Жан Лаффит

МЫ ВЕРНЕМСЯ ЗА ПОДСНЕЖНИКАМИ

Перевод настоящей повести дается (с поправками) по изданию: Лаффит Жан. Мы вернемся за подснежниками. - М.: Издательство иностранной литературы,

1949.

I

Лето 1942 года. Оккупация.

В Венсенском лесу у самой аллеи, окаймляющей большое озеро, на траве сидит человек.

Вокруг дети бегают вперегонки по лужайке. Женщины вяжут в тени. Парочки ищут желанного уединения за старыми деревьями.

У человека, сидящего на траве, маленького и коренастого, непомерно большая голова и копна черных волос над высоким лбом. На вид ему лет тридцать.

Он лег на бок и развернул газету. Кажется, будто он внимательно читает ее. На самом деле только одна фраза пляшет перед его глазами: “…Велосипедиста, который поднял потерпевшего и бросился в погоню за убийцей, просят явиться в полицейскую префектуру”. Человек улыбается. Велосипедист - это он. Убийца - это он. А потерпевший - это офицер гестапо, на которого было совершено нападение неделю тому назад в одном из парижских предместий. Гестаповец был только ранен, и, помогая ему подняться, велосипедист прикончил его пулей в живот. Потом убийца вскочил на велосипед и помчался, крича: “Держи его! Держи!”

- Берегитесь!

Незнакомец поднимает голову как раз вовремя, чтобы избежать удара: большой мяч, брошенный кем-то из детей, ударяется в газету, отскакивает и катится к озеру. Оборванец бросается за ним и хватает его уже около самой воды.

- Чей мячик? - спрашивает приземистый, обращаясь к стайке ребят, не без опасения выжидающих, что будет дальше.

Никто не отвечает.

Ловко поддав мяч ногой, он отправляет его как раз в середину стайки и снова усаживается на траву рядом с разорванной в клочья газетой.

- Спасибо! - кричат ему дети.

Игра возобновилась, и незнакомец весело смеется, следя за ее перипетиями.

Этот человек как будто и не думает о том, что вишийский трибунал заочно уже приговорил его к смерти. Его имя - Рэймон.

Рэймон ждет Андрэ.

[Персонажи этой книги не вымышлены, но фигурируют они под псевдонимами или под своими именами, без фамилий. (Примеч. авт.)]

*

Возраст Андрэ приближается к сорока. Это солидный мужчина безобидного вида, типичный начальник какой-нибудь канцелярии. И тем не менее этот мирный человек, оставив семью, в 1937 году уехал сражаться в Испанию. Теперь его разыскивают гестаповцы. Они заняли его квартиру, и у них есть его фотография. Он живет нелегально.

Пока Рэймон с увлечением следит за игрой детей, Андрэ ускоренным шагом подходит к озеру. Покружив немного, чтобы удостовериться, что за ним не следят, он пересекает мостик, соединяющий аллею с островком.

- Какая встреча!.. Здравствуйте, доктор! - обращается он к молодому человеку, одиноко сидящему на скамейке.

Отдыхающий на скамейке - изысканно одетый юноша среднего роста. У него удлиненное лицо, тщательно расчесанные на пробор волосы и умные глаза. Это Робер.

Оба, как старые знакомые, направляются к террасе кафе, находящегося на островке, и усаживаются в беседке.

- Гарсон! Два пива, одно пополам с лимонадом!

- Я виделся с тем парнем, - говорит Робер.

- С деголлевцем?

- Да.

- Ну и что же?

- Он сказал мне буквально следующее: “Вчера гестаповцы убили одного человека на улице Наварен. Это был мой начальник. При нем были фальшивые документы, и только я знаю его адрес. У него на квартире склад оружия. Вы можете забрать оружие. Но я ставлю два условия: встретиться с начальником вашей группы и знать, какую операцию вы проведете с этим оружием”.

- Над таким предложением стоит подумать. Твое мнение об этом субъекте?

- Я верю в его искренность, но ручаться не могу.

- Он, наверно, хочет приписать то, что мы сделаем, своей организации.

- Возможно. Хотя он подчеркнул, что ставит условия только потому, что ему нужно отчитаться в Лондоне. Они обязаны сообщать о своих действиях.

