Пока миссис Фор готовила ужин, я решила поведать Эрлу историю нашего приюта:

— Когда-то, во время расцвета духовного возрождения, группа студентов и профессоров Бретенского колледжа стала помогать малоимущим детям едой и одеждой. Позже они поняли, что обездоленным малышам нужен кров. Не казенное учреждение, а дом, в котором бедные сиротки будут подрастать и ждать своих новых любящих родителей. Землю выделила община, дом построили неравнодушные семьи, которые жертвовали средства на благотворительность.

Эрл закинул ногу на ногу.

— Необычная история, — отметил он. — Опережающая свое время. Это именно та модель, которую нам хотелось бы реализовать в большинстве случаев, когда детям требуется помощь подобного рода. В прошлом году я принимал участие в Конференции по вопросам защиты сирот и малообеспеченных детей, которая проходила в Белом Доме. Президент настроен очень решительно. Он озвучил необходимость изучить более эффективные способы помощи нуждающимся детям. По правде говоря, мы надеемся создать в Вашингтоне агентство по надзору и контролю подобных видов деятельности в сфере помощи сиротам и малообеспеченным детям.

Он продолжил свой рассказ и поведал мне о том, как он ждет изменений в законодательстве, которые позволят учредить Федеральное бюро по вопросам детей. Я тонула в его словах, представляя статус участников подобных встреч и конференций, важность роли Эрла в помощи детям, в принятии решений, которые повлияют на судьбу многих малышей. Как же мне хотелось, чтобы его визит оказал такое же влияние на судьбу нашего приюта!

— Запамятовал, говорили ли вы ранее, что это здание принадлежит непосредственно приюту?

Я моргнула. Эрл вернулся к нашей конкретной ситуации. Мне понадобилось пару секунд, чтобы перестроиться на другую тему разговора.

— И да, и нет. — Я делала над собой усилие, чтобы уголки моих губ не опустились огорченно. — Хотя наш попечительский совет и чувствовал, что Дому необходимо дополнительное крыло, у них, к сожалению, возникли трудности с привлечением средств на строительство. После долгих и непростых переговоров они взяли ссуду, а затем еще одну — на строительство кухни. Ежемесячно мы выплачиваем банку небольшую часть этого займа, а в конце каждого года вносим более серьезную сумму.

Пока я говорила это, в голове у меня роились нехорошие мысли. Неужели люди, которые сейчас заседают в попечительском совете, могли допустить, чтобы мы оказались в столь неустойчивой ситуации? Вряд ли они были способны на такое.

Эрл присвистнул.

— Довольно сложно управлять таким учреждением, имея постоянные расходы, — протянул он.

Я взглянула на открытые двери, прислушиваясь, чтобы не пропустить приглашение к ужину от миссис Фор. Обсуждение финансовых вопросов всегда вызывало у меня дискомфорт: мне начинало казаться, что сообщение о реальном положении вещей оскорбляло попечительский совет. Но я знала, что это не так. Эрл прибыл сюда, чтобы изучить ситуацию и увидеть положение дел таким, какое оно есть. Меня просто попросили не называть общую сумму, которую надеялся собрать попечительский совет.

— Мисс Сэди! — В дверях появилась Синтия. Кудряшки вокруг ее милого личика напоминали пружинки. — Миссис Фор просила сообщить, что ужин готов.

Я обрадовалась, увидев, что девочка уже оправилась от недавнего огорчения.

— Мы сейчас придем, спасибо, милая.

Малышка повернулась и помчалась назад в гостиную. Эрл широко улыбнулся, когда она скрылась из виду. У меня заныло в животе. Если мне удастся сделать так, чтобы он улыбался почаще, возможно, все сложится удачно и для нашего Дома.

Когда наши тарелки опустели и Виола с детьми удалились наверх, вошла миссис Фор и принялась убирать со стола.

Я вытерла губы салфеткой, положила ее обратно на стол и обратилась к Эрлу:

— Как вы хотите: поработать еще этим вечером или вернуться в гостиницу и продолжить уже завтра с утра?

И тут я обратила внимание на календарь Хейзел. Завтра утром мне нужно было выступить с речью в женском клубе при методистской церкви.

— Ох! По правде говоря, я совсем забыла, что на утро у меня назначена встреча.

