— Отчет будет готов к нашей следующей встрече, — сказала я, расправив плечи и встретив вопросительный взгляд мистера Райли.

— Хорошо. — Он закрыл кейс. — От имени совета хочу сказать вам, что мы будем рады работать с вами, дорогая. Уверен, что вы будете заботиться о сердцах, умах и душах бедных детей так же добросовестно, как и ваша предшественница. И что присущая вам скромность не покинет вас на столь серьезном посту.

Слезы застилали мои глаза, когда мистер Райли пожимал мне руку. В моей голове пронеслись детские воспоминания, о том как он шутил и играл со мной во время своих визитов к Рэмси, и я спрашивала себя, растроган ли он так же, как и я.

— Благодарю вас, мистер Райли.

Он спешно накинул пальто, взял шляпу и откланялся:

— С вашего позволения, дамы.

После того как он удалился, Хейзел с радостным визгом сжала мои ладони в своих:

— Пойдем, расскажем остальным!

— Погоди, — отодвинулась я, — Блэйн еще ни о чем не знает. Я не хочу, чтобы он услышал новости от кого-то, кроме меня.

— Но мы должны рассказать им, Сэди. Не волнуйся. Мы попросим их хранить все это в тайне. Никто не испортит твой сюрприз, — смеялась Хейзел, увлекая меня за собой.

Я решила, что сначала она поведет меня в кухню, потому что по звукам, доносившимся из гостиной, было понятно, что там сейчас работает Миранда. Но Хейзел все-таки остановилась возле гостиной. Миранда взглянула на нас, стоя на четвереньках, с раскрасневшимся от физических усилий лицом, со щеткой-скребком в руках.

— У нас хорошие новости, Миранда! Сэди — наша новая управляющая!

Миранда вскочила на ноги, но, прежде чем она успела открыть рот, Хейзел уже потащила меня в кухню.

— Миссис Фор!

Хейзел отпустила мою руку. Я села на стул, стоявший у рабочего стола. Миссис Фор чистила картофель и бросала тонкую коричневую кожуру в большую раковину.

— Где пожар? — спросила она, и из-под ножа появилась еще одна коричневая лента.

— Не пожар — новости. Сэди — наша новая управляющая!

Миссис Фор отложила картофелину и широко улыбнулась. Она обхватила мое лицо пухлыми руками и поцеловала меня в лоб.

— Ты будешь хорошей управляющей, Сэди. Мы все будем гордиться тобой.

— Мне придает силы мысль о том, что вы будете рядом со мной, — произнесла я и обняла ее.

— А что сказал на это Блэйн? — спросила миссис Фор.

Я оглянулась на Хейзел, а затем снова посмотрела на миссис Фор.

— Он еще ни о чем не знает. Это будет для него сюрпризом, когда он придет завтра вечером. Вы ведь не расскажете ему раньше времени?

Заливистый смех миссис Фор успокоил меня.

— Конечно нет! Я, пожалуй, испеку его любимый сливочный пирог. Такие новости нужно сопровождать особым угощением.

Я захлебнулась слюной при мысли о хрустящей корочке, под которой скрывается нежная сливочная начинка из заварного крема, и все это увенчано пушистым безе. Блэйн решит, что он умер и очутился в раю. Но зимой очень редко использовали много яиц для выпечки.

И тут во мне заговорила совесть.

— А что будет на завтрак? — тихо спросила я.

Хоть мы и не имели возможности часто кормить детей куриными яйцами, время от времени мы все же старались давать им яйцо на завтрак. Для меня была невыносима мысль о том, что мы отбираем у них даже такое маленькое удовольствие, ведь они и так испытывали лишения.

— Не волнуйся об этом. Овсянка с утра — в самый раз. — Миссис Фор мягко сжала мою руку. — Не каждый день девушку назначают управляющей. И не всегда у нее есть кавалер, с которым она хотела бы отпраздновать столь знаменательное событие.

Мне на глаза снова навернулись слезы, и я тихо поблагодарила Господа за то, что Он окружил меня такими замечательными, любящими людьми.

Обычно Блэйн навещал нас по пятницам после ужина, когда Хейзел брала выходной, чтобы провести время с профессором. Мы вместе с ним играли с детьми в гостиной, а потом я укладывала малышей спать и первый этаж был полностью в нашем распоряжении.