- Это им нетрудно. Они вообще ни черта не делают.

- Вот именно. Он мне так и сказал; он предпочитает знать, что оружие в верных руках, чем видеть, как оно попадет в лапы бошей.

- А какие же боеприпасы остались в их тайнике?

- Там есть взрывчатка.

- Вот бы было здорово! Думаешь, это правда?

- Пожалуй.

- Так пусть он даст ее нам.

- Он ничего не даст, пока не увидит еще кого-нибудь, кроме меня.

- Не очень-то все это ясно.

- Какое решение ты принимаешь?

- Сперва назначишь ему свидание, на которое придешь один. Затем ты его поведешь в другое место и внимательно проследишь, не идет ли кто за вами. Если заметишь слежку, постарайся улизнуть.

- Не беспокойся.

- Если же все будет в порядке, веди его прямо в назначенное место. Я буду вас ждать.

- Что сказать ему о тебе?

- Скажи ему, что я состою в штабе французских франтиреров и партизан Парижского района. Но ни в коем случае не называй моего имени.

- Хорошо. Когда ты можешь встретиться с ним?

- Завтра.

- Где?

- За городом. Это безопаснее. Я тебе покажу укромное местечко. Здесь нам больше нечего делать.

- Но гарсон еще ничего не принес.

- Тебе хочется пить?

- Нет.

- Ну раз так, надо сматываться! Публика здесь не торопится, но у меня времени нет. Я и так опаздываю на пять минут.

За один из соседних столиков усаживается женщина, размалеванная до неприличия, с вытравленными перекисью волосами. Ее сопровождают два немецких солдата. Она бросает вокруг вызывающие взгляды.

- Дрянь! - бормочет Робер.

- Не привлекай к себе внимания, - говорит Андрэ, уводя его из кафе.

*

Рэймон смотрит на часы. Он перестал интересоваться играми детворы, чьи симпатии успел завоевать.

Ага, вот и Андрэ. Рэймон направляется ему навстречу. Они делают вид, что столкнулись случайно во время прогулки.

- Я тебя задержу ненадолго, - говорит Андрэ, когда они сворачивают в тихую аллею. - Вот в чем дело. Наши друзья очень довольны работой твоей группы, но надо делать еще больше. Нападения на отдельных лиц - это очень хорошо, но этого мало.

- Мы нападали не только на отдельных лиц.

- Я знаю, за группой Вальми числятся замечательные дела, но пока поле деятельности ее было очень ограничено. Надо ударить посильнее и надо, чтобы об этом знали.

- Все не так просто.

- Конечно, мы одни не в силах бороться с немцами. Но мы будем наносить тяжелые удары транспорту, разрушать склады военных материалов или военные базы, и этим мы по-настоящему ускорим победу тех, кто сражается за нас.

- Невозможного, конечно, не существует, но…

- Пойми меня: вопрос не ставится так, чтобы ваша группа прекратила мелкие операции. Но в то же время вам надо бы провести крупное дело - такое, чтобы о нем говорили. У тебя есть на примете что-нибудь в этом роде?

- Есть. Я уже давно кое-что задумал.

- Что же именно?

- Есть радиостанция в пятидесяти километрах от Парижа. Сент-Ассиз.

- А-а, неплохо! Радиостанция немецкого флота?

- В том-то и дело.

- Вы сумеете осуществить такую операцию?

- Попытаться всегда можно.

- Как ты себе это представляешь?

- Думаю, достаточно взорвать одну или две радиомачты. Вопрос прежде всего в решительных людях.

- У нас они есть. Надо действовать.

- При условии, что будут мощная взрывчатка и детонаторы. У нас есть только самодельные бомбы. Этого мало.

- Да, вечно та же проблема. Слушай. Мне бы не следовало пока что говорить тебе, но, может быть, удастся добыть все, что требуется.

- Каким образом?

- Ты знаешь, что Робер связан с одним из командиров деголлевской организации. У этой публики боеприпасов сколько угодно, но, насколько мне известно, они ими не пользуются. Я сказал Роберу, чтобы он познакомил меня с этим типом. У него как будто есть склад, который он мог бы предоставить в наше распоряжение.