- Я поняла. - Перебила Ковь едко. - Покричишь "не надо, не надо", пока он будет нас топить, в надежде, что он одумается. Это больше, чем ничего.

Кирочка развела руками.

- Это все, что я могу сделать. Думать надо было. Но я правда благодарна. Они не хотят слушать меня. Но чужим всегда больше доверия, не знаю, почему так.

Она встала, стянула с плеч куртку, протянула Кови. Та вздохнула.

- Оставь себе. Ты мне жемчуга отсыпала на десять новых.

Она и сама не ожидала от себя такой щедрости, но этот ночной разговор связал их общими тайнами, теми таинственными ниточками, что протягиваются между случайными попутчиками. Когда знаешь, что человек мелькнет в жизни юркой рыбкой и больше никогда не встретится, легче говорить правду и легче делать широкие жесты.

Кирочка снова улыбнулась, но это была нормальная, детская улыбка.

- Спасибо. Я думала, ты гадкая, но ты тоже добрая.

- Еще вякнешь, отберу. - Огрызнулась Ковь.

Кирочка быстро-быстро попятилась с траву, потом раздался тихий всплеск, и из реки крикнули:

- и все равно - до-о-обрая!

Ковь огромным усилием воли подавила желание метнуть на звук огнешар, сплюнула, и, не скрываясь, потопала к замку, предвкушая, какую ей Васка устроит взбучку.

Почему-то в упившегося Васку ей совсем не верилось.

Она очень спешила, и даже забыла про то, что надо красться или оглядываться по сторонам. И на Милу она буквально налетела в коридоре.

- Вас-то я и ищу! - Прошептала Мила, - О чем Васка говорит с... ними?

- А баронами-то? Понятия не имею. Откуда мне знать? - Тут Ковь опомнилась, - А что ты делаешь здесь, ночью, одна, одетая, не ложилась еще?

- Ну, вы оттуда, подслушивали же? Они точно что-то важное обсуждают.

- Еще скажи - тебя. Мир же вокруг тебя вертится, солнышко. - Хмыкнула Ковь. - Какой нормальный мужик захочет говорить о бабах, лошадях и собаках, когда у него есть такая замечательная байстрючка!

- Но я должна знать!

- А что, до сих пор пьют? - Ковь вдруг осенило.

- Ну, камин точно топится. - Мила пожала плечами.

Васка мог... Да, он мог убедить собутыльника в чем угодно, а это кажется неплохой идеей, отличным выходом, вряд ли он будет против... и, может, так удастся дать Миле иную цель в жизни кроме мести? Ну, пусть только попробует отказаться, не все ж ему без толку пьянствовать!

- Скажи мне, девочка, что ты думаешь о том, чтобы поступить в Школу?

- В какую еще школу? - Не поняла Мила, - не будете помогать - хоть не мешайте!

И устремилась было мимо Кови, в сторону пиршественной залы, но была схвачена за плечо недрогнувшей рукой и возвращена на место.

- Эх, ты... не какую-то, а Школу! Место, где из таких, как ты, делают магесс.

- А другого времени поговорить об образовании у нас не будет?

- Слушай ты, дура! - Рявкнула Ковь шепотом, - Представь себе, не будет. Потому что если ты хочешь в Школу, то тебе нужно, чтобы за тебя заплатили. Чтобы за тебя заплатили, нужно, чтобы твои бароны вообще догадались о такой возможности. Васка пьет, не щадя печени, поверь, он опытный собутыльник, он терпеть не может пить, я об этом позаботилась, но если уж приходится, то делает это вдохновенно. - Она взяла Милу за плечи и посмотрела ей в глаза, отлично зная, какое впечатление может произвести, - Сейчас, именно сейчас, мы можем что-то в твоей жизни изменить.

- Все, что ты мне должна...

- Я ничего не должна тебе. - Сладенько улыбнулась Ковь, - Договор заключался с Кирой. Ее кровь на пергаменте. Это халявная помощь. Я тебя, шмакодявка, пожалела, поняла?

Нельзя было давать ей задуматься. Ковь не собиралась принимать отказа. Она всегда завидовала магессам: у них была библиотека, полная редких книг, и целый полигон, и самые лучшие на свете учителя. Она-то рылом не вышла для Школы и вышла из Академии недоучкой, не способной справиться с собственной силой, магичкой, которую и сопливая русалка не боится. Цена таким как она - полушка за пучок, и тут ничего не поделать.

