Дик, высунув язык и, часто дыша, посмотрел на него чистыми глазами:

"Ага, щас! Согнись пополам и сделай себе приятно, придурок!". - Затем он демонстративно повернулся и пошел прочь, к лежавшему поодаль на песочке Цыгану.

- Чой-то с ним? - недоуменно спросил сам себя Аркаша и пнул ногой миску.

- Обиделся, - с крыльца пояснил ему Виталик. - Вчера, небось, не кормил весь день, а сейчас кинул полкотлеты и ждешь, что он тебе станцует "собачий вальс" на задних лапах?

- А мне, между прочим, на ихнюю жратву не доплачивают, - с раздражением огрызнулся Аркаша. - Это вы, вон, все пенсионеры - можете себе позволить, а я на одну зарплату живу, блин. И вообще, лично мне они тут на фиг не сдались: один шум от них, да срачь повсюду! - сказал он и двинулся к воротам.

"Неандерталец!", - повернув голову, бросил ему вслед Дик. А Цыган поднялся и неспешно потрусил к миске с остатками еды, нетронутой товарищем.

"Цыган!", - позвал Дик.

"Чего тебе, братан?".

"Ничего". - Дик махнул хвостом и улегся на песок. Начинался новый день.

***

На следующий день Муха достала-таки людей окончательно: утром она залезла в склад и обокрала кладовщицу Анюту. Анютка, выйдя из склада, жаловалась охраннику Сей Сеичу и двум грузчикам:

- Ну это вообще ни в какие ворота! Я ей из дома еду ношу, супчики там всякие, а она... Свинья неблагодарная!

Сей Сеич поддакивал:

- Да уж мы и сами ее гнали-гнали... Наши-то собаки нормальные, приученные, а эта - тварь приблудная! Да еще эти щенки, блин, задолбали...

- Надо Пал Сергеичу сказать, пусть отловят их и завезут куда-нибудь, - сказал один из грузчиков, Пашка.

- Ага, скажи, Паша, скажи! А то все только грозятся, - подбодрил Пашку охранник.

- И скажу!

Возможно, на этом бы все дело и кончилось на этот раз, но тут в дверях АБК нарисовался сам директор.

- Что за шум, Анна Дмитревна? - спросил он, проходя мимо разговаривавших и не глядя на них.

- Пал Сергеич, да собака эта приблудная в конец обнаглела: залезла в склад к Алене и стащила ее обед, - ответил за кладовщицу Пашка.

Директор остановился.

- Это та, которая недавно у вас в каптерке накуролесила? - Он покачал головой и, обращаясь к охраннику (никого из них он по имени не знал, поэтому обращался всегда безличностно, близоруко глядя (хотя со зрением у него проблем не было) в нагрудный бейджик), сказал:

- Так, чтобы ее завтра здесь не было, а не то вызову службу - вообще всех собак перестреляют, к чертовой матери. Все понятно?

Сей Сеич понимал, что директор не шутит: на прошлой неделе тот застал Цыгана на месте преступления, за уже привычным занятием - он метил колесо директорской машины (ободок одного из дисков уже начинал покрываться ржавчиной!). Директор сходу попытался дать наглецу пинка, но пес извернулся и цапнул его за ногу. Хорошо еще, что не укусил, а только штанину слегка порвал. С тех пор директор на всех собак смотрел волком.

Директор двинулся дальше, а опешившая Анютка, подождав, пока тот отойдет на достаточное расстояние, затараторила:

- Ой, зачем же так-то? Так-то не надо! Зачем же стрелять?

Сей Сеич снисходительно усмехнулся Анюткиной наивности:

- Митревна, а вы чего от него ждали? Что он посадит собак в свой "Фольксваген" и вывезет отседова? - И пошел в свою будку.

- Ну, вы вообще! - растерянно молвила Анютка и тоже отправилась к себе на склад. Остались одни грузчики: им было все равно, где чесать языки.

А через полчаса со складов выезжала машина с запчастями, которая направлялась в соседний район. Охранник взмахом руки остановил ее и что-то сказал водителю. Тот кивнул и показал большим пальцем назад, в направлении кузова. Тогда Сей Сеич зашел к себе в каморку и через минуту вышел с бутербродом в руке. Затем кликнул Муху, которая, как всегда, околачивалась возле Анюткиного склада:

- Муха, Муха, иди сюда, на-на-на!

