- и выбрали Ха?
- Единственного бога, обязательства перед которым - против его учения. - Беззаботно отмахнулся Васка.
Не рассказывать же сыну кухарки, что его семья тогда жила беднее, чем живет сейчас Люта? Отец болел, все доходы с земель уходили на лекарства. Да и доходов этих было... Какое-то время брат присылал из столицы. Сначала с учебы - сущие латунки, конечно, потом было несколько лет, когда брат открыл в столице свою адвокатскую практику и дела вроде бы пошли на лад... но когда Васке нужно было выбрать себе бога, брат уже месяца два как числился пропавшим без вести.
Васка выбрал Ха.
И остался учиться вместо положенных четырех месяцев полгода. Всех учили стратегии, тактике ведения войны, а его, Васку, правильно молиться и рассказывать притчи. Никто не знал, как молиться Ха, так что дали всего понемногу, гоняя из Храма в Храм, а в конце чуть ли не с облегчением выставили на улицу, с бумажкой об окончании обучения и дарованной после двух пересдач Учения Гарры чуть ли не из жалости приставкой "сэр" к имени.
- А про судьбу? Все-таки правда?
- Я бы не сказал, что лишился судьбы. - Покачал головой Васка. - В конце концов, пока Гарра не может выполнять своих обязанностей, нити в руках Ха. Но, подозреваю, у Ха есть дурная привычка плести из нитей своих почитателей что-то непонятное и мерзко хихикать в особо душещипательных местах.
Васка вспомнил, как приехал и сразу же побежал здороваться с отцом... опоздал. Буквально на день - опоздал.
Похоронную службу отслужил сам, его познакомили с церемониалом, а звать служителя Гарры было бы слишком дорого. Положил отца в семейную усыпальницу, рядом с матерью, которая умерла родами, и их последним ребенком. Распустил половину слуг, пинками прогнал лекарей и остался в пустом замке один-одинешенек накануне посевного сезона...
До сих пор стыдно, что не было у него никаких мыслей о смерти или горя об отце: он так давно болел, что свое Васка отгоревал еще ребенком. Больше всего пугало осознание, что никто его управлять не учил и не научит, а есть что-то надо.
К счастью, крестьяне и сами справились с посевной, без своего бестолкового молодого господина. А когда голод переломал хребет его высокородному гонору, Васка обратился за помощью, и его научили, чему могли научить. Остальное он взял из книг и к следующей посевной был уже готов. К счастью, налогов короне он мог не платить еще лет пять и лишь потом к нему слетелись бы налоговики - гасить задолженность.
Какое счастье, что это уже не его проблема!
- Ха - не тот бог, с которым стоит связываться, когда у тебя есть семья, дети и теплый дом за спиной, вот что верно. А судьба разная бывает. - Васка пожал плечами. - Так что и не связывайся.
- и не буду. Ваш бог слишком человечный. - Серьезно кивнул Фылек, - Отец-Солнце мне нравится больше. Он ведь Ха пожалел.
Васку как будто под дых ударили. Но спорить он не стал: каждый интерпретирует эту сказку как хочет. Если Фылек понял так, значит, так и надо.
Пожалел...
- Пойду, проверю, как там ужин. - Сухо сказал он, направляясь к двери.
Фылек обогнал его, одной рукой захлопнув перед носом дверь, другой, той, что была обмотана бусами, ухватил за рукав. Просительно заглянул в глаза.
- Вы же не обиделись?
- Нет, просто голодный. - Чуть смягчился Васка, - иди, верни бусы на место.
Фылек помотал головой:
- А на хозяйку злитесь еще?
Далась ему эта хозяйка!
- Да. - Лгать Васка не хотел.
- А если она извинится? Ее это до сих пор грызет. Она грустная совсем, но хорошая. Она же вашего коня узнала, но ничего мне не сказала! Хотя я думал - за уши оттаскает и платить не будет с месяц, но она ничего...
- А ты рассказал об этом отчиму. - Протянул Васка, будто размышляя вслух.
Фылек вздрогнул, и Васка понял, что угадал. Кажется, сейчас он разберется, в чем тут дело. Почему их сюда заманили и зачем держат: не сказки же Фылеку рассказывать!
- Так почему же хозяйка хорошая? Даже твоя мама говорит, что она плохая. И Кови она с первого взгляда не понравилась...
