Уже в коридоре до них донесся крик Этель, приглушенный дверью. Волосы зашевелились на Серегином затылке сами по себе, и он не удержался от вопроса:

– Я так и не понял, господин, зачем бессмысленная жестокость?

– Осмысленная, Сережа, вполне осмысленная. Во-первых, ты теперь подумаешь, самому наказать провинившегося или доверить мне, во-вторых, эта девчонка отлично знала, что делала, и теперь получает заслуженное воздаяние, в-третьих, теперь все слуги еще раз убедились в том, что в Лугбурзе ни один проступок не останется незамеченным и безнаказанным. Это урок тебе, Сергей, любая жалость заканчивается болью и страданием. Смотри-ка, кричит как, – Майрон почесал ухо, – ты бы ее лучше в постели наказал.

– Не в моем вкусе, – буркнул Серега, борясь с желанием заткнуть уши. К счастью, по мере удаления по коридору крик становился все глуше, а затем и оборвался.

– Один ноготь готов, – хмыкнул Майрон и хлопнул Серегу по плечу, – плюнь ты на нее. Болевой синдром после удаления ногтя длится всего два-три дня. Скоро будет скакать, как коза, бабы – они живучие. Иди, готовь танк к пробной стрельбе, я подойду.

На ватных ногах Серега добрел от лифта до выхода из башни и здесь натолкнулся на Гудрона, ждавшего его в холле.

– Вам нехорошо, господин. – Гудрон кинулся поддерживать хозяина. Серега попытался его оттолкнуть, но с тем же успехом можно было отталкивать скалу. Опираясь на руку Гудрона, капитан Мордора выполз во двор, залитый жгучим солнцем. Орки куда-то попрятались, но следы их бурной жизнедеятельности опять валялись повсюду.

– Отстань, Гудрон, тащишь меня, как бабу, под руку, – снова попытался вырваться Попов.

– Вы упадете, господин, а здесь снова снаги нагадили. Чувствуете, как смердит?

– Здесь везде смердит, – не удержался Серега, – ты про Этель рассказал?

– Это мой долг, господин, – слегка сконфузился орк, – не расскажу я, расскажут другие, в Лугбурзе много ушей. Повелитель умеет больно наказывать, господин. Гудрону жаль Этель, но своя шкура дороже.

– Вот и мне оказалась дороже, – пробормотал Попов, – не устоял я против вашего Повелителя.

– Нашего Повелителя, господин, – поправил телохранитель, – против него никто не устоит. Поэтому мы слуги, а он господин. Вы еще молодец. Иные могучие воины теряли сознание после простого разговора с ним.

– Молодец среди овец. – У Сереги начинался приступ самобичевания.

– У господина капитана дар стихосложения.

– Издеваешься, что ли? – Приступ исчез сам собой. – Эту рифму любой ребенок знает. Там еще продолжение есть: а против молодца – сам овца. Ладно, отпускай, уже пришли.

Перед воротами зала с танком изнемогали на жаре два караульных орка. При виде капитана Мордора они подтянулись, выпучили глаза, обнажили желтые кариесные клыки и сделали копьями «на караул».

– Вольно, – махнул рукой Серега, – зови начальника караула. Открывать будем.

Один из орков заверещал на высокой ноте, и через пару минут появился Гурлуг. Изобразив что-то едва похожее на поклон, он деловито загремел ключами, но лапа Гудрона с такой силой опустилась на его шею, что орк рухнул на колени и ткнулся носом в пыль.

– Разучился приветствовать капитана Мордора, свинья? – рявкнул телохранитель.

Гурлуг поднял голову, ощерился и собирался уже ответить, но тут у Попова в голове щелкнуло, бешеная ярость толкнулась в виски, и неожиданно для самого себя он заорал на весь двор:

– Молчать, мразь орочья! – и с размаху пнул Гурлуга в ребра. Орк закашлялся, но продолжал смотреть на Серегу.

– Что, мало?! – И Попов замахнулся вторично. Гурлуг, как кошка, вскочил на ноги, пытаясь вырвать из-за пояса шестопер, но Гудрон оказался быстрее. Мощный удар опрокинул более щуплого и низкорослого орка на спину, шестопер полетел в сторону. Гурлуг все же попытался встать еще раз, но встретился мордой с сапогом капитана Мордора, рухнул в пыль и затих, закрывая голову руками. Часовые у ворот молча таращились, облизывая сухие губы, на избиение своего начальника. Серега почувствовал, как внезапно охватившее его бешенство уходит, оставляя слабость в конечностях и чувство вины за содеянное.

