Глава третья

В конце концов ей снова повезло, хотя насколько это можно было назвать везением?.. Рядом с ней вдруг остановилась доисторическая обшарпанная "Победа" (Илона вообще не поняла, что это за автомобиль, она таких ни разу в жизни не видела), и веселый благодушный пенсионер, распахнув дверцу, крикнул:

- Эй, девушка, чего пешком топаешь? Ты в город? Садись, подвезу!

Илона молча упала на продавленное и ободранное сиденье и судорожно вздохнула. Пенсионер, оглядев ее, сказал:

- Что, загулялась?

Илона откашлялась, попыталась что-то сказать - и с ужасом обнаружила, что у нее пропал голос.

- Эй, да ты простудилась! - обеспокоился пенсионер. - Ну-ка, погоди!

Он остановил свою удивительную повозку и, обернувшись, достал с заднего сиденья большой термос. В следующую минуту Илона, давясь слезами и захлебываясь, жадно пила горячий сладкий чай, чувствуя, как с каждым глотком ей становится легче и легче. Пенсионер наблюдал за ней, едва заметно усмехаясь. Наконец, вернув термос на заднее сиденье, он тронул с места чихающую и воняющую бензином машину.

- Приключений искала, да? - спросил он, не глядя на Илону.

Илона удивленно посмотрела на него. Надо же, подумала она, как это он умудрился выбрать именно это слово?

- Нет, просто засиделась у подруги, а район этот совсем не знаю, хрипло ответила она.

- А почему же подруга тебя не проводила?

- Да они там все напились, - тут же придумала Илона вполне подходящее объяснение, как раз для пенсионера. Она мгновенно вообразила себя невинной душой, испугавшейся пьяного хамства... - Вот я и ушла.

- А... ну, тогда другое дело. А я вот решил в город съездить затемно, пока машин нет. Так-то мы со старухой на даче все лето, да у Леночки моей завтра, то бишь сегодня уже, день рождения. Надо прикупить кое-чего, не с одними же огурцами да редиской праздновать!

- Конечно, - слабо улыбнулась Илона. - Редиски для дня рождения маловато будет.

- А ты где живешь-то? - спросил пенсионер.

- На Гороховой, рядом с Мойкой.

- Ну, это мне не по пути. Я тебя у метро высажу, ты уж не обижайся. Оно через час уже откроется. Деньги-то у тебя есть?

- Есть...

Через час метро откроется? Илона совсем не заметила, как пролетела ночь...

- Спасибо, - искренне поблагодарила она своего спасителя. Как жаль, что он ничуть не похож на принца ее мечты!

- Не за что, милая, не за что, - улыбнулся пенсионер. - Люди всегда должны друг другу помогать. Иначе не выжить. Да и незачем жить, если кругом одни звери.

Эта сентенция пролетела мимо ушей Илоны, ничуть не задев ее сознания. С какой это стати она стала бы помогать кому-то? У нее своих забот хватает.

Она вышла из удивительной машины возле станции метро "Автово", от души поблагодарив бодрого старичка. "Победа" уехала, а Илона, отыскав скамейку, села и задумалась о том, как ей вывернуться из неприятной ситуации. Ощупав правую сторону лица, она убедилась, что щека распухла. Илона даже не хотела смотреться в зеркало, боясь увидеть что-нибудь совсем уж непотребное. Но она знала, что теперь и глаз заплывет и почернеет, и щека к вечеру станет лиловой... это все уже было проверено на опыте за те два года, о которых она наотрез отказывалась вспоминать.

Ей придется сидеть дома, пока лицо не придет в порядок. Ей придется отказаться от встреч с Антоном, с прекрасным, удивительным Антоном... Но самое ужасное сейчас то, что у нее кончаются деньги. И об этом придется подумать в особенности тщательно. Не сейчас, конечно, а когда она вернется "домой". Да, еще же и Карпов существует на свете... ну, он поверит всему, что бы она ни сказала. Можно выдумать любую ерунду. Например, что она свалилась с дерева. Полезла на яблоню из чисто спортивного интереса - и шмякнулась на кучу компоста. Впрочем, нет. Если ее воображаемая подруга дама состоятельная, вряд ли в ее саду имеются такие кучи. Нет, они катались на яхте, дул сильный ветер, ее просто-напросто ударило... а чем, собственно, ее ударило? Илона, конечно, каталась на яхтах с Нерадовым, но она как-то не потрудилась запомнить названия движущихся частей, знала только румпель и якорь. Но не якорем же ее двинуло по физиономии... ай, что-нибудь придумает, какая разница?

