Перед взором благочестивой публики предстал самый настоящий колдун. Он окинул светящимися из глубин капюшона глазами всю знать и задержался только на царской чете. Направив свой корявый перст на застывшую и с интересом взирающую на него младшую царевну, он гневно воскликнул:

- Я, Верховный маг Лукоморья, требую немедленно выдать мне в качестве оплаты за мои труды царевну Василису!

Из рядов гостей послышались звуки падения. Сразу несколько придворных дам и парочка особо впечатлительных мужей пали жертвами обморока. Незнакомец выпрямился и теперь довольно напряженно стоял, чуть подавшись вперед, вроде как пытаясь рассмотреть прибывшего колдуна.

Колдун же, не желая, по-видимому, затягивать представление не слишком быстро направился к своей оплате и туман двинулся вместе с ним, снова сгущаясь у трона. Василиса смотрела на все это с широко распахнутыми глазами и не могла понять: пыталась ли таким необычным способом выручить ее из замужества сестра или их Верховный маг действительно за какой-то надобностью решил взять в качестве оплаты младшую дочь царя?

Ответа на свои вопросы она так и не получила.

Быстрее всех отошел от шока принц и, выхватив свой меч, метнулся к Верховному. До него оставалось всего два широких шага, когда колдун поднял вверх свою корягу и принца с силой отшвырнуло и впечатало в стену. От неожиданности Златовласка отпустила руку сестры и на освободившемся запястье сомкнулись когтистые пальцы. Туман укрыл от любопытных глаз царевну с колдуном, превратившись в непроглядную искрящуюся пелену.

Василиса почувствовала как держа за талию ее поднимают над полом и зажимают рот ладонью, а хватка руки на запястье ослабевает и больше не режет когтями кожу. А через мгновенье она погрузилась в давящую темноту.

Туман в главной зале исчез. Вместе с ним исчез и колдун с царевной. В обморок свалилась еще пара представителей знати.

Пришибленный принц начал приходить в себя, невнятно бормоча возле стенки с которой свалился. К нему метнулась пара слуг, помогая подняться и дойти до лекаря.

Гости спешно кланялись царю и быстро удалялись, не сказав ни слова. Зала стремительно опустела, предоставляя все свое пространство дочери и отцу, оставшимся на своих местах.

- Ну, вот и славно, - негромко произнес государь, но его голос все равно отдался тихим эхом в сводах потолка.

Старшая его дочь только легко улыбнулась.

***

- Вы не могли бы в следующий раз как-то поаккуратнее? - ни на что особенно не надеясь, попросил смотритель.

- Немного не подрасчитал с заклинанием перемещения. С каждым бывает, - отозвался мужчина.

- Да, но не каждому потом приходится восстанавливать половину лаборатории из руин! - укоризненно посетовали снизу.

- Ну, никто же не знал, что защита так бурно отреагирует, - ничуть не раскаявшись пожал плечами "милорд". - Даже я не рассчитывал на такой сильный дар.

- Кстати, когда она очнется? - поинтересовались слева.

- Наверное, к полудню.

- Хорошо. Ужин будет накрыт через десять минут.

- Угу.

Мужчина постоял еще немного, жмурясь на уже почти полностью скрывшееся за горизонт солнце и думал о чем-то своем.

2. По грибы, по ягоды

Утро добрым не бывает. Эту простую истину Василиса в полной мере ощутила, проснувшись ни свет, ни заря в совершенно незнакомых покоях, с невыносимой головной болью и совершенно не помня, как очутилась в этом месте. А еще нестерпимо хотелось пить. Последняя проблема разрешилась сама собой, когда царевна обнаружила на прикроватном столике небольшой кувшин с водой.

Вода оказалась немного странной - сладкой, но при этом отчетливо чувствовалась горчинка, - хотя жажду утолила уже после пары глотков и, как показалось царевне, даже притупила головную боль.

По комнате разливался мягкий приглушенный свет. Василиса заметила его только после того, как расправилась с кувшином, и сейчас озиралась по сторонам, чтобы понять, откуда он взялся. Разгадка оказалась до банальности проста - свет исходил из окна с плотно задернутыми шторами, через которые все же пробивались тусклые лучи. Это показалось царевне немного странным, ведь по ее внутренним ощущениям было еще раннее утро.

Девушка осторожно спустила ноги на пол, который неожиданно оказался теплым, что тоже было странным. Потому что босые ступни нащупывали под собой гладко отполированный камень. Царевна даже опустилась на корточки, пощупала пол рукой и постучала. Костяшки пальцев больно ударились о твердую поверхность и Василиса, решив больше не экспериментировать, отправилась к окну, стараясь не споткнутся обо что-нибудь в полутьме.

