"Сгрызем его, сгрызем!"
Взвейся в небо, осыпая с корня
На головы жирный чернозем!
Но земля,
Упорная, за корень
Уцепилась:
"Ты куда? Постой!
Поволнуйся, горд и непокорен".
Это и зовется красотой!
1933
Рассвет{36}
Нелюдимая моя,
Ты любимая моя!
Старый город весь порос травою,
Укрепление береговое
Точно так же поросло травою.
Мы по городу ходили двое
В этот вечер — только ты да я.
Город стар,
Город сед,
Городу тысяча сто сорок лет.
Нелюдимая моя,
Ты любимая моя!
Я домой тебя повел.
Вдруг откуда-то пахнуло гарью смол,
Медным медом азиатских пчел,
Теплотой нагревшихся песков,
Пламенем восточных угольков.
Духота перед дождем.
Я сказал: "Домой пойдем!
Нелюдимая моя,
Ты любимая моя!"
Ночь тиха. Весь город под дождем.
Я проснулся. Сырость входит в дом.
Нелюдимая моя,
Ты любимая моя!
Ты лежишь спокойно, ровно дышишь,
Ничего не видишь и не слышишь.
Я лежу, за тучами слежу,
Я в окно открытое гляжу.
Город стар,
Город сед,
Городу тысяча сто сорок лет.
Дом стар,
Стар забор,
Стар бульвар.
Стар собор,
Стар за городом бор.
Я лежу, за тучами слежу,
Вот на город взор перевожу.
Что такое там алеет,
Тускло искрится и тлеет?
Неужели это тлеет покосившийся забор?
Тлеют дом и забор,
Тлеет старый собор…
Неужели это уголек,
Зароненный где-то в уголок,
Прилетевший с ветром уголек
Превратился в огонек?
Дождь, а город тлеет изнутри,
Розовеет, вспыхнет весь вот-вот.
Отраженным светом фонари
Загорелись всюду у ворот.
Алым дымом полон влажный сад,
Петухи повсюду голосят.
Где-то ведер зазвенела жесть,
Старый дворник к речке побежал.
В колокол ударили раз шесть,
Водовозов конь заржал.
Нелюдимая моя,
Ты любимая моя!
Город стар,
Город сед.
Мне над этим городом рассвет
Показался как пожар!
1933
Вологда{37}
На заре розовела от холода
Крутобокая белая Вологда.
Гулом колокола веселого
Уверяла белая Вологда:
Сладок запах ржаных краюх!
Сладок запах ржаных краюх,
Точно ягодным соком полных.
И у севера есть свой юг —
Стережет границу подсолнух.
Я согласен, белая Вологда.
Здесь ни холода и ни голода,
И не зря в твой северный терем
Приезжал тосковать лютым зверем
Грозный царь, и на белые стены
Восходил он оплакать измены.
Но отсюдова в град свой стольный
Возвращался он, смирный, довольный,
Вспоминая твой звон колокольный…
Сладок запах ржаных краюх!
И не зря по твоим берегам,
Там, где кремль громоздится в тумане,
Брел татарский царек Алагам
[27]
,
Отказавшийся от Казани…
Вот и я повторяю вслух:
Сладок запах ржаных краюх!
Кто здесь только не побывал!
По крутым пригоркам тропа вела.
Если кто не убит наповал,—
Всех ты, мягкая, на ноги ставила.
То-то, Вологда!
Смейся, как смолода!
Тело колокола не расколото.
Синеглазый лен,
Зерен золото.
И пахала ты,
