- Ну вот, он снова сел на своего конька, - говорит Марсель, обращаясь к Мадлен. - О Сент-Ассизе он может толковать без конца.
*
- Ну, как поживаешь?
- Все так же.
- Черт побери, Робер, как я рад тебя видеть. Идем, выпьем по стаканчику.
Встретившись с человеком, которого летом 1942 года он сам познакомил с Андрэ, Робер не знает, как начать разговор. Но неловкость пропадает, когда они усаживаются в ближайшем кабачке и тот начинает рассказывать о себе.
- Видишь ли, я стал фотографом, фотографом-художником. Я тебе покажу потом мою мастерскую.
Разглядывая своего собеседника, Робер замечает на отвороте пиджака ряд ленточек.
- Поздравляю.
- А тебя, конечно, не наградили? Даже медали за Сопротивление не дали? Ты, наверно, сам не заявил?
- Я жду.
- Ну понятно. Вы за себя не умеете постоять. Подай прошение, а я поддержу.
- Спасибо.
- Не за что. Тебе должны дать медаль. А что товарищи?
- Они порядком возмущены.
- Чем?
- Помнишь историю с улицей Фруадево?
- Да, я вам тогда передал взрывчатку.
- Точно. Потом ты доложил об этом в Лондон?
- Ясно. Мне же нужно было отчитаться, на что я ее потратил. Вы, кажется, употребили ее для операции в Сент-Ассизе?
- А ты ничего не присочинил?
- Да нет же, можешь мне поверить.
- А Реми теперь пишет, что все было подготовлено и проделано молодчиками из Лондона.
- Знаешь, он столько всего брешет…
- А ты что думаешь об этом?
- Я понимаю, что твоим товарищам это обидно. Но я тут ни при чем. Я с вами всегда играл в открытую.
- Вот и все, что мне хотелось знать.
- Тебе незачем было ходить вокруг да около. Мы можем говорить откровенно. Для меня товарищи по Сопротивлению всегда остаются товарищами, кто бы они ни были. Понимаешь?
- Очень приятно это слышать.
- Гарсон! Еще по одному. Робер вынул бумажник.
- Нет, что ты, этого еще недоставало… Допив вино, оба выходят из кафе.
- Куда ты ведешь меня? - спрашивает Робер.
- В мою мастерскую. Я хочу тебя познакомить с одним из моих рабочих. Он большевик, как и ты.
- А ты?
- Знаешь, я еще не дорос до этого. Но если придется снова драться, я думаю, мы с тобой окажемся на одной стороне баррикады, как во время Сопротивления.
- Ты уверен? Знаешь, многие с тех пор перешли в другой лагерь.
- Я не занимаюсь политикой.
- Твоя фамилия была в списках во время выборов.
- Социалисты так настаивали, что я не счел возможным отказываться. Тебе это не по вкусу?
Робер пожимает плечами.
- Твое дело.
- Да я же тебе говорю, что мы будем биться по одну сторону баррикады. Тебе этого недостаточно?
- Какие там баррикады! Для меня борьба и сейчас не закончена.
- А что же надо делать?
- Настоящим французам надо объединиться.
XXI
- Смотри, подснежники!
- Ну вот видишь, я сдержал обещание. В ответ раздается взрыв смеха.
Марсель и Рэймон шагают по дороге к Сент-Ассизу. Их сын Роже бежит впереди. За ними, в нескольких шагах, идут Робер и Мадлэн. На плечах у Рэймона смирно сидит Роз-Мари. Хотя поездка была задумана еще в ноябре, пришлось ее отложить до марта. То было холодно, то шел дождь, то не все были свободны, словом, дотянули до весны.
Настоящий весенний день. Часов в одиннадцать утра маленькая компания прибыла с поездом Париж - Мелен на станцию Сессон. Шли без определенного плана. Сразу найти нужное направление было нелегко. Дошли до перекрестка, откуда почти шесть лет тому назад Виктор и Арман углубились в лес. Рэймон не сразу узнал дорожку. Она была перекрыта оградой из колючей проволоки. Прибитая на старом дубе дощечка указывала, что здесь запретная военная зона. Тогда все направились по шоссе, ведущему к местечку Сена-порт. От деревни Сен-Лэ свернули на дорогу, пересекающую радиостанцию Сент-Ассиз с севера на юг и идущую на Буасиз-ля-Бертран. Рэймон, как известно, здесь ни разу не был.
