Познавшие и меч и яд,
В книготорговческих витринах
Двенадцать цезарей стоят
[218]
.
Во всем величье, в тогах алых,
Чело увенчано, рот сжат,
На нескончаемых развалах
Двенадцать цезарей лежат.
И там, где, распирая стены
В час пик, проходит добрый люд,
В туннелях метрополитена
Двенадцать цезарей идут.
Идут, но слабо. Смотрит косо
На цезарей простой народ —
На них сегодня нету спроса,
Их в руки мало кто берет.
Не опрокинут святотатцы
Алтарь Свободы и Добра,
Проскрипции
[219]
не утвердятся
Единым росчерком пера.
И, выскочив на полигоны,
Всё в мире видя в свете квант,
Не выскочит в наполеоны
Артиллерийский лейтенант
[220]
.
Не узаконит беззаконий
Велеречивый адвокат.
…Не раскупается Светоний.
Двенадцать цезарей
Лежат!
1964
Мать математика{280}
Где она —
Грань между прозой, поэзией,
Точной наукой?
Поди ее выяви,
Связь эту, часто неясную.
В новой
Маленькой, тоненькой, изданной в Киеве
Книжечке о бионике
[221]
—
В. Долятовского с Инной Пономаревой —
Вот что рассказано:
"Мать известного математика К. Гаусса видела невооруженным глазом фазы Венеры и некоторые спутники Юпитера".
То есть:
Мать
Математика
К. Гаусса
[222]
Видела
Невооруженным глазом
Фазы
Венеры
И некоторые
Спутники Юпитера.
Это не фраза
Из прозаического рассказа.
Это — поэзия!
Стиль определяет тематика.
Вслушайтесь:
Мать
Математика
Гаусса…
Но не повторять же сначала всё!
Видите:
Мать
Математика Гаусса
Всё это видела въявь, а не грезила.
Это не мистика, не публицистика,
Это — поэзия!
1964
"Чувствую я, Что творится…"{281}
Чувствую я,
Что творится
За спиною у меня,—
Что поется, говорится
За спиною у меня.
Суетня идет, возня
И ужасная грызня
За спиною у меня.
Обвиняют, упрекают,
Оправданий не находят
И как будто окликают
Все по имени меня.
Кажется,
Что происходит
Это всё
Внутри меня.
1964
Поэты{282}
Когда
Того или иного
Поэта я перевожу,—
У них нередко слово в слово
Свои я мысли нахожу.
Вот этот
Лет на десять позже
Всё то же написал, что я,
Хотя и внешне непохоже
И жизнь у каждого своя.
А этот
Раньше лет на двести
Мои речения изрек,
Как будто бы писали вместе,—
Один висел над нами рок.
Но, в общем,
И на рок не ропщем,
И, видя мир во всей красе,
Одну и ту же кривду топчем
Всегда по-своему мы все.
1964
Сухие крылья{283}
И нынче
В книжных лавках
В изобилье
Стихи поэтов, старых чудаков,
Чьи имена давно мы позабыли.