Когда она вернулась, Карпов еще спал. Илона сразу отправилась в ванную, прополоскала измазанную грязью одежду и занялась собой. Сначала холодные компрессы, а потом - теплые и горячие. И еще надо бы сбегать в аптеку, купить камфорного спирта... а может, у них и еще что-нибудь найдется для таких случаев, более современное и действенное. Но Илоне совсем не хотелось выходить на улицу в таком виде. Лучше подождать, пока Алексей Алексеевич проснется и отправить в аптеку его.

Прижимая к щеке влажное прохладное полотенце и сожалея, что в доме нет холодильника, а соответственно и льда, Илона села возле кухонного стола и задумалась. Что-то надо делать... как-то добывать деньги. Нет, с автомобилистами покончено раз и навсегда, это понятно. Надо выбирать более безопасные варианты, пусть даже они не принесут больших доходов. Нельзя же, в самом-то деле, рассчитывать на то, что у каждой толстой дуры, идущей ночью в магазин, будет при себе несколько тысяч долларов. Два раза повезло - на третий раз прокололась. Ну, значит, судьба такая.

Конечно, Илона не забыла пережитого страха и боли, но быстро убедила себя в том, что это - простая случайность, что она сама виновата, не надо было соваться на шоссе, ее призвание - охотиться в городе, на темных улицах... благо белые ночи давным-давно кончились. И, кстати, синяк на лице ничуть этому не помешает.

А в том, что касается Антона... все, решила она. Хватит тянуть. Пора менять стратегию и переходить к активным действиям. Он слишком нерешителен. Илона, сменив компресс, начала во всех подробностях представлять их следующую встречу. На этот раз - никаких обедов. Только ужин. Она дождется Раменского в конце рабочего дня, пусть даже на это придется потратить неделю или больше, он ведь иной раз задерживается в офисе допоздна, и часто ездит в командировки (в настоящие командировки, не то, что Толян Нерадов), заключает разные контракты, в общем - работает. Илона совершенно не могла представить, как именно выглядит работа коммерческого директора, в ее воображении вспыхивали только картины деловых обедов и ужинов, а что происходит между этими поглощениями пищи? Да не все ли равно? В общем, они отправятся ужинать в приличный ресторан, никакого стриптиза, ничего непристойного или даже просто легкомысленного. Она оденется... ну да, лучше всего надеть светло-синюю прямую юбку, длинную, до середины икр, к ней гиацинтовую блузку и черный жемчуг. На правую руку - перстень с александритом. Туфли... черные или темно-синие? Пожалуй, черные, но не лаковые. И черный поясок, кожа с тиснением, узкий, с бледно-золотистой пряжкой. Отлично. Прическа - высокая, губная помада и лак коричневато-розовые, светлые, с перламутром. Итак, они сидят в ресторане, играет тихая музыка, классика, только классика!.. Антон, как обычно, говорит милые глупости, шутит, Илона смеется... а что они закажут? Лучше всего что-нибудь морское, она это любит, да и модно. Лангусты, или креветки, или мидии... только не устрицы. Илона их терпеть не могла, хотя и ценила как признак роскоши. Вино - само собой, белое. Мюскаде, пожалуй. На десерт - сыр и кларет. И вот, когда ужин будет подходить к концу, Илона вдруг замолчит, опустив глаза в бокал с вином, нервно перебирая пальцами крахмальную салфетку... так, чтобы заиграл малиновыми огнями драгоценный камень... Антон, сразу заметив перемену в ее настроении (и обратив особое внимание на безумно дорогое кольцо), спросит: "Что с тобой, малышка?" А она будет долго молчать, а потом медленно поднимет на него взгляд... ну да, ее глаза должны в этот момент наполниться слезами... и тихо-тихо скажет: "Я люблю тебя..." Илона ярко представила, как изменится лицо Раменского, как он побледнеет и задохнется от счастья, от неожиданности... как возьмет ее за руку и непослушными губами произнесет: "И я тебя люблю, Илона, счастье мое..."