Только в нескольких сотнях метров от Сен-Лэ Марсель обнаружила под деревьями первые подснежники.
- Я же тебе говорил, что приведу тебя рвать подснежники, - весело заявляет Рэймон.
- Замолчи, врунишка. Никто и не думал о них, когда мы собирались сюда.
- Сколько здесь цветов, идите скорее, - кричит Роже. Он всегда впереди всех. Марсель и Рэймон остановились.
- А вон еще! Смотрите!
По обеим сторонам дороги сент-ассизские леса усеяны подснежниками. Они растут повсюду.
- Как красиво! Ах, как красиво! - повторяет Марсель, глядя на букетик беленьких цветочков, которые успел уже нарвать Роже.
- Может, нам остаться здесь? - предлагает Мадлэн.
- Да, да.
- Нет, - говорит Рэймон, - идем дальше.
- А я согласен с женщинами, - возражает Робер. - Пусть остаются, оставим здесь и провизию. Пока они будут собирать цветы, дойдем до мачт.
- А мы? Нам тоже хочется посмотреть, - говорит Марсель.
- Пойдем вместе второй раз, после обеда.
- Прежде всего нужно найти дорогу, - говорит Рэймон. - Вы только зря устанете. На, возьми дочку.
- Ну вот, женщины, похозяйничайте тут.
- Ты не обиделась?
- Да нет, дорогой мой. Иди.
Рэймон и Робер относят провизию под дерево и возвращаются на дорогу вместе с Роже.
Роз-Мари осталась на руках у матери. Марсель кричит сыну:
- Роже, иди сюда!
- Не хочу!
- Говорю тебе, иди сюда!
- Я пойду с ними.
- Посиди лучше с сестренкой. Мальчик остановился, надув губы.
- Ступай, - говорит Рэймон, - слушайся мать и не валяй дурака.
- Папа, возьми меня с собой.
- Потом пойдешь, я тебе обещаю, а сейчас оставь нас в покое.
*
Рэймон и Робер пошли по дороге, которая вскоре привела их на поле радиостанции. Направо от них на протяжении по меньшей мере двух километров тянутся двенадцать вышек, расположенных в два ряда. Слева из кустов торчат всего две мачты.
- Странно, - говорит Рэймон. - Ничего не понимаю. Мне кажется, что мы шли с той стороны.
- Оттуда? - спрашивает Робер, указывая направо.
- Да.
- Там Сена-порт.
- Тогда, значит, отсюда.
- Конечно. Здесь должны были находиться четыре мачты. А, как ты видишь, их всего две.
- Подожди, как мы сейчас стоим?
- Лицом к югу.
- Значит, восток налево. Да, совершенно верно. Моя мачта стояла последней в ряду на юго-востоке.
- Ее и нет теперь, нет и той, что была с ней рядом.
- Странно, мы же не взрывали соседней.
- Пойдем посмотрим.
Оба товарища идут по полю среди вереска.
- Как все изменилось? - говорит Рэймон. - Тогда здесь было голое место.
Повсюду перекрещиваются тропинки. То там, то тут выросли молодые деревца.
Друзья подошли к подножию первой мачты, Рэймон поражен:
- Тогда они мне не казались такими высокими. И прибавляет, продолжая путь:
- Незачем идти к той. Это была мачта Армана. Пойдем наискось и посмотрим, что осталось от моей.
Они идут по тропинке.
- Вот где она, по-видимому, стояла, - говорит Робер, обнаружив цементный цоколь.
- Нет, нет, это только крепление тросов. Вот она.
Среди молоденьких деревьев виднеется куча исковерканного железа. Совсем рядом еще стоит полуразрушенная сторожевая будка. Оба друга подходят к груде железа.
- Вот здесь она и была, дружище.
На бетонном основании остался только один кусок неоторванного железа. Скелет мачты вытянулся во всю длину к наружной части поля. Видно, что она недавно была разъята на части. Рабочие уже начали собирать их.
Рэймон и Робер медленно идут вдоль чудовищного костяка, который кончается где-то в лесу. Между железными перекладинами пробиваются ветки. У верхушки мачты обезглавленное дерево и ободранный ствол возвышаются как немые свидетели крушения. Но природа вступает в свои права. Зазеленели молодые побеги, и выросшая вокруг ран кора залечивает понемногу дерево.
