Маленькая столовая, отведенная специально для чаепитий, находилась на первом этаже в самом конце правого коридора. Здесь тоже было одно большое окно с поднятыми жалюзи. Возле окна разместился коричневый диванчик, огибающий круглый деревянный столик. На нем уже стояло все, что могло понадобиться: заварной чайник, сахарница, молочник, тарелка с дольками лимона, чашки с блюдцами и корзинка с пончиками. Софи и мисс Уилсон уже были тут. Горничная глянула на нас несколько неодобрительно, но ругаться не стала. Экономка приветливо махнула мне рукой и вымученно улыбнулась Джеффри.

Я немного помедлила, чтобы посмотреть, куда сядет мой новоиспеченный кузен, чтобы самой сесть от него как можно дальше. Джеффри плюхнулся с левой стороны от мисс Уилсон, я же примостилась на правом конце диванчика. Он оказался мягче, чем моя кровать, а за спиной была подушка. От чайничка исходил умопомрачительный аромат ананаса, пончики благоухали ванилью, и я на время обо всем забыла, с головой окунувшись в эту приятную и теплую атмосферу.

Софи начала разливать чай, интересуясь, кому что добавить. Я робко попросила дольку лимона, мисс Уилсон от всего отказалась. Джеффри промолчал, лениво созерцая потолок, и горничная положила в его чашку пять ложек сахара. Меня чуть не передернуло.

После того, как всё было готово, Софи пожелала нам приятного чаепития и ушла. Я удивленно посмотрела ей вслед.

– А разве она не будет пить чай с нами? – спросила я у мисс Уилсон.

– Нет. Софи предпочитает кофе и уверена, что ароматы этих двух напитков могут перебить друг друга. Поэтому она всегда в это время пьет кофе в своей комнате. – Мисс Уилсон сделала первый глоток и потянулась за пончиком.

Я осторожно взяла свою чашечку – не привыкла пить горячий чай и больше любила свежевыжатые соки. Но в доме Фригсов мне предстояло привыкнуть не только к этому.

Я втянула носом сладковатый аромат и сделала крошечный глоток. Чай тут же обжёг мне губы и язык, но я с напускным спокойствием поставила чашечку обратно на блюдце и украдкой посмотрела на своих соседей.

Мисс Уилсон пила маленькими глоточками, не испытывая никаких неудобств. Джеффри лениво крутил чашку в руках, откинувшись на подушку.

– Ну так что, Сара, – вдруг окликнула меня мисс Уилсон, и я едва не подлетела на своем месте от неожиданности, – как тебе твоя комната?

– Очень милая, спасибо, – улыбнулась я.

Я заметила, как Джеффри насмешливо закатил глаза за спиной экономки, но решила не обращать на этого типа внимания.

– Хорошо. Надеюсь, тебе понравится у нас. Мистер и миссис Фригс обычно возвращаются очень поздно, но послезавтра воскресенье, и они должны быть дома. – Она слегка поморщилась при этих словах и тут же заговорила снова: – Ужин будет около семи. Ванная рядом с твоей комнатой. В библиотеке есть компьютер – она на первом этаже, возле кабинета мистера Фригса, в левом крыле. Магазины в десяти минутах ходьбы от дома, Джеффри потом все тебе покажет. Кстати, вы живете в соседних комнатах, у него есть свой компьютер, и если что, ты всегда можешь обратиться к нему за помощью.

Последнюю фразу мисс Уилсон протараторила очень быстро и тут же сделала большой глоток чая. Я едва не подавилась пончиком от этого заявления. Они что, издеваются?

Сам Джеффри, как ни странно, сидел с совершенно безмятежным видом. Словно все сказанное было и не про него вовсе. Я думала, что он возмутится таким распоряжением или хотя бы фыркнет. Но нет. Видимо, я одна была не в восторге от этой новости. Но я поспешно кивнула мисс Уилсон.

– Да, конечно. Спасибо.

Экономка с удивлением глянула на меня, наверное, не ожидая эту благодарность. Я опустила голову и опасливо потрогала кончиками пальцев чашку. Чай немного остыл, и я со всей осторожностью сделала маленький глоток. Обожжённые губы и язык тут же защипало, и я, к сожалению, не смогла в полной мере насладиться вкусом напитка. Но пончики были – просто объедение!