А тут у девчонки такой шанс! Будущее! Ковь бы уцепилась за него руками, ногами и зубами, а эта будет нос воротить? Ну нет, она не позволит.

- Я... Ой...

Мила вдруг побледнела и уставилась Кови куда-то за плечо. Та не обратила внимания.

Как она раньше не додумалась? Зря они с Ваской увлеклись сложными теориями, зря. Отправить Милу в Школу - отличная идея, овцы целы, волки сыты, никто никого не убьет в порыве страшной мсти... Действовать надо просто, четко, эффективно: видать, на нее так замки влияют, она теряет хватку.

- Ты. Что, так хочешь замуж? Что, есть за кого?

- Думаю, это не ей решать. - Резко сказали за спиной.

- Госпожа Ганталена, я...

- Хватит. - Жестко сказала Гарпия. - Я слышала достаточно. Марш в свои покои, выйдешь до утра - будешь наказана. Милочка, вы не пройдете со мной?

Ковь обернулась.

И поняла, что вот она, стоит перед Гарпией даже без парика. Боги, почему она никогда не думает, прежде чем делать? Вот зачем нужно было так орать?

Ну кто мог подумать, что в этом замке вообще никто по ночам не спит, все по коридорам гуляют?

Васка тоскливо глядел в огонь.

Он совершенно не понимал, зачем его сюда позвали. Близнецы были полностью увлечены друг другом, а Васка лишь изредка кивал в ответ на какие-то вопросы, поддерживая то одного, то другого.

Было скучно настолько, что и вправду хотелось напиться. Он уже два часа вертел в руках один и тот же полный вина бокал. Но Ковь терпеть не могла пьяниц, и как-то раз устроила ему такую истерику, что он предпочитал лишний раз ее не нервировать.

Васка не боялся Кови, но не любил, когда она орала. Ради спокойствия можно и перестать пить. Хотя разве вином можно напиться? Для аристократа вино - та же вода. Только не тухнет и приятнее на вкус.

Но Ковь учует, можно не сомневаться. Она не отличает красного от белого, а белое от сивухи, все ненавидит одинаково, со всем пылом своей огненной души, и Васка хотел бы посмотреть на того храбреца, что попытался бы объяснить ей разницу.

В гневе она была страшна, как воплощение Ррахи, богини войны, и на это он в свое время и купился.

Кажется, это было так давно, что они знакомы вечность, а ведь встретились-то чуть меньше пяти месяцев назад, и какая это была встреча! Пожелай о ней поведать летописцы, то померли бы от смеха где-то посередине. Было, было над чем смеяться - тут и наивный рыцарь, не отличивший по неопытности магичку от магессы, и магичка, только-только из Академии, которая понятия не имеет, куда идти и что делать с привалившим счастьем...

Помнится, ему тогда какой-то доброхот указал на трактир, где она обедала. А он, не разузнав ничего, не задумавшись даже, а нужно ли это ей, просто туда вломился и с порога спросил:

- Так это ты та самая могучая магесса, что сразила Дракона лишь одним взмахом брови?

Надеясь, что она откликнется. А она и откликнулась.

- Ну, я.

Вот тут бы ему и отступить: он-то, когда давал обет, представлял себе прекрасную деву с иссиня-черной косой до пояса, стройную, мудрую и утонченную. Именно такие иногда приходили ко двору, запускать фейерверки. На войне девиц-магесс он не встречал.

А тут...

По виду магесса была типичной деревенской девкой, того самого типа, представительницы которого к двадцати годам уже нянчат пятого дитятю, становясь шириной с добротный шкаф из дубового дерева. Ох, не мог Васка вернуться в прошлое и дать себе хороший подзатыльник. Где были его глаза, когда он решил, что эта девка может быть его прекрасной дамой? А ведь стала... Потому что он дурак и был.

Широкоплечая, широкобедрая, круглолицая... с короткими опаленными волосами какого-то невразумительного коричневого цвета и глазами болотного оттенка. Только нос был не картошкой, а тонкий, с аристократической горбинкой, и на лице смотрелся чуждо: видимо, какой-то из ее предков родился первенцем.

- Что молчишь? Ну да, магичка я. Прошу не путать. И если бы дракона можно было сразить одним взмахом брови, - ехидно ответствовала девка, нисколько не боясь оскорбить представителя высшего сословия, - то они бы все давно повывелись. Да и деньжищи мне бы такие не отвалили за избавление.