил ещё со времён своего бегства из дома.

Однажды ночью, когда вой зверей раздавался почти рядом с его местом ночлега, маленький Абдул влез в узкую трещину между камнями и придвинул к входу костёр. В полночь он проснулся от странного гортанного пения и увидел, кружащиеся вокруг костра, чёрные фигуры в длинных плащах, с капюшонами, прячущими лица. Во тьме светились глаза какого-то зверя. Но он не подходил к краю освещённого круга. От теней исходила мощь, которую мальчик знал из своих снов. Один из них остановился и начертил в воздухе знак, который засветился зеленоватым светом. Костёр погас и фигуры исчезли.

Как ни трясся Абдул в темноте, но выбраться из щели он побоялся до утра. Никто его так и не побеспокоил, и на рассвете он решил, что если не сможет согреться, то просто умрёт. У кострища лежали три плаща. Он подцепил палкой один из них и оттуда выбралась струйка зеленоватого тумана. Знак висевший в воздухе оказался выбитым прямо в тверди скалы. И он его заучил.

Каким-то образом Абдул знал, что оберег защитит его от змей, насекомых и даже кочевников-бедуинов, грабящих караваны. Они не всегда нападали открыто, сражаясь со стражей. Иногда для них было проще прокрасться под покровом ночи и срезать у спящих пару кошелей или уволочь тюк товара. Его носилки и вьки с грузом, снимаемые с верблюдов на ночь, неизменно оставались нетронутыми к утру.

Последний день пути выдался трудным. С самого утра дул ветер из пустыни. Жаркий, иссушающий. Пришлось остановиться и переждать самое знойное время. В Медину караван прибыл затемно. Квадратная площадь караван-сарая с колодцем внутри заполнилась верблюдами и людьми. И, пока слуги определяли на ночлег верблюда и относили вещи в его комнату, Абдул присел на камень у колодца.

Он вздрогнул, когда возле него появилась женская фигура. Кажется её не замечал больше никто, кроме него. Она поманила его за собой и он, как привязанный безмолвно пошёл за ней. Выйдя за стены, укутанная в ткань до самых глаз, женщина засеменила в узкую улочку. Абдул шёл и понимал, что сам он ни за что не отыщет дороги назад.

Наконец в высокой глухой стене скрипнула низкая дверца и ему пришлось наклониться, чтоб войти.

Женщина ввела его в дом и усадила на подушки, потом сняла верхнюю накидку и Абдул оторопел от её красоты. Тонкая прозрачная рубаха ничего не скрывала. У неё была кожа цвета тёмного мёда и почти чёрные глаза, блестевшие в свете лампы. Волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам. Высокая, гибкая, почти его роста. Яркие чувственные губы с дерзким изгибом. А голос оказался глубоким, низким.

-Джинны послали меня за тобой,- сказала она наклонившись прямо к его лицу, так, что он почувствовал её дыхание на коже,- я дам тебе знание, а ты дашь мне силу. Она есть в тебе, а я могу получить её только через мужчину. Не бойся, энергия маджнуна восстановится в тебе, а я отблагодарю тебя любовью.

-А разве женщины тоже могут владеть силой?

-Конечно. Джины дают нам красоту, чтоб мы могли получить свою силу через соитие. Энергия Фаны не уходит в никуда. Если маг может собрать её через места силы, то мы можем взять свою толику через него. Мужчина ищет в силе власть над миром, женщина - власть над мужчиной. Сейчас в тебе скопилось столько энергии, что она может повредить твой мозг. Я слышала эту силу ещё за день до того, как ты появился в городе. Когда мой отец учил меня, он делился своей силой со мной.