Со всего двора вокруг них начали собираться орки, вылезая из каких-то неведомых щелей и укрывищ. Попов нервно оглянулся, слыша нарастающий в толпе ропот, но ситуацией продолжал владеть Гудрон:

– А ну, брысь отсюда, мелкота мордорская, – в руке телохранителя уже вращался шестопер Гурлуга, – вас еще не так учить надо, снаги. Весь двор загадили, ступить некуда. Считаю до трех, и самому медленному… Ну!

Орки метнулись врассыпную. Гудрон усмехнулся, еще раз крутанул шестопер и неожиданно сильно вогнал его между каменными блоками ближайшей стены. Одно из лезвий полностью ушло в стену, еще два с громким звоном отломились, упав в пыль. Гурлуг приподнял голову, размазывая руками густую кровь, которая текла из сломанного носа.

– Наелся? – хохотнул Гудрон, упирая руки в бока. – В следующий раз думать будешь, прежде чем рот откроешь.

– Ты… я… тебя… еще встречу, – прохрипел орк.

– Пугаешь? – удивился Гудрон. – Тебя добить, что ли? Или самому не мараться, а сообщить в канцелярию Повелителя, как ты относишься к старшим по званию? Можно тебе и покушение на капитана Мордора повесить, хочешь? Бхургуш тебе как родному обрадуется. Ему и расскажешь, когда и как тебя эльфы завербовали, а?

Гурлуг промолчал, продолжая размазывать кровь. Гудрон ткнул его ногой:

– Пшел отсюда, пес. Капитан Мордора лишает тебя командования десятком. Я правильно понял, господин?

Серега кивнул. Гурлуг прошипел что-то себе под нос, попытался встать, но руки его подогнулись, он снова упал в пыль и теперь уже пополз, как побитая собака, за угол.

– Веселитесь? – раздался за спиной голос Анариона.

– Воспитываем, – ответил Серега, подавая руку, но Анарион уже отступил на шаг, сгибаясь в поклоне:

– Приветствую капитана Мордора.

– Ответный привет инженеру Мордора, – кивнул и Попов, убирая руку.

Гудрон тем временем подобрал валявшиеся ключи и открыл ворота. Из зала потянуло прохладой и таким родным запахом металла, солярки и отработанного масла.

– Прошу. – Серега попытался пропустить Анариона вперед, но тот протестующе помотал головой:

– Нет, нет, капитан Мордора гораздо выше простого инженера.

– Ну, ладно. – Попов направился к танку, в то время как инженер на скорую руку живописал ему проблемы с получением аналога дизельного топлива.

– Таким образом, – закончил он повествование, – если и удастся сделать что-то подобное, то пока в мизерных количествах и не ранее весны.

– А сейчас что? – удивился Серега.

– Сейчас зима, – развел руками Анарион, – на плато Горгорот времена года отличаются в основном направлением и силой ветра, а не температурой. Ну, еще и дождями. Весной и осенью.

– Ясно. И как мы теперь отсюда поедем? Если весь остаток топлива израсходовать на стрельбы – воевать не на чем будет.

– Есть одна мысль, – Анарион потер подбородок, – транспортер у нас еще даже не спроектирован, но тролли смогут и так перекатывать вашу машину на небольшие расстояния.

– Сорок тонн, – Серега похлопал машину по лобовой броне, – вряд ли, господин инженер.

– Вы не видели троллей, – улыбнулся Анарион, – я думаю, двоих вполне хватит. Сюда ведь они ее прикатили.

Капитан Мордора почесал затылок и согласился:

– Ну, предположим. А где будем стрелять?

– Нам подойдет полигон для испытания осадных машин. Это недалеко – сразу за нашими мастерскими.

– А боеприпасы? Тут всего три ящика.

– Привезут, капитан. Властелин Мордора уже отдал команду. Тролли тоже скоро будут здесь.

За спиной раздался голос Гудрона:

– Куда прешь, тварь? Здесь капитан и инженер Мордора. На колени!

Серега и Анарион обернулись. У ног Гудрона на коленях стоял мелкий орк, поспешно ткнувшийся лбом в пол и уже оттуда торопливо загнусивший:

– Приветствую капитана и инженера Мордора. Нижайше прошу выслушать.