Описывая эту иллюстрацию Виллема вен Вест Занена 1648 года, Антон Корнелий Оудеманс указывает: «На переднем плане можно увидеть двух человек, бьющих попугая и заставляющих его кричать, в то время как на заднем плане три человека заняты тем, что бьют додо палками, когда четвёртый смотрит, а пятый держит двух мёртвых додо, и их головы волочатся по земле».3 (Из книги Masauji Hachisuka, The Dodo and Kindred Birds; or, The Extinct Birds of the Mascarene Islands, London: H. F.& G.Witherby, Ltd., 1953.)

противникам мощными клювами. Увлечённый английский натуралист сэр Томас Герберт посетил Маврикий в 1627 г., когда остров был всё ещё необитаем. Его отчёт, озаглавленный «Путешествия», был издан в нескольких версиях после 1643 г. Из него ясно видно, что эта странная птица обаяла его: «Первый из птиц – это додо. Это название из португальского, и относится к его простоте:»

Это – птица, которую за обличье и редкость можно было бы называть Фениксом (что из Аравии). Ее глаза круглые и маленькие, и сияют, как алмазы. Её тело круглое и чрезвычайно жирное, её медленная походка порождает тучность... и так велики [они по размеру], что немногие из них весят меньше, чем пятьдесят фунтов: они дают мясо, но [они] лучше для глаз, чем для живота; поскольку лишь сильный аппетит может с ним справиться: а в ином случае, из-за его жирности, его не выбирают для еды, оно быстро приедается и тошнит желудок, действительно, будучи приятнее на вид, чем съеденным. У неё меланхоличный облик, что заметно по ущербности Природы в сложении, когда столь массивное тело снабжено придаточными крыльями, которые, конечно, неспособны [поднять] её над землёй, служа лишь для того, чтобы числить её среди птиц; её желудок пламенный, поэтому она легко может переваривать камни и железо.4

Последнее предложение относится к присутствию камнеподобных образований, которые имеются в пищеварительном тракте многих животных, не имеющих зубов. Странная особенность додо заключалась в том, что у него был только один такой камень, тогда как у большинства животных, у кого они встречаются, их больше одного, чтобы они работали как перемалывающий механизм. С чего Герберт мог подумать, что дронт мог переваривать железо – это пусть каждый решает сам.Несколько менее фантастический отчет Питера Манди содержит конкретное указание на резкое снижение численности популяции додо. Манди, служащий Британской Ост-Индской компании, был в своё время путешественником и совершал самые значительные по протяжённости путешествия со времён Марко Поло. Посетив Маврикий в марте 1634 г., он отметил: «Додо, странный род птицы, вдвое больше, чем гусь, который не может ни летать, ни плавать, поскольку его пальцы раздельные; удивительно, как он мог попасть туда, не будучи находимым ни в одной другой части мира».5

Спустя четыре года, возвращаясь из Китая, Манди вновь остановился на Маврикии и пошёл искать додо. «Теперь мы не встретили ни одного, – написал он в своём дневнике. – Насколько я помню, они были такими же крупнотелыми, как большие индюки, покрытыми пухом, с маленькими висячими крыльями, словно короткие рукава, в целом совсем бесполезными, чтобы летать или помогать себе любым иным образом».6 Численность додо, высокая прежде, уже серьёзно снизилась.Франсуа Коше посетил Маврикий в 1638 г. и описал своё путешествие в книге, озаглавленной «Relations veritables et curieuses de l’Ile de Madagascar». Он утверждал, что видел птиц, которых назвал Oiseaux de Nazareth – крупнее лебедя, покрытых чёрным пухом, с завитыми перьями на гузке и похожими перьями на месте крыльев. «У них нет языка, а их крик походит на голос утёнка». Коше добавляет, что их клювы были большие и изогнутые, ноги чешуйчатые, гнёзда сделаны из травы, сложенной в кучу. «Они откладывают только одно яйцо, размером с булочку за полпенни, напротив которого они кладут белый камень размером с яйцо курицы; если их убить, у них в желудке обнаруживается камень». Даже если эти детали точно соответствуют многим из особенностей додо, Коше, вероятно, перепутал эту птицу с совсем иной тропической птицей, казуаром, про которого тогда считали, что у него нет языка. Возможно, что обозначение Oiseaux de Nazareth было связано с неправильным пониманием или неверным произношением oiseaux de la nausee, французского выражения, происходящего от голландского названия додо Walckvogel. Так и появился призрачный вид Didus nazarenus, который преследовал орнитологов на протяжении многих десятилетий, пока все учёные не согласились с тем, что этот вариант додо никогда не существовал.7 Как и в случае с Манди, Коше не видел ни одного из всё более и более редких додо.

