нить интриги, нить судьбы.

Сонм занятий — трата силы.

Ты же выбери одно.

Труд есть благо, друг мой милый,

вот тебе веретено.

Обольщённая уроком,

силясь вникнуть в сей процесс,

укололась ненароком, —

труд опасен для принцесс!

Пошатнулась, побледнела,

заподозрив недобро...

Так свершилось злое дело

по свидетельству Перро.

IV

Во дворце скандал и склока,

вся охрана на ушах.

Тут же схвачена пройдоха,

изобличена в грехах.

Вмиг указом королевским,

оглашая свод и ширь,

пасбища и перелески,

ведьму — в дальний монастырь.

Скорохода с вестью к фее

отослали в тот же час

посулить, коль преуспеет,

чин и золотой запас.

Фея, к золоту не падка,

справедливость лишь ценя,

бросив дом свой в беспорядке,

прибыла к исходу дня.

Короля и королеву

успокоив, как могла,

тут же осмотрела деву,

что без задних ног спала.

И, представив сиротою

крошку через сотню лет,

усыпила всех гурьбою:

дворню, стражу и балет,

скоморохов, музыкантов,

поваров, пажей, вельмож,

фаворитов, маркитантов,

кардинала, двух святош,

пекаря и трёх шпионов,

лекаря, что исцелял,

фрейлин полк со взором томным,

королеву, короля.

Все заснули, даже в печке

огонёк, зевнув, угас.

Затрещав, потухли свечки.

Тьма укрыла всё от глаз.

Посреди густого леса,

если влезть на бурелом,

разглядишь дворец принцессы, —

обветшавший, в общем, дом.

Плющ и хмель обвили башни,

а в заброшенный чертог,

как посол дремучей чащи,

через щель проник вьюнок.

Дремлет юная принцесса,

проплывая сквозь века,

паутинная завеса

лишь колышется слегка.

Замок спит, а время мчится,

вопреки волшебным снам,

на крылатой колеснице

по неведомым путям.

V

А в соседнем королевстве

жил, не ведая забот,

ограждён от всех последствий,

принц уже тридцатый год.

Под присмотром гувернёров,

фрейлин, кравчего и слуг,

он развился очень скоро,

сливки сняв со всех наук.

Перед ним Сенека — варвар,

Карр с Платоном не правы.

Кембридж, Оксфорд, да и Гарвард

ждали принца, но увы...

С Папой вёл себя по-братски,

вёл с схоластиками спор,

был приятель с принцем датским,

даже ездил в Эльсинор.

Сложно внутренне устроен,

впечатлительный типаж,

а по внешности герою

двадцати пяти не дашь.

VI

Раз собрался на охоту

принц однажды поутру, —

вместе с егерьскою ротой

лисью штурмом брать нору.

Только кто ж лисицу словит,

что шмыгнула в дикий лес?

Старший егерь принцу молвит,

подскакав наперерез:

— Арбалет взведите лучше,

жаль, что пулемёта нет, —

может, в зарослях дремучих

притаился людоед!

Лес стеной стоит дремучей,

кто попал туда — пропал.

От угрозы неминучей

кто бы тут не сплоховал?

Всё сплелось настолько крепко,

что ужу не проползти,

но как только тронул ветку,

чары кончились почти.

И, как сказано в поверье,

с шумом распахнув листву,

расступились вдруг деревья,

видимо, по-волшебству.

Путь — туда, где всё уснуло,

или нет? — Одно из двух.

Юноша пришпорил мула

и помчался во весь дух.

Фея впрямь была не дура.

Дело близится к концу.

Что же видит принц? — Фигуры

спящих по всему дворцу.

Хоть нечищенные зубы

у принцессы целый век,

чмокнул парень прямо в губы

деву, — смелый человек!

И тот час же всё проснулось,

зашумел огонь в печах,

стража тут же встрепенулась,

вскинув ружья на плечах.

А принцесса бодро встала,

будто спящей не была,

звонким голосом сказала:

— Ну же я и поспала!

Или что-то в этом роде...

Тут же пару — под венец.

Ликование в народе,

а всей сказочке — конец!

2010

ПЕРЕВОДЫ

С итальянского

Франческо Петрарка

(1304 —1374)

***

Любовь, как солнце, озарила

Лучом черты её лица,

И красота других уныло

Померкла в радости Творца.

Душа моя благословляет

И скорби час, и час мечты,

И час любви, что поднимает

Мечту в мир светлой высоты.

Мысль неземную излучая,

Того, кто следует за ней,

Она с высотами венчает,

С путём, где низких нет страстей.

И, вдохновлённый страстью нежной,

Стремлюсь вослед, влеком надеждой.

***

Оставив блудный Вавилон,

Где нет стыда и подлы нравы,

Где скорбь или дурную славу

Я б заслужил к концу времён,

Я жив, природой окружён.

Амура не сдержав, слагаю

Стихи, и травы собираю,

И вглядываюсь вглубь времён.

Мечтой Фортуну не тревожу

И не терзаю сам себя.

Сюда бы друга мне, быть может,

И ту, которой жил, любя.

Была бы лишь нежна подруга,

А друг свободен от недуга.

Микеланджело Буонарроти

(1475—1564)

ДРУГУ

Я глубоко уснул, окаменел почти,

А мир идет путем разбоя и насилий.

И от него спастись возможно лишь в могиле.

Не прерывай мой сон и больше не буди.

***

На смену безмятежных лет

Приходят горькие сомненья.

Живущим — неизбежно тленье,

Будь трижды царь — пощады нет.

Лжёт наваждение любое,

И солнце каждый раз другое.

***

За горизонтом луч погас,

Мир засыпает беспробудно.

И только не сомкнуть мне глаз,

В слезах душа горит подспудно.