– Только не говорите, что вы поссорились.

Мы молчали. Я не хотела опять врать и что-то выдумывать. Какие мысли были в голове Джеффри, я даже знать не хотела. Миссис Фригс не получила ответы на свои вопросы. Но, кажется, она и так все поняла.

Вечером, после ужина и приятной ванны с ароматной пеной, я лежала у себя на кровати и во всех подробностях описывала в дневнике сегодняшнюю прогулку. Больше двух страниц у меня занял только Нэт – каждое его слово и движение. Я несколько раз брала телефон и смотрела на его номер. Неужели это правда? Впервые за четырнадцать лет я встретила парня, от которого у меня по коже шли мурашки, подкашивались ноги, а сердце билось как безумное. Может, влюбленность выглядит именно так? Откуда мне знать. В книгах любовь всегда показана каким-то высоким, прекрасным чувством. Вспоминая, как я выглядела и что говорила рядом с Эвэрсом, я признавала, что до красоты и изящности мне еще очень далеко.

Зашла Софи – проверить ссадины и переклеить пластыри, если нужно. Убедившись, что со мной все хорошо, я жива и способна двигаться, она уже собралась уходить, но я кое-что вспомнила и остановила ее.

– Софи, – понизив голос, начала я, – вы не знаете… нет ли какого-нибудь «пунктика» у Джеффри насчет цветов?

Горничная нахмурилась, пытаясь понять, о чем я.

– Пунктика?

– Ну да. Может, он считает себя величайшим дизайнером и поэтому одевается так ярко, или наоборот – таким образом выражает какой-то протест, или же просто старается выделиться. Но реагирует он на замечания по поводу своего наряда довольно… остро.

Я умолчала о том, в какое бешенство пришел Джеффри, едва я заикнулась об его одежде.

Наконец лицо Софи понимающе разгладилось.

– Ах, да, знаю. Он… – тут она снова поморщилась. – Как это… – Она задумалась, пытаясь вспомнить слово, и слегка помахала своей крошечной рукой в воздухе. – А – дальтоник.

Ну что ж, это многое объясняло.

– Понятно, – улыбнулась я. – Извините, наверное, нужно было раньше у вас спросить.

Софи улыбнулась мне в ответ.

– Он странно одевается, потому что пытается убедить всех в своей точке зрения. Il est têtu[8], – напоследок вздохнула она и ушла.

Так, значит, Джеффри и не подозревал, какой радужный переворот он совершил в мире моды. Но и кричать на меня тоже было совсем необязательно. Я немного помедлила, а потом накинула поверх длинной ночной сорочки кофту и вышла из комнаты.

Я осторожно постучала костяшками пальцев по соседней двери. Звук получился приглушенным, и я снова побарабанила. Еще не было и десяти часов. Неужели он уже заснул?

– Входи! – послышался недовольный ответ.

Я осторожно приоткрыла дверь и зашла на территорию врага.

Что я ожидала увидеть? Ну, может быть, какой-нибудь несусветный бардак, за который даже Софи боится браться. Или то, что вся комната напичкана ловушками. Или у него живет ручной тираннозавр. Но я ошиблась. Комната показалось мне опрятной и весьма уютной. Она была еще больше моей, но из-за множества вещей и предметов мебели выглядела меньше, чем на самом деле. Широкое окно здесь закрывали синие жалюзи, и имелся балкон, дверь на который была открыта. Свежий вечерний воздух слегка шевелил легкую и очень красивую модель какого-то фантастического самолета, подвешенную к потолку, рядом с голубыми светильниками. На полу разместился небольшой ковер коричневого цвета.

Зелёные стены, с переходом от тёмного до нежно-салатового. На одной висели яркие постеры с автомобилями, полки с журналами и всякими безделушками, под ними – письменный стол и большое кожаное кресло на колёсиках. На противоположной стене – шкаф с раздвижными матовыми дверцами оливкового оттенка, огромный плазменный телевизор и навороченая аудиосистема на стильной подставке, а у дальней стояла широкая кровать, на которой возлежал хозяин этого царства.

Джеффри был в той же одежде, в которой я видела его в последний раз, – зеленая футболка и джинсовые шорты. Он развалился поверх покрывала и враждебно смотрел на меня, сжимая в руках портативную игровую приставку. Я, пересилив себя, подошла к нему поближе, а наступив на ковер, чуть не зажмурилась от удовольствия. Какой же он мягкий!