Во времена визита Коше и второго визита Манди голландцы переселялись на Маврикий на постоянное жительство, и додо всё ещё оставался в живых, не осознавая, что конец его существования близок. Голландцы организовали первые поселения на Индийском океане в Индонезии, положив глаз на перец и другие пряности, особенно на гвоздику и мускатный орех. В 1619 г. они построили на Яве город, который назвали Батавией (позже он станет Джакартой), и сделали его своей штаб-квартирой.Теперь, уверенно обосновавшись на Островах Пряностей, голландцы начали сплачивать свои силы в этой области, чтобы вытеснить англичан и португальцев из Индонезии и с окружающих её островов (позже эта территория стала известна как Голландская Ост-Индия). Эта стратегия включала основание поселений, которые становились надёжными пунктами снабжения и были продуманно распределены вдоль пути следования из Европы. С этой целью в 1638 г. Голландская Ост-Индская компания послала экспедицию, целью которой был захват Маврикия и превращение его в официальные владения Голландии. В этот момент главной целью захвата было предупреждение любых попыток заселения острова со стороны конкурентов Нидерландов – Франции и Англии. В частности, у французов не было в Индийском океане никакого другого оплота, кроме Мадагаскара, и было известно, что они занимались поисками лучшего места для поселения. Англичане также становились всё более и более опасной угрозой. Начиная с 1612 г. они поддерживали работу фактории в Сурате на западном побережье Индии, к северу от Бомбея, и желали получить такого рода права в окрестностях Мадраса в 1639 г.Поскольку на острове не было никого, кто мог бы оказать сопротивление, захват Маврикия Голландией с лёгкостью осуществила маленькая партия из двадцати пяти заключённых при помощи рабов, привезённых из Индонезии и Мадагаскара. Губернатором острова был провозглашён Корнелиус Гуйер, на которого было возложено множество обязанностей. Он должен был гарантировать, что голландские суда, заходящие на Маврикий, будут свободно получать продовольствие, и с этой целью он должен был выращивать культурные растения, в том числе табак, и разводить рогатый скот и птицу. Чёрное дерево, в изобилии растущее на острове, и серую амбру (выделения китов, находимые на берегах) берегли для экспорта в Голландию. Предполагалось, что остров должен использоваться как санаторий для голландских поселенцев и должностных лиц, которые заболели в Батавии. В отличие от Явы и других островов Голландской Ост-Индии, на Маврикии был здоровый климат и не было тропических болезней.Под управлением Гуйера поселенцы производили пряности, сахар, ананасы, и другие тропические продукты, медленно, но эффективно разрушая природную среду. Они привезли с собой любимых собак, и вскоре после этого собаки начали красть яйца додо из незащищённых гнёзд на земле. Также поселенцы завезли коз, которые конкурировали с додо за пищевые ресурсы. Увеличение количества судов означало ещё большее количество крыс, добирающихся до берега и размножающихся в огромном количестве, и они вскоре стали пожирать яйца и даже птенцов медлительной птицы.Батавия никогда не оказывала регулярной поддержки форту, и через 20 лет заселение острова было приостановлено. К тому времени поселенцы разграбили первобытные леса, вырубив деревья до такой степени, что уже в 1650 г. цена на чёрное дерево в Европе резко упала. На Маврикии, который на тот момент был ведущим мировым поставщиком чёрного дерева, было законодательно запрещено рубить более 400 деревьев в год. Тем временем культурные растения, которые сажали поселенцы, не принесли плодов – впрочем, та же проблема была и у самих поселенцев, потому что, по какой-то потрясающей оплошности, в колонию оказалось завезено очень мало женщин.Вторую попытку голландцы сделали в 1664 г., послав экспедицию с мыса Доброй Надежды, где за 12 лет до этого они основали колонию. На сей раз в неё было включено соответствующее количество проституток. Но даже после этого мудрого и предусмотрительного шага новое поселение явно не процветало: к концу семнадцатого века на острове было только 300 человек, включая рабов, а мужчины вдвое превосходили числом женщин.В 1669 г. коммандант Фредрик Вриид, который продемонстрировал задатки лидера во время военных действий на мысе Доброй Надежды, прибыл на Маврикий, чтобы взять дела в свои руки. Но вскоре после приезда состояние его здоровья ухудшилось, он стал угрюмым, жестоким и резким в обращении с поселенцами. В 1672 г. его настолько возненавидели, что подчинённые утопили его. Его преемником был перевоспитанный пират по имени Гуго, который в своём новом качестве оказался неспособным поддерживать дисциплину среди поселенцев. Его сменил диктатор по имени Ламотиус, который сумел проделать немного полезной работы, но в итоге стал настолько жестоким, что в 1692 г. его отозвали.В конце концов, приехал Роэлоф Диодати, который управлял островом до 1703 г. и оказался эффективным управляющим, но колония Мыса не смогла оказать Маврикию должного внимания, и полчища быстро плодящихся крыс продолжали пожирать урожай. Голландцы вновь сдались и покинули Маврикий, оставив после себя сахарный тростник и оленя замбара – оба этих вида ввезли с Явы. Часть ранее завезённого скота одичала. Обезьяны и свиньи стали вредителями наряду с крысами. Эти события стёрли в прах всё, кроме нескольких остаточных островков первоначальной природной среды. Среди тех, кто выжил, додо не оказалось.Бенджамина Гарри, англичанина, который посетил Маврикий в 1681 г. в должности первого помощника на британском судне, называют последним человеком, который видел живого маврикийского додо и оставил запись об этом. В рукописи, ныне хранящейся в Британском музее, озаглавленной «A coppey of Mr. Benj. Harry’s Journal when he was cheif mate of the Shippe Birkley Castle, Captn. Wm. Talbot then Commander, on a voyage to the Coste and Bay, 1679, which voyage they wintered at the Maurrisshes», автор подробно рассказывает о том, что во время обратного плавания из Индии его судно не смогло обогнуть мыс Доброй Надежды, и было принято решение «идти к Маврикию».8 Описывая эту высадку на Маврикии, Гарри делает обзор острова и отчасти его флоры и фауны, в том числе додо. После этого краткого упоминания все свидетельства умалчивают о нём. Исследователь за исследователем, вооружившись старинными описаниями и расплывчатыми устными сообщениями, разыскивал самого странного обитателя острова. Но больше никто и никогда не сообщал о том, что наблюдал додо в гибнущих лесах Маврикия.