Эрл стал серьезным:

— Встреча?

Я заправила выбившуюся прядь за ухо и облизнула нижнюю губу, собираясь с мыслями.

— В мои задачи входит взаимодействие с общиной в целях привлечения средств для приюта Завтра я буду выступать перед Женским миссионерским обществом при методистской церкви. Они помогают финансировать нашу работу и хотели бы услышать отчет за год.

Эрл кивнул, затем достал из кармана пиджака небольшую записную книжку.

— Тогда давайте поработаем еще часок-другой, а завтра я составлю вам компанию на утренней встрече.

Я недоверчиво взглянула на него.

— Вы хотите пойти со мной?

— Разумеется. Мне необходимо изучить все аспекты вашей деятельности — не только ведение книг учета доходов-расходов, вашу заботу о детях и манеру общения с ними, но и отношения с общиной. Это даст мне более обширную базу для отчета перед руководством. — Губы Эрла растянулись в нежной улыбке. — Кроме того, не могу представить более приятного времяпровождения, чем сопровождение прелестной барышни и аплодисменты ее успеху.

Я почувствовала легкую дрожь в руках и ногах. Передо мной был человек, который понял и оценил мое призвание. Мои порывы. Неужели ему так легко удалось взволновать меня, выбить из колеи? Что со мной происходит?

На пороге кабинета появилась Миранда. Она прочистила горло и уставилась поверх наших голов.

— Миссис Фор просит узнать, хотите ли вы кофе с пирогом.

Я нарушила молчание:

— Миссис Фор печет лучший сливочный пирог…

— Сегодня фруктовый пирог, мисс, — оборвала меня Миранда.

Я поникла быстрее, чем нарциссы. Конечно, миссис Фор не стала бы печь сливочный пирог. Блэйна сегодня не было.

— Только кофе, пожалуйста, — учтиво ответил Эрл, и я тут же перестала думать о Блэйне. — И, если вы не возражаете, я выпил бы чашку кофе здесь, в кабинете, чтобы одновременно спланировать наш завтрашний день.

Он улыбнулся Миранде своей обезоруживающей улыбкой. Та смутилась и отвела взгляд.

Осталась ли у меня хотя бы одна подчиненная, которая не поддалась чарам этого мужчины?

Ах да. Миссис Фор.

— Две чашки кофе, Миранда, — бросила я, не глядя на нее.

— Благодарю, мисс, — добавил Эрл из-за моей спины.

К моему глубочайшему удивлению, Миранда вежливо ответила ему и удалилась.

На следующее утро Эрл постучал в двери нашего приюта, едва дети отправились в школу. Войдя, он снял шляпу и приложил ее к сердцу.

— Вы готовы, милая леди?

От его настойчивости и искренности мне вновь стало не по себе. До сих пор я совершенно не волновалась по поводу своей речи, но внезапно растеряла уверенность в своих силах. На ум мне сразу пришла Синтия. Наверное, сейчас я испытывала те же чувства, что и она, стоя перед классом. В моем сердце появилось еще больше сострадания к этой девочке; я поняла, как ей тяжело. Пытаясь успокоиться, я надела шляпку, немного сдвинула ее набок и приколола шпильками к волосам.

Мне не стоило бояться выступать перед этими женщинами. Нужно было просто говорить с ними от чистого сердца, апеллируя к их благородным, милосердным душам.

Двадцать минут спустя миссис Джонс, элегантная дама намного старше меня, похлопала в ладоши, чтобы обратить на себя внимание женщин, оживленно беседовавших в зале:

— Леди, прошу занять свои места.

Семнадцать дам уселись в кресла, выстроенные в несколько рядов посреди крохотной комнатки в здании методистской церкви. Эрл встал у стены сзади. Я приподнялась со своего кресла, чтобы видеть всех присутствующих.

Миссис Джонс обратилась к собравшимся первой:

— Как вам известно, одним из местных учреждений, которому мы ежегодно жертвуем некоторые средства на благотворительность, является Рэйстоунский дом для сирот и обездоленных детей. Возможно, вы уже читали в газетах о том, что недавно в Рэйстоунском доме сменилась управляющая. Ею стала Сэди Силсби, которая посетила нас сегодня. — И она кивнула в мою сторону.