Муха тут же подбежала.

"Вот дура!", - подумал наблюдавший эту картину Дик, но благоразумно промолчал.

Сей Сеич протянул Мухе бутерброд. Муха, ни секунды не раздумывая, вцепилась в него зубами, а охранник тут же схватила ее за шкирку. Самое интересное, что Муха даже не сопротивлялась, когда охранник нес ее на вытянутой руке к машине - она самозабвенно поглощала бутерброд с колбасой.

Поскольку сука была не тяжелая, охранник легко перекинул ее через высокий борт грузовика.

Машина тронулась, выехала через ворота. Дик смотрел, как машина уходила в дорожную даль, а над задним бортом то появлялась, то пропадала голова Мухи: борта машины были для нее слишком высоки, чтобы выпрыгнуть!

"Прощай, дурында!".

"Не дождешься!", - крикнула ему в ответ сука.

Анютка вышла из склада и тоже посмотрела вслед уходящей машине.

- Митревна, с вас бутерброд! - шутливо сказал ей Сей Сеич, весьма довольный собой.

- Ой, да ладно вам! Будто мне больше всех это надо было, - оправдывалась Анютка.

Но потом она, спохватившись, слезливо запричитала:

- Ой, а как же щеночки?! Ну как это так, без матери! Нельзя же так-то!

- Ничего, они уже большие. А подрастут немного - тоже завезем!

- Ой, ну вы вообще! - сказала напоследок сердобольная Анютка и ушла на склад.

***

Муха вернулась через два дня. Водитель, который ее завозил, божился, что выпустил ее из кузова за сорок километров от базы, но ему мало кто верил.

- Выкинул, наверное, неподалеку, на трассе, - сказал грузчик Пашка.

- А может, сама выпрыгнула, - предположил другой грузчик, Олег.

Через неделю попытку повторил охранник Аркаша, который так же, не мудрствуя, поймал глумную Муху на половину колеты. На этот раз ее завезли далеко, километров за сто - машина шла в соседнюю область.

Муха вернулась только через неделю. Исхудавшая и счастливая, она сожрала все с мисок у щенков, сожрала все сухари из запасника Дика, и потом еще долго прыгала вокруг Анютки и, которая на радостях отдала ей весь свой обед. Дежуривший Сей Сеич смотрел на все это и удивлялся вслух:

- Ох, и тварь настырная! Нет, ну вы видели такое!!! Рассказал бы кто - не поверил бы!

А директор, глядя из окна своего кабинета, скалился недоброй человечьей улыбкой.

Проблему на другие сутки решил Виталик. Он резонно рассудил, что завозить надо было вместе со щенками: с этой обузой она вряд ли вернется!

Утром, при сдаче дежурства, они, сговорившись со сменщиком Аркашей, едой заманили Муху со щенками в заброшенный вольер. Щенков к тому времени осталось четверо - куда-то запропал еще один. В вольере они переловили всех собак и засунули в один большой мешок, который потом отнесли и погрузили в багажник Виталькиной машины. Немного подумав, Виталик сделал в мешке (он был не из мешковины, а из плетеного полиэтилена) ножом несколько надрезов, чтобы собачья семья не задохнулась по дороге к новому месту жительства. Мешок весь ходил ходуном и повизгивал, и еще было слышно, как внутри Муха догрызала куриную кость: ей, привычной, всё как всегда было по-фиг!

Шел мелкий осенний дождик, и было уже довольно холодно. Виталик сел в машину, завел двигатель и включил на полную мощность печку.

- Куда повезешь, Виталь? - спросил Аркаша Виталика в полуопущенное дверное стекло.

- Знаю одно хорошее местечко, на другом конце города. Там колхозный рынок и почтенная помойка, сытная такая - не пропадут.

- Эта сука, по-моему, нигде не пропадет! - с уверенностью сказал Аркаша. - Главное, чтобы к нам не вернулась.

- Не вернется.

Через полчаса Виталька, остановившись за рыночными мусорными баками, уже развязывал мешок. Щенки высыпали оттуда, как мячики, и бросились врассыпную. А Муха, мотнувшись разок вокруг баков, побежала прямиком к мясной лавке, где курили у дверей две продавщицы в белых халатах. Виталик засмеялся.

- Ну, больше не вернется, сто пудов! Ее отсюда теперь и колом не вышибешь, - сказал он самому себе. И уехал.