Тут вернулась горничная и поинтересовалась, кто желает торт. Мисс Уилсон отказалась – и вообще, ей «уже пора бежать». Софи неодобрительно цокнула языком и посмотрела на меня с таким видом, что я поняла – если не соглашусь, она проклянет весь мой род вплоть до будущих внуков. И хотя я не очень любила торты, особенно сливочные, все-таки кивнула. Джеффри гукнул нечто неразборчивое, и Софи, приняв его ответ за положительный, упорхнула из столовой, захватив корзинку с пончиками.

Мисс Уилсон тоже засобиралась, торопливо вытирая салфеткой пальцы. Напоследок она ободряюще улыбнулась мне, едва глянула на Джеффри и выскочила из комнаты так быстро, что можно было подумать, она оставила под столом бомбу.

Да, оставила. Но не ту, о которой я подумала.

Едва я немного расслабилась, как Джеффри пнул меня и тут же перегнулся через весь стол со стоящими на нём молочником, сахарницей, чашками и черт знает чем еще. Его лицо не предвещало ничего хорошего.

– Если сунешься ко мне в комнату, я вытолкну тебя из окна и скажу, что это была случайность, – прошипел он, не отрываясь смотря мне в глаза. – А помочь я тебе смогу только с выбором того, от чего ты умрешь.

– Больно мне нужна твоя помощь, – проворчала я в ответ, но не так сердито и убедительно, как он.

– Ты здесь и три дня не протянешь, – недобро ухмыльнулся он.

– А ты меня совсем не знаешь, – фыркнула я, невольно втянувшись в эту перепалку.

– Да тебя насквозь видно, мисс Сама-Загадочность! Ты типичная городская, слабая, трусливая девчонка, которая живет от пункта до пункта в своем идиотском ежедневнике.

Вот это заявление меня действительно взбесило. Я старалась быть очень точной и всегда следовала записям в своем планнере.

– А ты типичный избалованный сопляк, который так ограничен в своих взглядах, что твой мозг стал размером с орех!

Мне показалось, что еще немного, и он ударит меня – такое у него было выражение лица. Но и я сама была сердита – этот день по праву можно было назвать Днем Гнева в моем календаре жизни.

– Сурок облезлый, – фыркнул он и тут же отодвинулся обратно на свое место и скучающе уставился на столешницу.

– Дурак, – сквозь зубы процедила я, чтобы дать понять, что я не такая скромная и слабая, как он мог подумать.

– Quoi?[4]

У меня очень быстро и очень сильно покраснело лицо. Я резко повернулась и увидела недоуменную Софи, стоящую на пороге и держащую тарелку с бело-розовым тортом.

Новый пунктик в моем ежедневнике: никогда не ввязываться в ссору с Джеффри.

Горничная продолжала непонимающе таращиться на меня, я же медленно сгорала от стыда и страха.

– Эм… эм… какой красивый торт! Наверное, очень вкусный! C’est vrai?[5]

Уф, получилось. Услышав свой родной язык, Софи тут же расплылась в улыбке, что-то промурлыкала про «маленькую умную девочку» и водрузила торт на стол. Сюда же она поставила и корзинку с приборами. Долив нам чай, она с улыбкой ушла. И мне очень захотелось последовать ее примеру.

Джеффри взял нож и с хладнокровием убийцы отрезал себе тонкий слой лакомства.

– Софи не любит, когда остается торт, – заметил он, переложив кусочек себе на тарелку. – Она жалуется об этом поварихе, та сетует Уилли – в итоге об этом узнает весь дом, и прислуга косится на тебя, как на преступника. – Он нехотя поковырялся ложкой в своей порции. – Обычно я вышвыриваю эту гадость через окно, но теперь есть ты. – Он гадко улыбнулся. – Торт ведь такой красивый, а еще очень вкусный. Вот и ешь его сама.

Черт, откуда он знает, что я не терплю сливочные бисквиты? Хотя сейчас это показалось мне не таким важным вопросом. Больше всего меня интересовал вопрос «как»? Как я одна съем почти целый торт?

Правда, он был небольшой, примерно полфунта. Но все равно это очень много для одного человека! К тому же торт был йогуртовый, политый сливочной глазурью с клубникой. У меня встал ком в горле при мысли, что это все для меня одной.