Но часы уже пробили девять, пора было отправляться спать, а Блэйн все еще не появлялся.

Дети доиграли в пачи́си[1], и я велела им сложить игру в шкаф. Мы прибрались в комнате, и я уже хотела отправить всех наверх, но встретила оживленный протест.

— Мисс Сэди, — ныл Генри, — мы что, не увидимся сегодня с Блэйном?

— Вы увидитесь с ним в воскресенье. В церкви, — ответила я и взглянула на часы.

Детям нужно было быть в постелях через полчаса. Необъяснимое отсутствие Блэйна не на шутку меня встревожило. Что, если его лошадь потеряла подкову? Что, если их сбил автомобиль? Что, если Блэйн лежит сейчас где-нибудь в канаве, окровавленный и беспомощный?

Сцены, которые рисовало мое бурное воображение, сводили меня с ума. Однако, поднимаясь по лестнице с детьми, я сумела успокоиться, сказав себе, что Блэйн явится с минуты на минуту и объяснит причины своего опоздания. А до этого момента мне нужно использовать свободное время, чтобы освежиться. Я даже подумала о том, чтобы облачиться в нарядное платье. Но нет, тогда он сразу же что-то заподозрит. А я хотела, чтобы моя новость застала Блэйна врасплох.

Спустившись вниз, я набрала немного угля и бросила его в камин, а после отправилась на кухню.

— Все уже на столе, милая, — сказала миссис Фор и устало провела рукой по глазам.

На серебряном подносе стояли два фарфоровых блюдца с кусочками пирога. Рядом с ними поблескивали серебряный кофейник и аккуратные фарфоровые чашечки — праздничный сервиз, который мы доставали ради важных гостей: членов попечительского совета, потенциальных родителей и меценатов. Или пастора с супругой. Я взглянула на миссис Фор.

— Ну, просто мне захотелось вас немного порадовать, — пожала она плечами.

Я с улыбкой взяла поднос. Благодаря миссис Фор наш романтический ужин будет идеальным. Осторожно ступая, я направилась по коридору в гостиную, пытаясь вспомнить, откуда у нас появился такой изумительный сервиз. Небесам было известно, что у приюта нет денег на столь милые вещицы. Наверное, сервиз подарил кто-то еще давным-давно. Фарфоровые чашечки звякнули о блюдца. Я постаралась выровнять поднос и держать его покрепче. Не приведи Господь разбить такую красоту!

Сидя в гостиной, я внезапно ощутила торжественность момента и даже пожалела о том, что не последовала своему мимолетному желанию и не надела лучшее платье.

И тут с улицы донесся стук лошадиных копыт. Я ринулась к дверям, распахнула их и выбежала на крыльцо. Обнимая колонну, я разглядела знакомую гнедую, которая рысцой приближалась к нашему дому и тянула за собой ветхую черную повозку Блэйна. Пока они достигли нашей коновязи, холод уже проник под тонкое платье и сковал меня. Соскочив с повозки, Блэйн привязывал лошадь, а я поежилась, с нетерпением наблюдая за его плавными уверенными движениями.

В два прыжка преодолев крыльцо, он обнял меня за талию, поднял в воздух и закружил. Когда мои ноги снова коснулись земли, холод, будто нож, вонзился в мою грудь.

— Блэйн, что ты делаешь! Нас могут заметить!

— Мне все равно. — Он нежно обхватил мое лицо ладонями. — Я хочу, чтобы весь мир знал о том, что я тебя люблю.

— Я думала, это и так вполне очевидный факт, — усмехнулась я.

— Нет, теперь все будет иначе. — Даже в сумерках глаза Блэйна блестели, как наши полированные перила из красного дерева. Он был взволнован и поэтому очень напоминал своего брата Картера. — Я купил ее, Сэди! Я купил ферму!

Блэйн спешно вытащил пачку бумаг из внутреннего кармана пальто и отдал их мне.

— Видишь? Это моя земля. Теперь это моя земля, я купил ее! — Он снова поднял меня и закружил.

Я высвободилась из его крепких объятий, сжимая бумаги — в темноте разобрать буквы было невозможно. Я немного шаталась, моя голова все еще кружилась от бурного приветствия Блэйна — и от новости, которую он мне сообщил.