Шторы оказались легкими и тонкими, что позволило царевне без особых усилий сдвинуть их в сторону, но при этом они были достаточно плотными, чтобы задерживать большую часть света. А за шторами взору Василисы предстало саашское стекло. Стекло, которое в самой своей сути хранило первозданную магию. Чище горного хрусталя, прозрачнее озерной воды и занимавшее почти весь оконный проем во всю стену сплошным монолитом. Только по бокам имелись узкие открывающиеся створки, обрамленные, как и все остальное, в обычное, хоть и искусно вырезанное дерево. Царевне это показалось даже немного кощунственным. Саашское стекло в Лукоморье, да и в других странах, считалось символом баснословного богатства. Не каждый дворянин мог позволить себе приобрести достаточное количество этого стекла хотя бы для одного - не самого большого окна, - а если и приобретали, то обрамляли его, конечно же, в раму из белой ивы. Во дворце царя-батюшки было чуть больше двадцати комнат застекленных саашским стеклом, которое было поделено на небольшие квадраты в половину аршина. Хрупкий груз доставляли в течение полугода из самой столицы Сааша двадцатью караванами. Царь тогда выложил круглую сумму за него, даже не смотря на то, что стекло являлось подарком ко дню его собственной свадьбы от правителя Сааша. А тут сплошной монолит, без единой царапинки, в полтора человеческих роста возвышался над Василисой, и та даже представить не могла во сколько это чудо обошлось его нынешнему владельцу.

За окном оказался погожий и не в меру солнечный весенний день, который, по всей видимости, был в самом разгаре.

Комната находилась достаточно высоко от земли и окном выходила во внутренний двор крепости. О том, что это именно крепость говорило многое, но самым главным признаком являлась невероятно высокая стена. Она кругом опоясывала внутреннюю территорию шершавым черным камнем.

Василиса узнала эту крепость сразу не смотря на то, что никогда не была внутри. Когда-то давно, когда царевне было лет семь отроду, она с отцом и не сильно большим отрядом солдат держала путь в этих местах. Василиса целый месяц уговаривала батюшку взять ее с собой на проверку дальней заставы, и в конечном итоге тот согласился. Тогда-то она и увидела ее впервые.

Почти на краю Лукоморья, на самой дальней его восточной границе, величественно раскинувшись, стояла крепость кощеева. Она состояла из шести башен, высотой не уступающих скалистым холмам, обступившим крепость с трех ее сторон. Башни соединялись между собой мостиками-переходами, под которыми находилось множество жилых и не очень комнат. Стены за какой-то надобностью были укреплены, да так, что порой даже самое сильное землетрясение - безусловно вызванное магическим путем, - не наносило совершенно никаких повреждений, а иногда и вовсе не чувствовалось. Над крепостью постоянно ходили грозовые тучи, частенько попадая своими молниями в металлические шпили башен. Но бывали случаи, когда непонятные облака самых различных цветов, - начиная от ярко-зеленых и заканчивая малиново-коричневыми, - выползали из глубочайших недр кощеевых укреплений. Откуда они появлялись и каким образом никто не знал, кроме самого хозяина крепости.

И вот, оказавшись внутри лелеемого в мечтах величественного строения, царевна с трудом смогла подавить стон разочарования. Еще в детстве она самозабвенно мечтала, как по достижению совершеннолетия соберет себе небольшую поклажу, вскочит на коня и отправится на поиски приключений именно сюда. Как пролетит, словно стрела, через леса и поля, с легкостью перемахнет через горы и окажется в обители захватывающих дух знаний о магии. Естественно в фантазиях Василисы крепость представляла из себя малопривлекательное зрелище: все проходы и углы обильно затянуты паутиной, с которой совсем не миролюбиво и весьма плотоядно взирают оголодавшие пауки; под потолком несметные полчища летучих мышей наблюдают сотнями пар красных глаз; в подземельях несомненно рыщут твари много хуже пауков, а в коридорах бродят привидения (куда же без них в заброшенной-то крепости). И посреди всего этого безобразия стояла бы она - царевна Василиса,- хозяйка заброшенной кощеевой крепости. Потому что кто еще в здравом уме и трезвом рассудке захочет стать обладателем заколдованного и явно проклятого своим прежним хозяином здания, каким бы оно распрекрасным и неприступным ни было.