– Чего тебе? – поинтересовался кузен.

Я еще раз растерянно обвела комнату взглядом. С чего же начать…

– У тебя уютно, – неловко заметила я.

Джеффри молча сверлил меня недовольным взглядом. Кажется, ему это и без меня было известно.

– Я… я просто… хотела…

Что за дурацкий день! Мой язык решил объявить забастовку и прекратил меня слушаться? Я быстро сглотнула и выпалила:

– Прости, что я наговорила насчет твоей одежды. Я не хотела обидеть тебя.

Джеффри как будто даже удивился. По крайней мере мне так показалось. Он ничего не ответил, и между нами натянулась неловкая тишина.

Я, не зная, как лучше закончить этот короткий разговор, развернулась и пошла обратно к двери.

– Это все. Спокойной ночи.

– Стой.

Я послушно остановилась. Одна нога была уже на голом паркете, другая еще стояла на мягком коврике. Оглянулась назад. Джеффри вертел в руках приставку и смотрел на нее так, словно только сейчас увидел и теперь недоумевал, как эта штука у него оказалась.

– Я тоже… не хотел толкать тебя, – негромко сказал он, не поднимая головы. – Прости. Очень больно?

– Нет. Совсем чуть-чуть, – тихо ответила я, хотя помнила, как сильно болели ушибы.

Неожиданно я задумалась над этим. Если бы Джеффри не вспылил и не толкнул меня, то Нэт никогда бы не обратил на меня внимания, и мы никогда бы не встретились. Осознав это, я даже захотела сказать Фригсу «спасибо». Но вместо этого вдруг спросила:

– Ты знаешь Нэта Эвэрса?

Джеффри поднял голову и удивленно посмотрел на меня. Теперь он действительно был поражен.

– Нэта Эвэрса? – переспросил он. – Конечно, знаю. А ты-то откуда узнала о нем?

– Я встретилась с ним возле парка, и он…

– Нэт в городе?

Джеффри откинул приставку в сторону и встал с кровати. Его глаза были округлены от этой новости.

– Это точно был он? – продолжал восклицать он. – Ты уверена? У Нэта черные волосы, голубые девчачьи глаза, и он где-то такого роста, – он показал ладонью чуть пониже своей головы. – Он выглядел именно так?

– Да, – невольно улыбнулась я. – Он точно такой, как ты описал.

«Только еще прекраснее» – добавила я про себя.

– Не может быть! – воскликнул парень, видимо, до последнего сомневаясь в этом. – Какого черта этот придурок вернулся? Его семья обанкротилась в начале весны и съехала отсюда, с тех пор я его не видел.

Обанкротились? Я почувствовала жалость к своему новому знакомому. В Долине Пегасов, наверное, такое положение хуже смерти.

– Но он здесь, – ответила я, сложив руки на груди. – И он проводил меня до самого дома.

Джеффри озадаченно покусал нижнюю губу. На последнее предложение он, кажется, вовсе не обратил внимания.

– Он не говорил, что его принесло сюда? – с какой-то тревогой спросил он.

– Нет. Разве это плохо, что он вернулся? – не могла понять я. – Он показался мне очень милым парнем.

«Не то что некоторые».

– Не знаю, плохо это или нет, – буркнул Джеффри. – Просто очень странно. Его отец потерял совершенно все – работу, дом, от него ушла жена. С ним остался только его сынок. Интересно, зачем Нэт притащился в Долину?..

Что по мне, то банкротство и прочие несчастья придали Нэту в моих глазах ореол загадочности и романтичности. А вдруг их обманули, и он пытается собственноручно восстановить справедливость? Или тоскует по прежней, разрушенной, жизни и теперь ходит по местам, которые всегда очень любил? Я почувствовала, как прониклась к нему еще большей симпатией.

– Надеюсь, он больше не вернется, – фыркнул Джеффри.

– Почему?

– Он мне не нравится, – поморщился братец, стиснув руки на груди. Потом помолчал, смотря в одну точку, и своим обычным, насмешливым голосом добавил: – Хотя бы потому, что Нэт – ужасный зануда.