- Мало ли кто ей не понравился. - Обиженно засопел Фылек, - Она же ничего, что ей не хочется замечать, не замечает. Вот. Если хозяйка извинится, вы ее простите?
- Как же она извинится?
- Ну, она сказала, что может предоставлять вам бесплатное жилье, когда хотите. и вашим друзьям. И будет очень благодарна, если вы сделаете что-нибудь с кикиморой, а то та совсем разбушевалась, волю почуяла.
- Что же она солнцепоклонников не позовет? - Насмешливо спросил Васка.
- Так... живая же тварь. Жалко... если убьют.
- А еще про извинения ты кому рассказывал?
- Маме... - Почти прошептал Фылек. - А потом...
Потом - отчиму. Молодец, парень. Знает, как исполнять секретные поручения, хоть в глашатаи бери. Растрепал по дороге папе, маме, Васка не удивится, если еще и дружки его знают, что хозяйка хорошая и хочет извиниться.
Но почему такая простая новость вызвала такую реакцию у папы? Кенсвен не похож на человека, который стал бы бить пусть и не родного, но сына. То есть, конечно, на первый взгляд похож, но Васка с ним общался: умный мужик. Не из тех, что руки распускает.
Не похоже это на него.
Да и за что? Нет у него с хозяйкой никакой кровной вражды, чтобы бить ребенка только из-за разговора с работодателем.
Если бы Фылека часто били ни за что, то он бы хоть знал, что делать с этим своим синяком. А он даже холод приложить не догадался, хотя у каждого уличного мальчишки для этого с собой латунка имеется... Монетка самого мелкого номинала, но, как ни странно, по диаметру самая крупная, очень удобно... А Фылек, сразу видно, все время с лошадьми проводит.
И хозяйка, по словам Фылека, "сама на себя была не похожа". Чары бы Ковь почуяла. Значит, не чары. А что еще бывает?
Еще немного подумал, вспомнил почему-то про каннабис... решил, что это, скорее всего, не то.
- Ладно, скажи, что извинения приняты. Я попробую уговорить Ковь договориться с кикиморой, но ничего не обещаю. А сейчас я хочу ужинать.
Ковь больше понимает во всех этих штучках. Пора делиться своими догадками.
Он опоздал.
Он спустился на ужин, взялся было за вкуснейшее крылышко и как в кошмаре увидел, как кривится вдруг улыбчивое лицо стоявшей напротив Люты, как та хватается за гигантский свой живот и садится на стул. Как к ней бросается Ковь.
Как Люта говорит спокойно: "Ковь, проводи меня до моей комнаты". А на виске у нее - капельки пота.
Кенсвен сидит, бледный, как смерть, смотрит на злосчастного гуся, как на врага.
- Неужели ты не сбегаешь за повитухой? - Спросил Васка, чтобы хоть что-то спросить, чтобы перестало быть так тихо...
- За повитухой? Люта сказала, что не нужна ей другая повитуха кроме Кови. Чтобы я их на порог не пускал сказала... Это их, бабье дело, я лишний раз перечить не буду.
Вот оно что, вот, оказывается, как все просто! А он-то голову ломал... Вот за что и вкусный стол, и халявное жилье, и все те рецепты, что Люта Кови диктовала... Не только кушаний, но и особых травяных сборов: от кашля, от простуды... Наверное, есть среди них и те, что вызывают агрессию.
Васка встал стремительно, сгреб Кенсвена за грудки.
- А вы Ковь спросили?!
- Люта хочет, Люта берет. Баба - огонь! - Спокойно, как-то слишком уж спокойно, сказал Кенсвен, - А куда Ковь денется-то? Не бросит же.
Ковь же только хвалится! Она Васке признавалась: да, однажды она принимала роды, но под руководством опытной наставницы! А ведь даже самые опытные повитухи иногда не могут спасти мать и ребенка, отец в свое время самую лучшую нашел! Если Ковь не справится, она же себе этого не простит!
И только присутствие затравленно молчащего Фылека не дало Васке избить Кенсвена до полусмерти. Так, ударил пару раз: подбил правый глаз, чтобы обозначить с Фылеком семейное сходство, и, кажется, сломал нос.
За то, что Кенсвен с женушкой своей провернул - это даже не наказание. Так, погладил.
